Рэйчел Кейн - Черный Рассвет

— Она покинула город, — сказал Майкл.

— Это кодовое название для… — я изобразила клыки в шею. Он поднял брови и ничего не сказал. Что означало "да". — Черт.

— Ты это уже знала.

Я знала, в каком-то роде. Но надеялась. Вспоминая о нашем классе, я задалась вопросом, сколько из них выжило; большинство, уверена, но некоторые исчезли с радара, получив укусы, попытавшись сбежать или просто несчастный случай со смертельным исходом. В Морганвилле часто пропадают без вести, и большинство из них вовсе не пропавшие.

— Что ж, — сказала я и повернулась к Майклу. — Достаточно воспоминаний. Я думаю, что мы одни здесь.

— Уединены, — ответил он.

— Больше чем когда-либо. И… есть не так много, чем можно заняться прямо сейчас.

— Нет. — Он играл вместе со мной, ожидая меня, чтобы добраться до точки.

Так я и сделала.

— Мы должны поговорить о многих вещах.

Это не было тем, к чему он уже хотел свернуть. Я знала это, но это была его ошибка — позволить мне вести этот метафорический автобус беседы. Но, к его чести, я заметила только маленькую вспышку нетерпения и разочарования, которая быстро потухла.

— Хорошо, — сказал он. Не так, как если бы он хотел это в виде сердце-к-небьющемуся-сердцу, но как будто бы он знал, что от этого никуда не денешься. — Ты хочешь сделать это здесь?

Я пожала плечами.

— Шейн с Клэр в нашей комнате. Они были напряженными со времени его возвращения.

Лучше оставить их на некоторое время. — Я повела Майкла к ряду стульев и вытащила два из них.

Я не знала, как начать разговор. Был момент, когда я сбежала от Наоми в его объятия, когда все, что произошло между нами, исчезло, но теперь… теперь это снова было здесь, большое, плохое и становящееся все больше с каждым моментом, что мы не могли справиться с этим.

Или скорее я не могла. Он пытался.

Так что я посмотрела вверх и сказала то, что было в моем сердце.

— Я люблю тебя.

Он прямо встретил мой взгляд, и, Боже, как он был красив. Меня всегда немного удивляло, как все просто работали с ним — его глаза, волосы, скулы, его рот и… все. Живое искусство, столь великолепное, что иногда, как сейчас, причиняло боль. Но если он выглядел немного горячим, то выражение его лица успокаивало; он был сосредоточен на мне, словно я была единственной вещью во всем мире. В его глазах были только открытие истинные чувства.

— Я тоже люблю тебя, — сказал он. — Что мы собираемся с этим делать?

— Я не знаю, — призналась я. — Я думала, что сделала, но… это как быть вместе с Суперменом.

Ты иногда не знаешь своей собственной силы.

Он улыбнулся, из-за чего у него появились ямочки на щеках.

— Я думаю, что я больше Бэтмен, — сказал он. — Со всеми летучими мышами и ночной активностью. И Бэтмен более крутой.

— Фрик.

Его улыбка стала шире.

— Ты говоришь приятные вещи. Разве ты не слышала? Фрики управляют миром.

— Да, это готы позволяют им управлять. — Это было так хорошо… как в былые времена, когда мы были друзьями, прежде, чем все стало настолько сложным. Настолько опасным. — Ты уходишь от разговора.

Он посмотрел на свои руки, потом снова вверх, как будто сам желал сделать это.

— Да, полагаю. Я причинил тебе боль. Я могу сделать это снова, если условия будут правильными; я действительно не знаю, что может спровоцировать меня сделать это, Ева. Я чертовски желал этого. Я просто… потерял себя. И я не могу обещать тебе, что это больше не повторится. — Теперь он смотрел на меня неуверенно. Я поняла, что он боялся. Боялся, что я отвергну его, и знал, что это причинит боль, но просто… делал вид, что ему все равно.

— От этого желание жениться становится немного сумасшедшим, — сказала я. — Не так ли?

Он кивнул. На этот раз, когда он посмотрел вниз, он не пытался снова встретиться взглядами.

— Майкл.

— Мне так жаль, — сказал он. Это было произнесено почти шепотом и немного неуверенно. — Это не твоя вина, это моя…

— Майкл. Посмотри на меня. — Он сделал это, наконец, собрав волю в кулак. — Я сказала, что свадьба — это сумасшествие. Я сумасшедшая по жизни.

Несколько секунд он, казалось, не понимал меня; я думаю, что он мысленно прокручивал эту информацию десятки раз, прежде чем до него дошел смысл сказанного.

— Ты подразумеваешь, что ты в порядке. Мы в порядке.

— Да, Майкл, дурачок, мы в полном порядке. Но, что я сказала ранее, все еще в силе. Не думай обо мне как о жертве, даже если что-то действительно происходит. Я не слабый маленький цветочек, и если мне нужно будет защищаться, я буду защищаться. Просто… постарайся, чтобы этого не происходило. Я действительно не хочу причинять тебе боль. Хорошо?

Его улыбка была яркой, сладкой и достаточно горячей, чтобы растопить твердую сталь.

— Это та часть, где я тебя целую?

— Если хочешь.

— Ох, — сказал он, — хочу. — И он подался вперед, держась за ручки моего стула, и медленно, сладко приблизил свой рот к моему. Это был долгий, прекрасный поцелуй, который плавит твой позвоночник, наполняет солнечным светом и крадет твое дыхание. То, что, насколько я знала, мог дать мне только Майкл Гласс, потому что он знал, он просто знал, что от поцелуя с таким небольшим нежным нажимом сводит пальцы ног, что это способ, дразня, погружаться во что-то более глубокое, более темное, более сильно нуждающееся. Его язык гладил мои губы, и я поддалась той части себя, которая жаждала его, его вкуса.

Я так сильно скучала по нему. Упуская это.

Упуская нас.

— Ева? — Его губы были близко, перемежая его слова небольшими волнующими прикосновениями нашей кожи. Мой рот ощущался опухшим, покалывающим, напряженным.

— Я думаю… мы должны… найти некую… приватность. Прямо сейчас.

Я была на сто десять процентов за эту идею. Часть меня даже на сто двадцать.

— Да, пожалуйста, — сказала я. Я держала рот так же близко, дразня его. — Означает ли это, что мы должны прекратить целоваться?

— Я боюсь, что это возможно.

— Подожди… если не уверен в этом, тогда…

Он поставил меня на ноги и обнял, прижался губами к моим и начал вести меня между стульями. Я хихикала в его рот, когда мы неловко врезались в стены, столы, большую вазу… и затем он внезапно отпустил меня и отвернулся, и я услышала, как Шейн сказал:

— Где Клэр?

— Что? — Майкл был сбит с толку и выглядел немного разочарованным. Я могла понять это, потому что я изо всех сил пыталась сбавить жар, который он зажег во мне, и воссоединиться с остальным миром. — О чем ты говоришь? Я думал, она с тобой.

— Была, — сказал Шейн. Он натягивал рубашку через голову и выглядел лучше и более сосредоточенным, чем прежде. Я была рада видеть это. Но я была бы еще более рада видеть его через час. Или два. — Ей позвонил Мирнин.