Шон Хатсон - Тени зла

Жубер встал, подошел к столу, на котором стоял кофейник, и налил себе чашку кофе. Отпив небольшой глоток, он слегка поморщился — кофе обжег ему язык.

— Насколько мы сможем предсказывать любые события, — продолжал он, — будет зависеть лишь от восприимчивости испытуемого. — На лице его мелькнула улыбка. — Они помогут не только предотвращать бедствия: способность предугадывать события может оказаться весьма прибыльной. Интересно, сможет испытуемый предсказать результат, когда колесо рулетки еще вращается? — Жубер снова отпил кофе, уже не обращая внимания на его температуру.

— Но Декар сумел предсказать будущее, только находясь в гипнотическом трансе, — заметил Лазаль.

— Это говорит о том, что в мозгу есть область, которая продолжает функционировать, даже когда человек без сознания, — область, ранее неисследованная и способная к предвидению.

Наступившее молчание нарушил Лазаль.

— Я позвоню в институт в Англию, — сказал он. — Они должны знать об этом.

— Не надо, — возразил Жубер, — я сам им позвоню.

Он вышел из комнаты и закрыл дверь, оставив Лазаля в некотором недоумении. Войдя в свой кабинет, Жубер сел за стол и придвинул к себе телефон. Подняв трубку, он долго размышлял, прежде чем набрать номер.

«Ранее не изучавшаяся область мозга, — подумал он и нахмурился. — Это открытие несомненно принесет славу».

Таким открытием ему не хотелось делиться.

Еще некоторое время он возбужденно постукивал по столу рукой, затем набрал номер.

Келли Хант подняла трубку.

— Келли Хант слушает, — сказала она.

— Мисс Хант, я звоню из метафизического центра, — послышался в трубке незнакомый голос.

— Лазаль? — спросила она.

— Нет. Меня зовут Жубер. Ален Жубер. Мы с вами еще не разговаривали.

Келли не понравился его отчужденный тон, но было приятно, что он, как и Лазаль, говорит на превосходном английском. Ее французский был не более, чем сносный.

— Вы получили копию магнитофонной записи, которую я вам выслала? — спросила она.

— Получили, — ответил он.

— Опыты с испытуемыми дали какие-то результаты?

Жубер молчал, в трубке слышалось только шипение.

— Нет, — наконец ответил Жубер вяло. — Я потому и звоню вам, что считаю бессмысленным дальнейший обмен информацией между нашими институтами.

Келли нахмурилась.

— Но мы с самого начала договорились, что будем проводить исследования совместно, — возразила она. — Вы должны были использовать гипноз, мы — лекарства.

Последовала длительная пауза.

— Испытуемый, с которым мы сегодня работали, оказался невосприимчивым, — солгал француз.

Келли уловила в его голосе враждебность, озадачившую ее.

— Лазаль говорил мне, что ваши опыты с использованием гипноза, кажется, дают хорошие результаты, — раздраженно проговорила она. — Он был очень доволен тем, как идут у вас дела.

— Мой коллега имеет привычку все преувеличивать, — сказал холодно Жубер.

— Где Лазаль? Могу я с ним поговорить?

— Он работает. Я не хочу его беспокоить.

— Значит, мне вы ничего не скажете?

— Нет, — последовал быстрый, пожалуй, чересчур быстрый ответ.

Келли отвела трубку от головы и посмотрела на нее, словно ждала, что из нее покажется голова Жубера. Его грубый тон резко отличался от приятного голоса Лазаля, к которому она успела привыкнуть.

Келли собралась уже рассказать об ЭЭГ Мориса Гранта, но Жубер опередил ее.

— Мне нечего вам сказать, — решительно проговорил он.

— Придется мне сообщить доктору Вернону, что...

Жубер прервал ее:

— Поступайте, как вам угодно, мисс Хант. — Он положил трубку.

Келли поймала себя на том, что снова смотрит на трубку, и медленно опустила ее. Первоначальное замешательство, вызванное неучтивостью француза, перешло в гнев. Жубер почти откровенно ей нагрубил. Почему? — спрашивала она себя.

Хотел что-то от нее скрыть?

Если да, то по какой причине?

Она покачала головой, раздраженная как Жубером, так и своим слишком живым воображением. Как бы то ни было, он не имеет права разрывать связи между двумя институтами. Не поговорить ли ей с Лазалем? У нее был его домашний номер.

Может быть, он сам ей завтра позвонит?

Она откинулась в кресле, слушая, как дождь барабанит в окно. На столе перед ней лежала последняя электроэнцефалограмма, которую лишь час назад сняли у Мориса Гранта. Она была нормальной, заметно отличаясь от той, что была у него после приема лекарств. Она бросила оценивающий взгляд на линии ЭЭГ, но не заметила ничего необычного. Позднее, когда Грант уснет, они снимут у него еще одну ЭЭГ. Возможно, на ней будут отклонения, которые позволят им разгадать фокусы, которые проделывает его мозг.

Она вспомнила, как он описывал свой кошмар — ритуальное убийство жены и ребенка.

«Что бы это значило?» — подумала она.

Глава 7

Оксфорд

Было уже далеко за полночь, когда темноту подъездной аллеи, ведущей в дом Стивена Вернона, рассек свет мощных фар «ауди» Дождь, ливший весь день, сменился ледяным ветром, который колотил в окна машины, словно стремясь ворваться внутрь. Вернон заехал на стоянку, заглушил мотор и некоторое время сидел в темноте.

Луна тщетно пыталась освободиться из объятий густых облаков, в ее слабом свете на фоне темного неба дом Вернона поблескивал как драгоценный камень.

Вернон открыл дверцу машины и выбрался наружу. Ветер пронизывал его насквозь, обжигал руки и лицо. Он побежал к двери, нащупывая на бегу ключ в кармане, изо рта его валил пар. Он открыл дверь и включил свет. Холл и крыльцо осветились, темнота на несколько метров отступила от фасада дома.

Высокий деревянный забор, окружавший дом, угрожающе скрипел под напором ветра. Забор надежно отделял Вернона от ближайших соседей. Войдя и закрыв за собой дверь, он с обычным удовольствием взглянул на теплые, хорошо подобранные пастельные тона стен и ковров со вкусом отделанного дома.

На половике лежал большой конверт. Увидев почтовый штемпель, Вернон не сразу решился открыть его. Он отнес письмо в гостиную и положил на старинное бюро в углу комнаты. Затем подошел к ореховому шкафчику для напитков, достал стакан, бутылку «Хейга», щедро налил себе, выпил и взглянул на письмо, лежащее на бюро. Поставив стакан, он заметил, что рука дрожит.

Он прошел на кухню и включил тотчас же загудевшие лампы дневного света. Пошарив в холодильнике, он нашел замороженного цыпленка в полиэтиленовом пакете. Согласно инструкции, варить его следовало пятнадцать минут. Вернон решил, что этой еды ему хватит — аппетита не было. Опустив цыпленка в кастрюлю с водой, он вернулся в гостиную, стараясь не смотреть на письмо.