Джим Батчер - Белая ночь

— Обязательно передам это своему дантисту, — сказал я.

— Не валяй дурака, Гарри, — произнесла Мёрфи совершенно серьезно. — Я тоже ошибалась. Я признавала ошибки. Я извинялась перед тобой. Я не могу изменить того, что было, а ты слишком хороший человек, чтобы делать из этого отдельное блюдо.

Если только она не ошибается, и я не настолько хороший. Мне сделалось стыдно за свою реплику.

— Я все это к тому, — тихо продолжала Мёрфи, — что ты прекрасно понимаешь, сколько вреда можешь причинить. Но если то, что ты говоришь, правда, в тот момент, когда ты использовал свою магию, ты верил в то, что поступаешь правильно. Ты считал, что вполне нормально уничтожить что-то потому, что ты зол. Даже при том, что могли пострадать те, кто этого совсем не заслужил.

Я снова вскипел от ярости, и… и…

И чтоб меня…

Мёрфи была права.

Знак падшего ангела, единственная нетронутая ожогом плоть на моей левой ладони, отчаянно чесался.

— Ох, черт, — тихо пробормотал я. — Котел, чайник, сажа… так и есть. Весь день.

Мёрфи сидела рядом со мной, не говоря ничего, не обвиняя меня ни в чем. Просто сидела со мной.

Друзья, они такие.

Я повернул правую руку ладонью вверх.

Мерфи накрыла ее своей. Пальцы у нее были теплые, и маленькие, и сильные.

— Спасибо, — сказал я.

На мгновение она крепко сжала мои пальцы. Потом встала и пошла к торговому автомату. Она вернулась с банкой колы, и банкой диет-колы, и дала мне ту, что с сахаром. Мы откупорили банки и некоторое время пили молча.

— Как бывшая? — поинтересовалась Мёрфи.

— Выкарабкается, — сказал я. — Она потеряла много крови, но группа у нее самая обычная. Ее залатали и доверху наполнили бак. Врач говорит, они больше всего беспокоятся из-за шока.

— Это ведь не простой шок, правда?

Я кивнул.

— Томас сказал, может пройти несколько дней, прежде чем она встанет на ноги — это зависит от того, насколько сильно ее покусал Скави. Что, может, и к лучшему.

Мёрфи, хмурясь, покосилась на меня.

— Ты обеспокоен тем, что… ну, не знаю… Она в конце, типа, потырила твои гром и молнию, да? В смысле, украла славу?

Я мотнул головой.

— Ей не нужно ее красть, Мёрф. А если и украла, у меня еще в достатке осталось, — я невольно улыбнулся. — Хотя надо признать, я до сих пор не видел, чтобы она мутузила врага с такой эффективностью.

— Весьма впечатляюще, — согласилась Мёрфи.

Я пожал плечами.

— Ага, только у нее все было под контролем. Никто больше не пострадал. Даже дом не сгорел.

Мёрфи бросила на меня взгляд искоса.

— Я же говорила…

Я ухмыльнулся и открыл рот, чтобы ответить, но тут зазвонил телефон.

Я вскочил так быстро, как мог и сорвал трубку.

— Дрезден.

Голос у Джона Марконе звучал так же спокойно и невозмутимо, как всегда.

— Вы, должно быть, держите меня за сумасшедшего.

— Вы прочитали бумаги, что я переслал вам?

— Как и мой консультант в «Монок-Секьюритиз», — ответил Марконе. — Это не значит, что…

Я перебил его исключительно потому, что знал, насколько это его раздражает.

— Послушайте, мы оба понимаем, что вы все равно собираетесь сделать это, а я слишком устал, чтобы ходить вокруг да около, — заявил я. — Чего вы хотите?

Последовало секундное молчание, которое я не мог целиком списать на раздражение. Вести себя по-детски с кем-то вроде Марконе приносит большое моральное удовлетворение.

— Скажите «пожалуйста», — произнес Марконе.

Я зажмурился.

— Чего?

— Скажите «пожалуйста», Дрезден, — все так же невозмутимо ответил он. — Попросите меня.

Я закатил глаза.

— Дайте подумать.

— Мы оба понимаем, что я вам нужен, Дрезден, и я слишком устал, чтобы ходить вокруг да около, — я буквально воочию видел акулью улыбку на его лице. — Скажите «пожалуйста».

Несколько секунд я пыхал паром, пока не сообразил, что, делая это, должно быть, доставляю ему большое моральное удовлетворение, а этого я допустить не мог.

— Ладно, — сказал я. — Пожалуйста.

— Как следует попросите, — посоветовал Марконе.

В мозгу моем сразу зароились разные пироманиакальные фантазии, но я сделал глубокий вдох и оглушил свою гордость тазером.

— Очень прошу.

— Очень-очень.

— А пошли вы, — сказал я и повесил трубку.

Я пнул ногой железное основание торгового автомата и выругался себе под нос. Должно быть, Марконе сейчас хихикал про себя. Коз-зел. Я вернулся к Мёрфи.

Она подняла на меня взгляд. Я промолчал. Она чуть нахмурилась, но кивнула и продолжила разговор с того места, где мы остановились.

— Нет, серьезно. Почему ты предпочел бы, чтобы Элейн подольше не вставала?

— Тогда ей не придется участвовать в том, что произойдет дальше.

Некоторое время Мёрфи молчала.

— Ты думаешь, — сказала она наконец, — Мальвора собирается разыграть свою карту в борьбе за власть в Белой Коллегии?

— Угу. Если кто-нибудь напомнит ему, что случилось с мистером Скави, они заявят, что он пытался украсть их победу, и что их операция завершена успешно.

— Другими словами, — сказала Мёрфи, подумав еще немного, — они победили. Мы из кожи вон лезли в попытках остановить Скави, чтобы этого не случилось. И все равно это происходит.

— Действует на психику, правда?

— Что из этого следует? — спросила Мёрфи. — В общем и целом?

Я пожал плечами.

— Если им это удастся, это выведет Белую Коллегию из нынешнего, близкого к нейтральному состояния. Переведет их в ряды союзников Красных. Они объявят открытым сезон охоты на людей вроде Анны, и на протяжении нескольких следующих лет мы будем иметь несколько десятков тысяч без вести пропавших и самоубийств.

— Большей части которых власти просто не заметят, — тихо заметила Анна. — И так ведь сколько людей пропадает без вести. Что такое несколько тысяч в масштабе всей страны?

— Статистика, — сказал я.

Она помолчала.

— А что потом?

— Если вампирам удастся действовать достаточно скрытно, война обострится. Совету придется рассредоточить и без того немногочисленные силы. И если ничего не изменится… — я пожал плечами. — Мы проиграем. Сразу, или через пару десятилетий… рано или поздно, но проиграем.

— А потом, — настаивала Мёрфи. — Если Совет проиграет войну?

— Тогда… что ж, тогда вампиры смогут делать почти все, что им заблагорассудится, — ответил я. — Они захватят власть. Красная Коллегия завладеет теми регионами, где и без них царят хаос, коррупция и нищета. Они переберутся из Центральной Америки в Африку, на Ближний Восток — во все те места, по которым потоптался в свое время Сталин, и которые до сих пор не оправились до конца. Бедные регионы Азии, конечно. Ну, и потихоньку будут завинчивать гайки. Белая Коллегия распространится в те места, которые считают себя цивилизованными, просвещенными, и которые не верят в сверхъестественное, — я пожал плечами. — Вы, ребята, окажетесь предоставлены самим себе.