Риданские истории II - Виктор Александрович Авдеев

Густав хотел крикнуть ему что-то успокаивающее, но вдруг повсюду — в голове и пространстве — он услышал слова женщины, обращенные к нему:

— Отец! Ты слышишь меня? Скажи мне, что это так! Ведь еще не пришло это время… Пожалуйста, не покидай меня, папа… — вслед за словами пошли горестные всхлипывания и причитания о минувших днях. И почти сразу же женщина умолкла.

— Ты слышал это? — настороженно спросил Густав у незнакомца, чувствуя, как надрывно кольнуло сердце.

— Что именно? — переспросил тот, привставая повыше за горкой угля.

— Этот голос. Вот только что…

— Нет, но я слышу другой. Твой. Скажи мне, кто ты?

— Густав.

— И ты жив? То есть, я хотел сказать…

— Не извиняйся. Я здесь недолго, но начинаю понимать, что к чему. Да, я настоящий. А ты?

— Фред. Так меня зовут, — мужчина, одетый в такую же больничную сорочку, как и Густав, выбрался из своего укрытия и осторожным шагом стал приближаться к Густаву. На вид ему было лет сорок-сорок пять. Его ладони были крепко сложены в кольцо, как будто в руках находилось нечто такое, что не имело себе цену. На его кисти почему-то были надеты металлические кандалы на коротенькой цепи. — Да, ты не похож на привратника.

— Какого еще привратника? — не понял Густав.

— Ты уже видел его? — вместо ответа вопросил Фред. — Такое черное, уродливое существо. Видел или нет?

— Да.

— Где оно? — вдруг отстранился от Густава Фред, как будто увидел в нем что-то пугающее.

— Здесь. На нижнем этаже, — хрипло ответил Густав.

— Господи, нет! Зачем ты привел его? — голос Фреда перешел на сипение, будто чья-то крепкая хватка сдавила ему горло. — Эта тварь уже смирилась с тем, что ему меня не достать! Минуло уже слишком много времени, и оно должно было успокоиться!

— Тише, тише! — попытался успокоить его Густав. — Оно не пошло за мной сюда. Иначе было бы уже здесь, не так ли?

— Да, ты прав, — нервно закивал Фред, и Густав увидел в его глазах проблески безумного выражения.

Фред вдруг разжал слегка ладони и приставил глаз к открывшейся щелки между пальцами. На его лице отпечаталось синеватое сияние, отражение яркого света, заключенного в его руках.

— Светляк… — с волнением прошептал Густав. Из-за шума котла он не услышал собственного голоса. — Ты нашел моего друга, Фред! — сказал он громче. — Фред! Это я выпустил его на свободу. Я!

Фред резко отодвинулся от Густава, спотыкнулся, ставя ногу назад, и вновь сомкнул ладони.

— Ты нашел его. И теперь ты должен отпустить, ведь… — продолжил Густав и вновь приблизился к Фреду.

— Черта с два! — перебил его Фред. — Он поможет мне защититься от привратника! Я обменяю это существо на свою свободу. Волшебный свет в обмен на мою жизнь, понимаешь?

Фред попятился боком, точно краб, пока не нащупал грязной пяткой чернеющую пирамидку. Шагая назад, он с шорохом взбирался на нее и вяз по колено в угле. Затем он скатился вниз и оказался по ту сторону горы.

— Расскажи мне о себе, Фред, — попросил его Густав и, сделав несколько размеренных шагов в его сторону, остановился перед горкой.

— Зачем тебе это? — Фред затаился с подозрительным взглядом.

— Так или иначе, я не уйду отсюда. Я нашел тебя, когда побрел за светляком, а ты его поймал. Ты суеверный человек? Думаю, да. Ведь ты в наручниках. Стало быть — преступник, а такие, как ты, зачастую суеверны. Но я в совпадения не верю. Сдается мне, ты проморгал моего светляка, когда была возможность выпустить его из клетки. А он видел тебя и запомнил. Знал, что ты бродишь по больнице, и рассказал о тебе. Это он привел меня вниз. Он доверил нас друг другу, понимаешь, о чем я?

— Он или не он, какая разница? — пробормотал Фред. — Мы в западне, старик. Все то время, что я скитаюсь здесь, прячась от привратника, я ни разу не смог выбраться наружу. Второй этаж не имеет окон, а вместе с этим нет и возможности разбить стекло и вывалиться наружу. Там морг. Горы трупов. Одни скелеты с пустыми глазницами. Смрад, плесень и гниль. Воздух давно пропитан ядовитыми токсинами. Нечем дышать, как в космосе, находясь без скафандра. На третьем этаже опять глухие стены. Там старая прачечная. Но запах не хуже, чем в морге. Входа на четвертый и пятый попросту нет. Я поднимался по лестницам в этом и противоположном крыле. На шестом этаже кабинеты с поблекшими табличками, старые кровати и инвалидные кресла. Он самый верхний. В одной из комнат, там, где груды окровавленного тряпья, живет эта тварь. Не знаю, что ее манит туда! Не спрашивай меня об этом! — вскрикнул Фред.

— Я знаю тот этаж, — признался Густав, часто кивая. — Я был там.

— Где ты еще был? — спросил Фред.

— Только там, — повторил Густав. — А ты еще кого-нибудь встречал здесь? Или может быть слышал… эти голоса, что раздаются повсюду?

— Голоса! Я слышу их почти постоянно. Они как часть меня. Но ты первый, кого я наблюдаю здесь. И не могу никак в толк взять, почему ты объявился. Ведь это мой мир, — Фред еще более подозрительно взглянул на Густава.

— Как это понимать?

— А ты еще не въехал? Ты в искусственной коме, так же, как и я! Мы оба сейчас находимся в одной и той же Риданской больнице. В реанимационных палатах. Следишь за ходом моих мыслей?

— Да, мне приходила в голову похожая мысль, что я в глубокой коме, но…

— Ладно, я расскажу тебе свою историю, старик. Сейчас я там, в мире живых, прикован чертовыми наручниками к больничной койке, потому что я преступник, и ты прав в этом. К моему телу тянутся различные провода и капельницы, и мне кажется, что уже очень давно. Ход времени здесь останавливается, и проследить за ним невозможно. Ты, наверное, уже слышал писк приборов в своей голове? Эта штука следит за нашим пульсом. Так вот. Когда-то с Диком, своим напарником, мы грабанули банк. Точнее, Дик свалил с деньгами, а мне достались две пули в грудь из полицейского «Глока». Последнее, что я помню, это кровь на моей рубашке и темнеющий перед глазами высокий потолок банка. И вот я тут. Это, если вкратце. А что помнишь ты?

— Хм, — задумался на мгновение Густав. — Был вечер пятницы. Я как обычно запил снотворные таблетки стаканом красного вина и облокотился на спинку кресла в своей гостиной. У меня проблемы со сном, Фред, с