Даррен Шэн - Марш мертвецов

— Веришь?

— Да. — Я помолчал. — Но я по-прежнему не понимаю, зачем понадобился я. Вы столько рассказали о себе, а обо мне практически ни слова. Чем я отличаюсь от остальных аюамарканцев? Почему на мне заживают раны? Почему…

— Не сейчас, мистер Райми, — оборвал он. — Здесь не место для откровений. Вернемся на вершину.

Все время, что мы поднимались на лифте, Кардинал молчал. Увидев, что пятнадцатый этаж мы проехали без остановки, я недоуменно сдвинул брови и глянул на панель с кнопками. Кардинал улыбнулся, перехватив мой взгляд:

— Хочу проветриться.

Лифт довез нас до самого верха. Кардинал вышел и повел меня к еще одной короткой лестнице. Вскоре мы стояли на крыше Дворца, глядя на раскинувшийся внизу город. В ушах свистел пронизывающий ветер. Подобравшись к парапету, я глянул через край. Там зияла бездна. Кардинал хлопнул меня по спине, и я чуть не свалился, а он, расхохотавшись, отодвинулся подальше, пока я его не ударил.

— Сюда, — пригласил он, подходя к большой металлической надстройке, где размещался лифтовой механизм.

Там же притулилась и пара стульев.

— Я положил жизнь на строительство своей империи, — начал Кардинал, усаживаясь. — Жертвовал остальными желаниями в погоне за властью. Лишь с Кончитой я попытался нарушить уединение. — Он печально улыбнулся. — И сам все угробил. Я хотел, чтобы меня кто-то полюбил и научил любви. Создавая Кончиту, я наделил ее некоторыми дополнительными свойствами. Такое возможно. Например, Паукар Вами превосходит обычного человека силой и проворством. Я загадал, чтобы его сила и стремительность не убывали с годами. Мы с ним почти ровесники, но он и на сорок не выглядит. Мои создания приходят в мир такими, как я закажу. Поэтому при желании я могу наделить их сверхспособностями. Паукара Вами я считаю одним из самых удивительных своих творений. Аюамарканцы ведь за пределами города не могут продержаться и недели. Рассыпаются. Все, кроме Паукара Вами. Я специально наделил его способностью выжить в большом мире. И он единственный из аюамарканцев способен иметь потомство. Вы все пустоцветы, только Вами может плодиться. Этим я в очередной раз проверял свои силы, определял границы. Вами как нельзя лучше подходил для эксперимента.

«Интересно, — подумал я, вспомнив про передатчик на воротнике рубашки, — каково там сейчас подслушивающему серийному убийце? Что он чувствует? Изумление? Оторопь? Или польщен без меры?»

— За пределами города лишь неделю… — повторил я эхом. — Значит, задержись я еще на пару дней…

— Конец Капаку Райми, — усмехнулся Кардинал.

— А как же Кончита?

Улыбка померкла.

— Она ведь еще не уехала, — вздохнул он. — Но если уедет, дни ее сочтены.

— И вам все равно?

— Нет, конечно, — отрезал он. — Но пусть уж лучше умрет счастливой, чем остаток жизни промучается тут. В нашу последнюю встречу я совсем забыл про это ограничение. Вспомнил бы — не повелся на твои угрозы. И скорее всего, тебя бы уничтожил. Благодари судьбу, что я тоже могу допустить промашку, мистер Райми, иначе твоя жизнь закончилась бы еще тогда… Так вот, значит. Кончиту я загадал теплой, любящей, чувствительной красавицей, доброй и умеющей сопереживать. Уже проваливаясь в сон, я успел придумать, что хорошо бы ей не терять красоты с возрастом. Если буквально, то мысль получилась такая: «Пусть молодеет внешне с каждым годом». — Он покачал головой, не поднимая взгляда. — В общем, если не считать этой провалившейся погони за любовью, остальных персонажей я создавал лишь для укрепления собственных позиций. Когда обычные способы — подкуп, шантаж и насилие — не действовали, я посылал в бой кого-нибудь из своих созданий. Они служат мне верой и правдой, преданные, смекалистые, самоотверженные. Такими я их творю. Они никогда не отобьются от рук и не восстанут против меня, потому что это претит заложенной в них программе.

— Но ведь я восстал!

— Однако без преемника грош цена была бы всем моим достижениям, — продолжал он, пропустив мою реплику мимо ушей. — Я понимал, что не успею добиться желаемого за отведенное время. Даже если бы я мог создавать больше аюамарканцев, все равно бы не хватило. Моя империя не должна погибнуть. Мой преемник получит во владение весь мир — навеки. Я хочу того же, что смогли создать египтяне, римляне и греки, только, в отличие от них, я не позволю своей империи пасть. Вот моя мечта, мистер Райми. Ни один обычный человек мне, само собой, наследовать не может. Каким бы сильным он ни был, он все равно умрет, а слабые всегда тянутся за сильными. Преемника следовало выбрать из моих созданий, кого-то, кто сумел бы поддерживать и охранять пламя моей мечты. И тогда я сотворил первого Инти Майми. Он был властным, сильным, умным, беспринципным и бесчувственным. Робот, готовый буква в букву следовать моим планам, готовый разрушить и завоевать все, что увидит. — Кардинал ухмыльнулся. — Беда в том, что робот может лишь исполнять приказы, ничего своего он разработать не способен. А мой наследник должен развиваться, реагировать на изменения в мире, к созданию которого он причастен. Первый Инти Майми такого не умел. Без моей поддержки он бы камнем булькнул на дно. Осознав это, я отправил его назад в могилу и стал думать дальше. Второй Инти Майми — которого ты знал под именем И Цзе Лапотэра — тоже вышел неудачным, хотя его недостатки обнаружились не сразу. Он был гибче первого, не так похож на робота. Первый знал об аюамарканском проекте и своей роли в моих планах. Второй — нет. Я хотел предоставить ему некоторую свободу, ощущение самостоятельности. Тут и крылась ошибка. Я сделал его слишком свободолюбивым. И он, осознав, что его будущее предопределено, что свобода иллюзорна, устроил бунт и порушил все мои планы, превратившись в юродивого. Я еще долго держал его в живых, надеясь, что он одумается и вернется под мое крыло. Мне нравился этот второй Инти Майми — он был мне почти как сын, единственный из всех моих творений. Но он так и не одумался, поэтому, создав тебя и увидев, какой ты молодец, я решил, что с тем пора распрощаться.

— Давайте теперь обо мне, — произнес я холодно. Противно было сознавать, что я всего лишь марионетка, которой вертят как хотят, дергая за нитки. Я уже сомневался, хочу ли унаследовать империю Кардинала. Какой смысл играть навязанную роль?

— Ты отличаешься от обоих Инти Майми, — начал Кардинал. — Их я сразу притащил на вершину, объявив наследниками с самого начала. В этом и был мой промах. Я слишком рано познакомил их с тонкостями своего мира. Поэтому второй и взбунтовался — увидел, что он лишь отражение моих желаний, что он действует по моей указке, согласно моим чаяниям. Он почувствовал, что не ему распоряжаться своим будущим, а значит, на человека он не тянет. И тогда я понял: нельзя сразу подносить наследнику мир на блюдечке, ведь мы не ценим легкую добычу. Нужно было заставить его пробиться наверх самому. И я создал человека, который начал с нуля. Я сотворил тебя молодым, моложе, чем оба Инти Майми, дерзким, непредсказуемым, полным идей. По моему замыслу ты должен был стремиться в гангстеры, но я наделил тебя также свободой от этого желания отказаться. Вот почему ты мог постепенно вспоминать свое прошлое — чтобы чувствовать что-то за плечами, осознавать, что не связан предназначением по рукам и ногам. Поняв, что когда-то ты был другим человеком, ты мог вернуться к той, прежней жизни. Тебя никто не вынуждал приезжать обратно ко мне. Просто ты встал перед выбором — Капак Райми или Мартин Робинсон.