Антон Текшин - Под знаком Z (сборник)

– Все – ко мне. Вырвиглотки сейчас будут атаковать. Становимся за моей спиной. Да шевелитесь же!

Геша замер по левую руку от него. Получается, он чувствует только искажения, а тварей – нет? Донесся шелест и едва различимое гуканье. Дрогнула осина. Шелестнули кусты. За спиной Костик начал читать «Отче наш», будто приближались не твари Сектора, а бесы. Греков отвесил ему подзатыльник. Настя молчала.

Твари хлынули потоком, но напоролись на развернувшийся язык пламени и заверещали. Некоторые покатились по земле, сбивая огонь с пушистых шкур. Запахло жженой шерстью. Стая повернула назад.

Когда все стихло, Чуб еще долго стоял с огнеметом наизготовку. Вдалеке завыли волки. Нет, не волки, тут обитают шестилапы – странные такие твари, полуволки-полуобезьяны, что ли.

– Ходу! – скомандовал Чуб.

Медленно и осторожно двигались цепью, вслушиваясь и вглядываясь. В каком направлении шли, не понимал никто, цель была – найти дом, чтобы там заночевать. Геша очень надеялся, что из тумана не выплывет снова дуб-трезубец, вокруг которого они столько блуждали.

Чуб сказал:

– Говорят, «бродила» не только по кругу водит. Можно в любой части Сектора очутиться, когда она рассосется, понимаете? Или не Сектора. Или вообще пропасть без вести. Вот идем – вроде наш лес. А если он уже не наш? Если это другое измерение? Рассеется туман, и…

Снова завыл шестилап – теперь ближе.

– Т-т-т… Т-ты…

– Согласен, ТТ, Тульский Токарева[3], не помешал бы, – сострил Чуб.

– Н-не нагнетай, и т-так тошно, – пробормотал Костик.

– Не боись, от шестилапа отобьемся, нас много.

– З-з-зачем я с-с-с вами…

– Заткнись! – снова рявкнул Греков, и Костик смолк.

Геша поднял голову: солнце прячется за густым туманом. Или на самом деле оно уже клонится к горизонту, потому так темно и неуютно? Если бы нормально увидеть солнце, стало бы хотя бы ясно, где запад, где восток! Скоро ведь стемнеет, и тогда из всех щелей полезут хамелеоны… Или не полезут? Какой изначальный облик у хамелеона, не знает никто, может, это просто аморфная масса. Когда хамелеон получает образец ткани какого-то животного, то перестраивается под него. Съел перо – стал похожим на ворону, собачья шерсть перепала – стал почти собакой. И перо съел, и шерсть – стал собакоптицей, карикатурным уродцем. Химерой. Иногда даже антропоморфы встречаются. Ну, человекообразные то есть. Схарчит тебя тварь, примет твой облик… жуть!

Вскоре они уперлись в непроходимую вырубку, и пришлось долго брести вдоль нее, а потом немного возвращаться: Чуб учуял искажение впереди. Геша тоже учуял, но был уверен, что оно неопасное, типа «барина» или «заики». «Барин» одиночке может мозги заморочить, пятерым – никогда. Вероятную опасность все же решили обойти. Долго продирались сквозь малинник и вышли к небольшому озеру. Раньше оно было платным: деревянные помосты для ловли рыбы еще стояли, хотя успели почернеть и обветшать, на другом берегу гнилым зубом торчала ржавая будка охранников.

– Хорошо! – Чуб хлопнул себя по бедрам. – Значит, недалеко дорога и деревня. А все дороги, как известно, ведут в Рим… То есть, в Москву. Вперед!

Чуб оказался прав: от будки вела заросшая, но вполне различимая дорога. Туман рассеялся, за березовой рощей светило закатное солнце. Надо отсидеться в каком-нибудь доме, утром идти по дороге до трассы, а от трассы – на юг, к Москве.

– Только бы нам ночь простоять, – вздохнул Чуб. – Ночью здесь совсем стремно, если место незнакомое.

Оглядевшись, он зашагал по бетонке, присыпанной хвоей. С обеих сторон от дороги рос сосняк. Геша первый потрусил следом, остальные пошли за ним. Чуб вдруг остановился, глядя на оплетенные лианами сосны слева. Выругался, сбросил рюкзак и закурил.

– Чего встали? – спросил Греков.

Геша таращился на деревья: вот как выглядит лоза! Внушительная, с темными листьями и буро-красными стеблями, похожими одновременно на крысиные хвосты и земляных червей. У окончания лианы – коричневый шип с парализующим ядом. Если долбанет таким шипом, надо вколоть противоядие из аптечки, иначе смерть.

Чуб объяснял Грекову, что лоза опасна, и ее нужно обойти. Греков, сведя у переносицы смоляные брови, мрачно кивал. Костик моргал и крутил головой. Настя молча держала Грекова за руку.

Воспользовавшись передышкой, Гена снял рюкзак и сел в траву. Закрыл глаза. Услышав вой, вздрогнул.

– Волки? – прошептала Настя.

– Хуже, – ответил Чуб. – Одичавшие псы. Для волков человек – опасный чужак, а для собак – предатель. Блин, вот некстати! Если они взяли след, то скоро будут здесь… Бежим!

Геша нацепил рюкзак и поспешил за Чубом, отмечая, что вымотался. А вот проводник уставшим не выглядел и бодро бежал к предполагаемой деревне. Сзади пыхтел Греков, хекал неподготовленный Костик. Собаки залаяли ближе.

Когда эвакуировали жителей, никто не подумал о животных. Котов твари Сектора истребили быстро, а вот собаки выстояли. Сбиваясь в стаи, они давали отпор чупакабрам и вырвиглоткам, природное чутье позволяло им обходить искажения. Теперь здесь они были на своей территории и совсем не боялись людей.

Хвоя под ногами скользила, мелькали сосновые стволы, ветки подлеска хватали за одежду, пот заливал глаза. Впереди телепался рюкзак Чуба, позади топал Греков и компания, а собаки были все ближе – перегавкивались, загоняя дичь. Беглецы уже мчались со всех ног, и все равно погоня приближались.

Сзади протяжно всхлипнула Настенька, раздался глухой удар. Геша обернулся: Настя лежала на земле и стонала, схватившись за лодыжку.

Греков с Костиком обежали ее и ломанулись дальше. Геша бросился обратно, заорав:

– А ну стоять!

Девушка морщилась и старалась не кричать, по щекам катились слезы.

– Больно! – она схватилась за протянутую руку и села. Помотала головой: – Не могу! Вывих!

– Рюкзак снимай!

Помогая ей, Геша то и дело оглядывался, не появились ли собаки. Пришлось и от своего рюкзака избавляться.

– Геночка, не бросай! – всхлипнула Настя. – Не бросай меня!

– Хватайся за меня. Вот так. Ногу осторожней… Пошли!

– До деревни всего ничего! – рядом возник Чуб с огнеметом. – Быстрее, а то сожрут!

Пока Геша с Настей в обнимку ковыляли в деревню, Чуб прикрывал отступление. Показались собаки: огромный кавказец с купированными ушами – вожак, следом – два немца, за ними – выводок разномастных дворняг. Псы не спешили, брали дичь в кольцо и пока держались на безопасном расстоянии.

Геша на миг отпустил Настю, прицелился и выстрелил в вожака. В плечо долбануло отдачей, он выругался. Вожак взвыл и завертелся на месте; но вместо того, чтобы броситься наутек, стая напала. Геша дрожащими пальцами вставил патроны и снова выстрелил, теперь не целясь.