Стивен Кинг - Светящийся

Она вернулась к административной стойке в холле и постояла там в нерешительности, прислушиваясь к завыванию ветра снаружи. Это был самый сильный буран за последнее время, и он все набирал и набирал силу. Где-то на ставне поломался крючок, и она, раскачиваясь, хлопала через равномерные промежутки времени.

Джек, тебе следует заняться этим окном. Прежде чем кто-нибудь проникнет через него в отель.

Что ей делать, если Джек появится внезапно, выскочит из-за темной полированной стойки с топором в руках, как чертик из коробки, просто ради шутки, чтобы попугать ее? Застынет ли она в параличе или ей достанет примитивного инстинкта матери, защищающей своего ребенка, и она вступит в схватку с ним, пока кто-нибудь из них не одолеет? Она не знала. От одной этой мысли ей стало дурно. Вся ее длинная и беспечная жизнь была лишь прологом к пробуждению от этого ужасного кошмара. Она была слишком слабой и изнеженной, в прошлой жизни от нее не требовалось решительности. Но теперь ей понадобится сила воли и характера. Наверху ее ожидает сын.

Крепко сжав рукоятку ножа, она заглянула через стойку.

Никого.

Со вздохом облегчения она прошла в кухню и нашарила выключатель, ожидая каждое мгновение, что кто-то схватит в темноте ее за руку. Когда вспыхнул флюоресцентный свет ламп, она увидела пустую кухню Хэллоранна, сияющую чистотой и хромированными деталями. Кухня всегда действовала на нее успокаивающе, словно хозяин сам присутствует здесь. И когда они с Денни сидели на раскладушке рядышком, слушая, как буйствует внизу Джек, Хэллоранн казался ей единственной надеждой на спасение. Теперь, оказавшись в кухне Хэллоранна, она почти уверилась, что он услышал зов Денни и пробьется к ним на помощь сквозь бурю и снежные заносы.

Она подошла к кладовке, открыла засов, вошла внутрь и взяла банку с томатным супом. Потом закрыла дверь на засов. Дверь плотно прилегала к косякам, чтобы ни одна мышь или крыса не могла проникнуть в кладовку и попортить рис, муку или сахар.

Она открыла банку, выложила ее желеобразное содержимое в кастрюльку. Потом принялась за приготовление омлета. Растопив на сковороде масло, смешала молоко и яйца, взбила их и вылила на сковородку.

Внезапно ей почудилось, что кто-то стоит за спиной и тянется руками к ее горлу. Схватившись за нож, она резко обернулась.

Никого.

! Не распускай нервы, девочка!

Она вновь принялась за омлет, положила на сковороду кусочки сыра, размяла их и убавила огонь горелки до ровного синего пламени. Когда омлет был готов, она поставила на поднос супницу, большую тарелку с омлетом, две пустые тарелки, солонку и перечницу.

Теперь нужно вернуться тем же путем, которым пришла сюда. Выключи свет на кухне. Пройди через конторки и мимо административной стойки.

Венди остановилась по другую сторону стойки и поставила на нее поднос рядом с серебряным колоколом. Здесь ее охватило чувство нереальности происходящего — ей показалось, что идет какая-то неправдоподобная игра в прятки.

Не время прятаться от реальности, девочка. А реальность такова, какой бы безумной она тебе ни казалась, что теперь ты одна несешь бремя ответственности во всей этой фантасмагории. У тебя на руках пятилетний сын. И муж, который, несмотря ни на что, тоже на твоей ответственности. Прими во внимание: сегодня второе декабря, и впереди четыре долгих месяца зимы. Даже если в заповеднике задумаются над тем, почему молчит наш передатчик, никто не явится сюда ни сегодня, ни завтра… ни, возможно, в ближайшие недели. Может быть, только по какой-нибудь случайности сюда забредет лесник. Неужели ты намереваешься целый месяц тайком приходить на кухню с ножом в руках и трястись от страха при виде каждой тени? Неужели ты сможешь целый месяц не впускать Джека в квартиру? У него есть ключ, а одного удара его ноги достаточно, чтобы сорвать задвижку.

Оставив поднос на стойке, она подошла к столовой и заглянула в дверь.

— Джек, — позвала она неуверенно.

Порыв ветра, взметнув вихрь снега, застучал в ставню. Но помимо стука послышался и еще звук — что-то вроде приглушенного стона.

Собравшись с мужеством, она подошла к двери «летучая мышь» и толкнула створку. Запах джина здесь был столь сильным, что у нее перехватило дыхание. Его даже нельзя было назвать запахом, скорее — вонью. Но полки за баром были пусты. Где же, скажите на милость, он взял спиртное? Прячет бутылку за одним из шкафов? Где?

И вновь прозвучал стон, глухой и неясный, но отчетливо слышимый.

— Джек! — Нет ответа.

Она заглянула за стойку подковообразного бара и увидела там Джека, неподвижно распростертого на полу. Судя по запаху, пьяного в стельку. Он, очевидно, пытался перелезть через стойку и потерял равновесие. Как только не сломал себе шею? Недаром говорят, что бог хранит пьяниц и маленьких детей.

Но злости на него не было, напротив, она испытывала к нему жалость — он походил на мальчика, переутомившегося от игры и тонувшего на полу гостиной. Ведь он бросил пить, и не его вина, что его напоили. У них не было ни капли спиртного, откуда же тут взялся джин?

На стойке бара стояли плетеные бутылки со свечами в горлышке Для создания, так сказать, богемной атмосферы. Венди взяла одну из них в руки и потрясла, ожидая услышать плеск жидкости,

Новое вино в старых мехах?

но она была пустой. Венди поставила ее на место.

Джек пошевелился. Она обогнула бар, открыла дверцу и подошла к нему, глянув по дороге на хромированные краники пивных бочек — они были сухими, но вокруг витал густой запах пива.

Когда она склонилась над Джеком, он перевернулся, открыл глаза и взглянул на нее. Какой-то миг взгляд был пустым, потом прояснился.

— Венди? — спросил он. — Это ты?

— Да, — ответила она. — Ты как. способен подняться по лестнице? Если ты обнимешь меня за шею, то сможешь? Джек где ты так…

Его пальцы крепко обхватили ее лодыжку.

— Джек, ты что?

— Поймал-таки, — проговорил он с усмешкой. От него несло перегаром, и этот зловонный запах пробудил в ней прежний ужас — вернулось то, чего она опасалась больше всего: его запойное пьянство.

— Джек, я хочу помочь тебе.

— О да, ты и Денни хотите только помочь. — Его пальцы за жали ее ногу в железные тиски. Держась за нее, Джек поднялся на колени. — Ты хотела выгнать нас всех отсюда… и вот… я поймал тебя.

— Джек, мне больно.

— Я тебе сделаю еще не так больно, сука! — Слово так поразило ее, что она не пошевелилась, когда он отпустил ее лодыжку и, покачиваясь, поднялся на ноги.