Инкубы - Эдвард Ли

определенных клиентов.

- Не могли бы вы, пожалуйста, переключить меня на учетную запись мистера Хороноса?

- Подождите, пожалуйста.

"Зачем Хороносу понадобилось нанимать центр обмена сообщениями для ретрансляции его звонков? Может быть, он врач или кто-то в этом роде? Может быть, он много путешествует?"

Оператор снова вышла на связь.

- Извините, сэр, но на прошлой неделе счет мистера Хороноса был аннулирован.

- Номер перевода все еще есть в вашем файле?

- Да, но мне запрещено его разглашать.

"Думай!"

- Меня зовут Питер Херц, - сказал Джек. - Я инвестиционный брокер мистера Хороноса. Его акции сегодня подскочили, и мне действительно нужно с ним связаться. Это очень важно.

- Вы его брокер, но у вас нет его номера телефона?

"Дерьмо! Глупый! Думай!"

- Боюсь, у меня есть только номер его рабочего телефона, а он не работает ночью. Это действительно очень важно.

Оператор сделала паузу. Затем:

- 991-0199.

- Большое вам спасибо, - Джек повесил трубку и набрал номер снова.

Послышалось странное отдаленное тиканье. Затем:

- Портативный телефон "Белл Атлантик", на который вы звоните, в данный момент не обслуживается. Пожалуйста, перезвоните позже.

Джек медленно повесил трубку. Это было какое-то странное дерьмо. Зачем Хороносу передавать звонки через центр обмена сообщениями на портативный телефон? Всегда должен быть запасной номер, если телефон выключен. Теперь Джек попал в ту же ловушку, что и с банком. Он мог бы связаться с "Белл Атлантик" и спросить адрес службы поддержки клиентов, но они никогда не дали бы ему его без ордера или повестки в суд.

"Все это хлопоты из-за пустяков", - подумал он.

У него не было других вариантов.

Или были?

Он проверил, чтобы убедиться, что все, к чему он прикасался, было на своих местах, и выключил свет. Затем он ушел.

И когда он свернул на Форест-Драйв и уехал, он обдумал свой последний вариант.

"Сегодня вечером ты уже незаконно проник в одну квартиру. Так почему бы не сделать их двумя?"

ГЛАВА 27

- Святой Отец, Отец Земли.

- Обогати нас.

- Твоя воля - наше благословение, Твой дух - наша плоть.

- Какими бы смертными мы ни были, освяти нас.

- Наша любовь - служить Тебе. Прими нашу любовь и даруй нам благодать.

- Мы молимся Тебе. Избавь нас.

- Прими нашу молитву, о Отец Земли. Спаси нас от рук наших врагов и защити нас. Дай нам силы исполнить Твою волю и улыбнись нам, - аорист поднял чашу. - Прими наши жертвы в знак нашей любви, - аорист поднял кинжал. - Прими наши дары в знак нашей веры, - аорист поставил предметы обратно на алтарь и поднял руки.

Суррогаты тоже подняли руки.

- Тебе мы навеки отдаем нашу веру, Отец.

- Отец Земли... пройди по земле через меня!

- Баалзефон, возрадуйся!

- Аориста!

Черные одежды прелата развевались в неф. Его лицо, закрытое капюшоном, колебалось в свете свечей. Он чувствовал себя воскресшим, сияющим от любви.

- Идите! - прошептал он.

Служители, обнаженные и мокрые от пота, сошли с возвышения, почтительно склонив головы. Свежие порезы на их груди - их собственные кровавые подношения - мерцали красным, как осколки рубинов. Они повернулись и поспешили покинуть неф.

Прелат опустился на колени перед главной звездой треугольника. Он наклонился и поцеловал звезду, его губы побелели от порошка из измельченных костей священников, убитых много веков назад.

- Скоро, Отец, - прошептал он.

Пол был горячим. Отблески свечей плясали, как тончайшие вуали, и освещали лица в воздухе.

- Скоро, - прошептал прелат. - Снова.

И бог повел его обратно к земляным укреплениям, изящная, прекрасная черная птица летела все ниже и ниже, к невероятным перевернутым высотам, окруженным крепостными валами из обелисков, древних дольменов и тронов королей, все ниже и ниже, паря в оглушительной тишине и под прекрасную музыку криков над пропастями крови, жареной плоти и грудами камней, кучи корчащихся трупов, когда стражники срывали с живых лица, вскрывали головы и вспарывали животы, чтобы показать мягкое, горячее сокровище своего вечного пиршества.

Да, все ниже и ниже, в сладкую-пресладкую черноту хаоса.

ГЛАВА 28

- Джек был здесь? - спросила Фэй, держа портфель наготове. - Его нет ни в офисе, ни дома.

Крейг придавал пинте "Гиннесса" идеальную форму трилистника.

- Он заходил раньше, но ушел. Не сказал, куда собирается.

Было еще рано, народу было немного. Фэй присела в конце стойки и вздохнула.

- Джек больше не занимается этим делом, - сказал Крейг.

- Что?

- Они отстранили его сегодня.

Фэй была потрясена, не веря своим ушам.

- Это почему?

Крейг указал на телевизор.

- Просто смотри. Вот это снова начинается.

Это были шестичасовые новости.

- Дело о "религиозном треугольнике", - продолжал вещать диктор. - Три ритуальных убийства за неделю. Дело раскрывается, и раскрывается плохо.

В новостях все выглядело так, будто в убийствах виновато полицейское управление, а теперь какой-то человек по имени Гентцель перекладывает ответственность на Джека.

- Капитан Кордесман отстранен от действительной службы, - сказал мужчина, когда они показали фотографию Джека, - до успешного завершения окружной программы борьбы с алкоголизмом. К сожалению, ему поручили это дело до того, как его начальство узнало, что у него проблемы.

- Довольно дешево, да? - Крейг предположил.

- Это ужасно. Он делал все, что мог.

- Этим парням было все равно. Им нужен был козел отпущения, когда об этом узнали в новостях, и Джек оказался рядом.

Фэй могла себе представить, как плохо чувствовал себя Джек. Он, наверное, сейчас напился. Но что она могла поделать? Она даже не знала, где он был.

- Он был пьян, когда ты его видел?

- Нет. Сказал, что собирается что-то сделать. Теперь на кону вся его карьера. На этот раз, я думаю, у него получится.

Фэй надеялась на это. И к чему это привело? Она все еще занималась этим делом? Кому она могла доверить свои исследования?

- Выпей чего-нибудь.

- Нет, правда, я... - она задумалась, - конечно, - решила она. - В прошлый раз я выпила одну из тех больших бутылок.

После всего этого, в дополнение ко всему ужасному, что она прочитала сегодня, она решила, что имеет право хорошенько напиться.

Затем вошла пара. Прежде чем Крейг успел принять у них заказ, они уже сидели за столиком в углу и целовались.

- Ребята, вы сегодня