Джим Батчер - Перемены

Стоило ей скрыться за углом дома, как оттуда выскочил Мыш, подбежал ко мне и облизал лицо. Почти сразу же к нему присоединилась Молли. Она вскрикнула и обняла меня за плечи.

— О Боже, Гарри!

Она оттолкнула Мыша в сторону и несколько секунд стискивала меня в объятиях. Только потом она заметила, что мы не одни.

— Саня? Вы-то что здесь делаете?

— Эй, эй, — умерил я ее пыл. — Полегче.

Молли немного ослабила хватку.

— Ох, извините.

— Саня, — кивнул я. — Спасибо за помощь.

— Работа такая, da, — ухмыльнулся он. — Всегда с удовольствием.

— И все равно спасибо, — хрипло произнес я. — Если бы с ними что-то случилось…

— Ох, Гарри, — сказала Молли и снова обняла меня.

— Полегче, падаван, полегче, — тихо произнес я. — Мне кажется, тебе стоит обращаться со мной осторожнее.

Она отодвинулась и нахмурилась.

— Почему?

Я набрал воздуху в грудь.

— Я, — очень тихо ответил я, — не чувствую ног.

Глава двадцать девятая

В общем-то мне не пришлось долго объяснять Сане и Молли, что мне нельзя в больницу. Ээбы, как выяснилось, подъехали к дому на машине, на ходу швырнули свою зажигательную бомбу и умчались — все примерно по тому же сценарию, что и при первом покушении, с той лишь разницей, что на этот раз их опознали. Моллино описание бросавшего стопроцентно позволяло идентифицировать Эстебана.

Не могу не признать, подход вампирской четы к расправе отличался завидной практичностью: наносить удар в уязвимое место, не давать жертве расслабиться, стараясь при этом по минимуму подставляться самим. Находись я в момент падения бутылки с коктейлем Молотова на пару ступенек выше, я был бы уже мертв — ну, или умирал бы, сплошь покрытый ожогами третьей степени. Конечно, две предыдущие попытки не дали желанного результата, но для этой цели им хватило бы всего лишь еще одной, удачной.

В рамках столь хладнокровного, предельно практичного подхода было бы логично ожидать, что они возьмут под наблюдение больницы, чтобы уж там расправиться со мной наверняка. Зато Саня, с другой стороны, обладал некоторыми познаниями по части оказания первой помощи. Пока медики хлопотали над Уиллоуби, он хладнокровно позаимствовал из незапертой «скорой» какой-то специальный корсет, и они с Молли зафиксировали меня с его помощью — как объяснил Саня, чтобы защитить мой позвоночник. Лично мне казалось, что защищать его малость поздновато, но я слишком устал, чтобы спорить.

Я не ощущал ничего ниже поясницы, что, впрочем, нисколько не мешало остальной части меня болеть как черт-те что. Я позволил им вынести меня со двора, а когда открыл глаза, увидел, что примерно треть дома обрушилась и провалилась в подвал — то бишь, в мою квартиру. Дом явно не подлежал восстановлению. Пожарники проливали водой догорающие обломки, а основные усилия направили на то, чтобы не дать огню перекинуться на соседние здания.

Меня погрузили в большой универсал, который Сане по счастливой случайности сдали напрокат в аэропорту взамен заказанной, но неисправной легковушки. Пока мы уезжали, не дожидаясь прибытия полиции и прочих официальных лиц, я видел в заднее окно, как догорает мой дом.

Даже отъехав на несколько кварталов, я видел темный столб дыма. Интересно, вяло подумал я, какая часть этого дыма поднимается от моих книг. И от подержанной гитары. От одежды. От старой удобной мебели. Кровати. Одеял. Будильника с Микки-Маусом. Оборудования моей лаборатории, собранного многолетним кропотливым трудом.

Все погибло.

Огонь — стихия материальная, и эта материальная стихия способна поглощать или рассеивать магическую энергию. А уж столько огня наверняка уничтожило все, что я создал за свою жизнь, включая замысловатые магические инструменты.

Проклятие.

Проклятие.

Ненавижу вампиров.

День у меня выдался — мало не покажется, и практически все, что у меня осталось под конец его — это моя гордость. Ужасно не хотелось, чтобы кто-либо видел, как я плачу. Поэтому я просто лежал молча на разложенных сиденьях в хвосте универсала, а Мыш лежал рядом со мной.

А потом скорбь сменилась сном.

Я проснулся в церкви Святой Марии всех Ангелов, в хозяйственной комнате, где отец Фортхилл хранит запасные раскладушки и прочий инвентарь. В прошлом мне приходилось уже несколько раз гостить здесь. Церковь Святой Марии — поразительно стойкий бастион, охраняющий от сверхъестественных злодеев почти всех мастей. Земля под ней освящена, равно как каждая стена, каждая дверь, окно или перекрытие. Наверное, позитивная энергия молитв, месс и причастий, накапливаясь десятилетиями, насквозь пропитала и землю, и все до единого камни, из которых построена церковь.

Я ощущал себя здесь в большей безопасности, но не могу сказать, чтобы намного большей. Возможно, сами вампиры и не могут ступить на священную землю, но они отлично это понимают, и такие профессионалы, как Ээбы не могли не принимать этого в расчет. Наемные смертные убийцы ничуть не менее (если не более) опасны, чем вампиры, и уж их-то окружающая здание защитная аура не задержит ни на мгновение.

Ну, и потом, если уж им по-настоящему захочется убрать меня, никто не помешает им устроить еще один пожар. Я живо представил себе, как спустя лет сто я буду бегать от вампиров, а те будут время от времени поджигать мой дом.

Черта с два я соглашусь на такую жизнь! Так что проблему Ээбов придется решить, и скоро.

Тут я вспомнил про свои ноги. Я опустил руку и коснулся бедра.

Я не почувствовал ничего. То есть вообще ничего. Руке казалось, будто я дотронулся до кого-то чужого. Я сделал попытку пошевелить ногами, и ничего не произошло. Может, я слишком многого хотел. Я потянул одеяло вверх до тех пор, пока не увидел кончики пальцев. Я попытался подвигать ими. У меня ничего не получилось.

Я ощущал корсет, в котором лежал, и повязку на голове, не позволявшую мне смотреть по сторонам. Я еще раз с досадой покосился на свои ноги и поднял взгляд к потолку.

Прямо у меня над головой кто-то прилепил скотчем листок бумаги. На листке почерком Молли, большими черными буквами было написано:

ГАРРИ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВСТАТЬ, ИЛИ ДВИГАТЬ ШЕЕЙ, ИЛИ СПИНОЙ. МЫ ПО НЕСКОЛЬКО РАЗ В ЧАС ПРОВЕРЯЕМ, КАК ВЫ. КТО-НИБУДЬ СКОРО ПРИДЕТ.

Рядом на складном столике горела свеча — единственный источник света в этой комнате. Не знаю, давно ли ее зажгли, но, судя по виду, эта была хозяйственная, долгоиграющая, и она почти прогорела. Я ровно подышал носом и уловил какие-то полузнакомые запахи. Может, духи? Или просто запах свежевыделанной кожи, смешивающийся с еще не выветрившейся вонью краски. Ну, и никуда не делся, конечно, запах старого пыльного помещения. В церкви только недавно включили отопление, так что из вентиляционных решеток доносился запах горелой пыли, скопившейся на обогревательных приборах за лето.