Таня Хафф - Дым и пепел

— Смахивает на полицейский рапорт.

Лия подняла глаза и кивнула Джек с трудом удержатся, чтобы не протянуть руку и не убрать волосы с ее лица.

— Видимо, так оно и есть. Где-то в книге, наверное, имеется информация о том, кто ее писал и почему. Уйдет время, прежде чем я смогу выяснить хоть что-нибудь полезное. Если тут вообще есть такое, — Она зевнула — Устала, да и глаза болят. Мне надо поспать.

— Нам нужна информация, — сказал Генри.

— Тогда оставайся бодрствовать и раздобудь ее.

— Он не сможет прочитать книгу, — напомнил ей Джек, а Генри посмотрел на свои наручные часы, — Мы тоже устали.

Лия щегольнула ямочками на щеках и заявила:

— Тогда нам всем надо бы найти постель.

— Мило.

Сдавленный звук мгновенно привлек внимание Джека к репортеру. Судя по выражению лица Гровза, тот не понял шутки.

— Но ты права. — Элсон снова повернулся к Лии, — Нам нужно немного поспать. — Потом офицер полиции обратился к Честеру Бейну: — Если бы вы закрыли студию, то можно было бы сделать ее нашей штаб-квартирой.

Здоровяк покачал головой и сказал:

— Я не могу позволить себе потерять рабочий день. Устройте штаб-квартиру в открытой студии.

— Если покажется демон, когда режиссер заорет: «Тишина!», то мы просто сделаем паузу, пока не выключится камера?

— Да. Этого должно быть достаточно.

Джек внимательно изучил лицо Чи-Би и сделал неожиданный для себя вывод.

— Вы не шутите! — осенило констебля.

— Нет. Студия останется открытой.

— Завтра мы должны быть в относительной безопасности, — сказала копу Лия, прикрыла рот рукой и снова зевнула. — Так или иначе, мы справились с двумя слабыми местами, которые я смогла ощутить.

— Прекрасно.

К голосу разума никто не прислушивался. Полиция не прикрывала Джека, у которого не было никакой официальной причины здесь находиться. Поэтому Элсону приходилось подлаживаться к обстоятельствам.

— Система безопасности, которую сделал Тони, дала брешь. Она все еще работает?

— Нет, — Лия натянула рукава свитера на кисти и скрестила руки на груди, — Я пересекла защитную линию, когда приводила Кевина из кабинета. Никакого воздействия.

— А зачем ей на тебя реагировать?

— На меня все реагирует.

Она говорила об этом таким обыденным тоном, что Джек решил не спорить.

— Хорошо. — Он выцедил последние капли кофе, — Если мы сумеем раздобыть еще сиропа от кашля. Тони сможет вновь поставить защиту, когда проснется.

— При чем тут сироп?

Джек быстро объяснил, в чем дело, Честер Бейн кивнул и заявил:

— Дайте мне пустую бутылку. Я позабочусь о том, чтобы он получил все необходимое.

— Хорошо. Скажите вашим людям, что дождь из вишен — это знак. Пора залечь. — Элсон оглядел декорации, — У вас здесь есть душ?

— Два. — Продюсер поднял пару пальцев, — В обоих больших гардеробных. Хотя я советую не пользоваться тем, который предназначен для Мэйсона. Мистер Николас, скорее всего, будет благоразумен, тем более что он в курсе происходящего.

— Тогда, наверное, вам лучше поговорить с ним — Джек запрокинул голову и поверх декораций посмотрел на осветительную решетку, укрепленную на потолке. — Тут просторно. Когда появится ваша съемочная группа, мы просто не будем путаться друг у друга под ногами. Пошлем… — Он помолчал, откинулся назад, посмотрел на кушетку и нахмурился, — Как зовут того парня, который остался с Тони?

— Зев Зеро. Музыкальный редактор. Хотя он и мистер Фостер больше не… — Последовала пауза. — В настоящее время… Неважно.

— Отошлите его домой. Вернется ли он — решать вам двоим.

«Если бы я мог, то отослал бы домой и Честера Бейна. Мы меньше всего нуждаемся в том, чтобы рядом болтались штатские».

— Теперь вы! — продолжал коп, и Гровз подпрыгнул. — Я не склонен выпускать вас из виду на случай, если все обнаружившееся на листе пергамента окажется столь же правдивым, как то, что корова — воплощение Элвиса.

— Не окажется.

Гровз стоял лицом к Джеку, но смотрел на Генри и царапал кожицу у основания ногтей большим пальцем правой руки. На скулах журналиста горели яркие пятна.

— Даю слово.

Взгляд репортера выражал то ли ужас, то ли любовь. Элсон понял, что в этой компании шансы на то или другое почти равны.

— Если вы нарушите слово…

— Верьте мне, констебль. В угрозах нет необходимости, — перебил Гровз и сглотнул так, что его адамово яблоко подпрыгнуло. — Я знаю, что стоит на колу… Боже! Я хотел сказать — на кону!

Тони явно был не единственным, кто слегка свихнулся.

— Ступайте домой. Поспите. Потом возвращайтесь.

Гровз сперва повернулся к Генри, потом спросил:

— Сейчас?

— Эй! Это я велю вам уйти, а не он!

На этот раз Джек решил, что с него хватит. Потом он попробовал игнорировать кивок Фицроя, почти царственный, к чертям, наклон головы, после которого Гровз наконец-то стал двигаться.

Но репортер тут же остановился и начал:

— Мой лист…

— Останется здесь. — Лия подалась вперед и перехватила взгляд Кевина. — Я буду хорошо за ним присматривать.

«Как, черт возьми, она ухитряется произнести это так, будто в ее реплике есть нечто непристойное?» — подумал Элсон и шевельнулся, устраиваясь поудобнее.

Все присутствующие последовали его примеру.

— Мне тоже пора идти. — Генри вышел из-за стола. — У меня назначена встреча, которую я не могу пропустить.

— Эй! — Джек шагнул ему наперерез, — Если уж я решил оставаться, то…

«Слишком темно! Я не могу найти выход. Я один, без оружия. Я…

Глаза, дело именно в них».

— Черт! Ладно, идите.

— Вернусь, как только смогу. Мистер Гровз, я провожу вас до машины.

Элсон наблюдал, как они уходили, и гадал, высоко ли подпрыгнет Гровз, если Генри Фицрой похлопает его по руке. Потом Джек повернулся и обнаружил, что его внимательно рассматривает Честер Бейн.

— Похоже, вы принимаете все как нечто само собой разумеющееся, констебль.

Джек потянулся за пончиком и понял, что спина у него в синяках, которые утром наверняка будут дьявольски болеть.

— Что ж, эти нарушители уродливее, чем те, с которыми мне доводилось сталкиваться прежде, но я на дежурстве далеко не в первый раз.

— Вы служите и защищаете?[85]

— Да. Именно так я себе и говорю.

Глава десятая

Тони надеялся, что видит сон. Хотя, учитывая, как в последнее время складывалась его жизнь, было пятьдесят шансов на пятьдесят, что парень и вправду стоял в каком-то… белом месте. Белое над головой и вокруг. Белое и твердое под ногами. По крайней мере, Фостер был одет. Сон, где все кругом белое, а он голый — это было бы для него уже слишком, если, конечно, Тони все-таки спал.