Джим Батчер - Маленькая услуга

— Я … я не думаю, что она…

Он смотрел на меня.

— Ты не сдвинулся с места.

— Она… Люччио — мой командир, парень. Мы … мы сотрудничаем.

Томас закатил глаза.

— Это — отношения двадцать первого века, парень. Она — девочка девятнадцатого века. Она рассуждает не так, как ты или я.

— Но я никогда не думал…

— Я поверить этому не могу, — сказал Томас. — Скажи мне, может, ты просто дурак.

— Дурак? — возмутился я.

— Да, — сказал он прямо. — Дурак. Если она предложила, а ты отказался, потому что у тебя была причина, по которой ты не хотел, это — одно. Но не понять, о чем она говорила, — это уже клиника.

— Она не говорила…

Мой брат вскинул руки вверх.

— Что должна сделать женщина, Гарри? Сорвать с себя одежду, броситься на тебя, и кричать, дрожа, «Возьми меня, бэби!»? — Он покачал головой. — Иногда ты — чертов идиот.

— Я… — я протянул руки. — Она сразу заснула, парень.

— Потому, что она умнее тебя, балда. Она не хотела форсировать слишком сильно и создать неудобную ситуацию, особенно потому, что она старше и опытнее, да еще и твой командир. Она не хотела, чтоб тебе показалось, что на тебя давят. Таким образом, она изящно разрулила ситуацию. — Он снова закатил глаза. — Читай между строчками время от времени, парень!..

— Я… — я вздохнул. — Я никогда не был с женщиной на сто пятьдесят лет старше себя, — сказал я неубедительно.

— Попытайся использовать мозги время от времени, не только же палкой махать. — И Томас швырнул в меня мой посох.

Я поймал его.

— Каждый может критиковать.

Мой брат достал яблоко из корзины по пути к двери, обернулся через плечо, и сказал,

— Идиот. Слава Богу, Никодимус — мужик.

Он уехал, а я постоял еще какое-то время, все больше раздражаясь. Я хочу сказать, он был, вероятно, прав — но это раздражало еще больше.

В чем-то он был прав: Анастасия выглядела просто удивительной перед огнем.

Хм.

Я никогда не думал о ней по имени прежде. Она была «Люччио» или «капитан» или «капитан Люччио». Если задуматься об этом, она не играла в эти игры-свиданки еще дольше, чем я. Само собой, что она не была уверена в себе вчера вечером.

Об этом надо было подумать.

Позже.

Пока же тут была интрига и неизбежное предательство в перспективе, и я должен был сосредоточиться.

Я направился в мастерскую. День был более светлый, чем вчера, но облака все еще не разошлись. Зато перестал идти снег, хотя ветер гонял столько пороши, что разницы особой не чувствовалось. Осмотр в зеркале показал, что кончик моего носа, кончики ушей, и верх щек были жесткие и покрасневшие от холода. Они выглядели так, как если б я обгорел на солнце. Добавить к этому мои фирменные глаза енота, подумал я, и получается просто очаровательно.

Неудивительно, что Люччио бросилась ко мне с такой экстравагантной энергией.

Черт возьми, Гарри, сконцентрируйся. Опасность совсем рядом.

Я открыл дверь в мастерскую в тот момент, когда Майкл скрестил руки на груди и сказал,

— Я все-таки не понимаю, почему мне нельзя пойти.

— Потому, что мы пытаемся избежать борьбы, — сказала Люччио спокойно, — а атмосфера возбужденного страха не способствует мирному обмену.

— Я не боюсь их, — сказал Майкл.

— Конечно, нет, — сказала Люччио, слабо улыбаясь. — Но они боятся вас.

— В любом случае, — сказала Гард, — ни Церковь, ни Рыцари не подписывали Соглашение. Не хотела бы обидеть вас, сэр Михаэль, но это буквально не ваше дело.

— Вы не знаете этих людей, — сказал Майкл спокойно. — А я знаю.

— Я знаю, — сказал я спокойно. — По крайней мере, до некоторой степени.

Майкл повернулся и направил на меня серьезный взгляд.

— Возможно, — сказал он спокойно. — Ты тоже считаешь, что я не должен идти туда?

Я ответил не сразу. Гард наблюдала за мной, сидя на краю своей раскладушки, сидела она прямо и выглядела неплохо, хотя все-таки не очень здоровой. Хендрикс снова сидел на рабочем месте, на сей раз он точил нож. Крепкие орешки всегда играют со своим оружием. Мёрфи сидела на низкой скамье и чистила пистолет. Она двигала раненой рукой осторожно, но было видно, что подвижность руки не ограничена. В углу около рабочего места Саня полировал куском кожи ножны Эспераккиуса.

— Я не думаю, что это — то место, где они попытаются всунуть нож, — сказал я спокойно. Я посмотрел на Люччио. — Но я также думаю, что было бы глупо не иметь несколько Рыцарей в резерве, на случай, если я неправ.

Голова Люччио качнулась немного назад.

— Необходимо застраховать наши ставки, — объяснил я спокойно. — Эти люди не будут играть честно, даже так, как фэйри, или Красная Коллегия. Я видел, как они действуют, Капитан.

Она сморщила губы, но глаза ее ничуть не дрогнули при виде моего лица.

— Хорошо, Страж, — сказала она, наконец. — Это — твой город.

— Я не согласна на это, — мрачно сказала Гард, поднимаясь.

— О, тебе придется согласиться, блонди, — сказал я ей. — Нищие не выбирают. Белый Совет поддерживает вас в этом, но не надо думать, что мы работаем на вас. Или на вашего босса.

— Я тоже собираюсь присутствовать там, — сказала Мёрфи спокойно, — И не где-нибудь поблизости. Там. В комнате.

Практически все тут же сказали: «Нет», — или что-то в этом роде, за исключением Хендрикса, который вообще много не разговаривал, и меня, кто знал лучше.

Во время протестов Мёрфи снова собрала пистолет и в наступившей тишине вставила обойму.

— Если вы, ребята, хотите вести ваши заговоры и ваши темные войны конфиденциально, — сказала она, — вы должны устраивать их в Антарктиде или где-нибудь в этом роде. Вы даже могли бы сделать это в Нью-Йорке, или Бойсе, и это было б не мое дело. Но Вы находитесь в Чикаго. И когда вещи выходят из-под контроля, подвергаются опасности люди, которых я поклялась защищать, — она поднялась, и хотя она была ростом меньше всех в комнате, она не искала поддержки. — Я собираюсь быть там, как сдерживающий фактор для вашего сотрудничества. Или мы сделаем это иначе. Вам выбирать, но я знаю много полицейских, кому до чертиков надоела эта сверхъестественная фигня, которая то и дело на нас выливается.

Она обвела комнату пристальным взглядом. Оружие она не убирала.

Я улыбнулся ей. Чуть-чуть.

Гард посмотрела на меня и сказала:

— Дрезден.

Я пожал плечами и печально покачал головой.

— Что? Однажды мы дали им право голоса, и все это тут же вышло из-под контроля.

— Ты — свинья, Гарри, — прорычала Мёрфи.

— Но свинья, достаточно умная, чтобы склониться перед неизбежностью, — сказал я. Потом посмотрел на Гард и сказал, — Я, как заинтересованное лицо, могу сказать, что у нее есть вполне законный интерес. Я поддерживаю ее.