Амара - Ричард Карл Лаймон

И все же я понимал, что мы не сможем вечно удерживать дверь закрытой. В растерянности я спросил совета у Магеда.

- Все очень просто, Роберт. Бог Сет дал Амаре силу только для ночных прогулок. На рассвете она снова станет как мертвая.

- Ты уверен?

- Это то, что мне рассказывала моя бабушка.

- Тогда я надеюсь, что твоя бабушка была права.

В то утро никто из нас не знал точно, во сколько наступит рассвет. Однако вскоре после пяти часов удары в дверь изнутри прекратились. Из предосторожности мы подождали до шести часов по моим часам. Затем открыли дверь.

Амара вернулась на свое место на груди Кемвезе.

Когда мы вошли в ее гробницу, она оставалась неподвижной.

Мне пришла в голову ужасная мысль, что Магед ошибся, что нас заманили в гробницу обманом. Мой взгляд остановился на этой ужасной фигуре. Ее пустые глазницы, просто сдвоенные ямы на сморщенном лице, казалось, смотрели прямо на меня. Ее обнаженное тело было коричневого цвета, местами покрытое страшными морщинами, а местами гладкое, как кожура дыни. Медным каскадом с головы, похожей на сморщенный финик, вниз по плечам, прикрывая одну грудь, которая висела пустой, как кожаный кошелек бедняка, спадали роскошные волосы. Как волосы могли оставаться красивыми на этой древней шелухе трупа - ума не приложу.

Движение рядом со мной вывело меня из состояния, близкого к трансу. У меня возникло искушение поспешить прочь, но Магед шагнул вперед и толкнул эту штуку ногой. Оно упало набок.

- Видишь, Роберт? - прошептал он.

Я вздохнул с облегчением.

- И ты говоришь, что оно не... встанет... до захода солнца?

- Так мне сказала моя бабушка.

- Отлично. - Дрожащими руками я зажег сигарету. Я бродил по гробнице, курил и думал. Синий дым стелился по стенам, окрашенных свиной кровью. Наконец, я сказал:

- Давай упакуем ее в гроб.

- Что?

- Мы положим ее обратно в гроб и посмотрим, сможем ли вытащить его отсюда до наступления темноты.

- Сейчас?

- Нет времени лучше настоящего, мой друг. Особенно для неприятной работы.

И действительно, работа оказалась не из лучших. С Амарой внутри гроб оказался слишком тяжелым, чтобы мы могли с ним легко справиться. Вынеся его из гробницы, мы сняли крышку и вынули мумию. Я взобрался по веревке в туннель над головой. Внизу Магед привязал к веревке гроб без крышки. Он поднимал и направлял его, а я тянул. Хотя гроб был не очень тяжелым, я с большим трудом поднял его и втащил за собой. Он упирался в конец туннеля. Я пытался, извиваясь, протащить его за собой. Дело шло туго. Вскоре, однако, он начал с трудом протискиваться вперед. Я понял, что Магед толкает его с другой стороны. Если бы туннель не был идеально прямым, мы бы никогда не справились.

На последних ярдах, когда туннель наклонился вверх к полу первой ямы, двигаться стало невыносимо трудно. Я тянул изо всех сил, а Магед толкал со сверхчеловеческой выносливостью.

Наконец, мы вытащили его, повалившись без сил на пол, словно присоединившись к пяти старым трупам. Восстановив дыхание, я зажег сигарету.

- Остальная часть работы будет легкой, - сказал я.

Я был почти прав.

Крышка не доставила никаких хлопот. Не было проблем и с четырьмя канопами. Однако на последнем этапе нам пришлось иметь дело с самой Амарой. Это было весьма жутко, и заставило нас понервничать. Когда мы маневрировали с ней по туннелю, оба боялись, что она вдруг оживет в наших руках. Мы проделывали все в полнейшей тишине, словно боялись, что наши голоса могут разбудить мумию. Однако много позже, в безопасности у меня дома, мы поделились своими воспоминаниями о том дне.

Магед, который тогда шел впереди, признался:

- Я был уверен, что ее голова двигалась. Только я, конечно, ничего не видел, но мне казалось, что она повернула голову и намеревалась укусить меня за руку.

С большим облегчением мы положили Амару в гроб и закрыли ее ужасное, обнаженное тело крышкой.

В тот день мы не смогли поднять ее из ямы. Это была работа не для дневного света. А нам обоим не хотелось иметь дело с Амарой ночью.

У Магеда было решение. Мы вылезли из ямы, не видя никого поблизости, и задвинули камень на место, чтобы скрыть отверстие.

Решение Магеда было в привлечении к делу дряхлого старика по имени Рамо, который жил неподалеку от хижины Кемвезе.

Мы нашли его сидящим в одиночестве в его темной хижине. Он был одет в серую, рваную галабию и золотистый тюрбан, видавший лучшие времена. Я сразу заметил, что в чертах его лица что-то не так. Особенно рот, длинный и вытянутый по бокам лица. Это, как я позже узнал, было вызвано старой ножевой раной, которая распорола его правую щеку и так и не зажила.

Магед заговорил с мужчиной по-арабски, объяснив, что мы ворвались в гробницу Амары, разрушили ее священную печать и тем самым уничтожили магические узы, сдерживавшие существо. Мы попросили Рамо использовать свои силы жреца Осириса, чтобы запечатать гроб.

Он попросил показать ему сломанную печать Осириса. Магед с похвальной предусмотрительностью спрятал золотой диск в карман. Он достал из кармана его части и подал их Рамо. Старик взял их в руки и усмехнулся. Его ухмылка была поистине отвратительной: она оттягивала не только губы, но и неровные края щек, обнажая то, что осталось от коренных зубов. Больше было похоже на оскал дикого животного.

Старик объяснил, что эту самую печать сделал его отец много лет назад - за дюжину лет до рождения самого Рамо. В то время грабители разграбили гробницу Амары. Они сняли с нее одежды, украли драгоценности и забрали мумифицированного младенца из покоев матери.

Амара оставалась неподвижной, пока ребенка не