Энн Райс - Меррик

– Черт возьми, это невозможно, – сказал я, но правда была в том, что я боялся собственной старости.

Она приподнялась с той же стремительностью, которая напутала меня в тот раз, когда Меррик начала вызывать Медовую Каплю. Я почувствовал объятия обнаженных рук и жаркие поцелуи. Она знала, как нужно ласкать.

Полагаю, меня все еще терзали сомнения, но сейчас я уже этого не помню. Память отчетливо сохранила лишь одно: мы лежали вместе на одной кровати, и хотя я проиграл битву с самим собой, зато не проиграл битву с ней. Мы оба оказались на высоте как мужчина и женщина, а после погрузились в полудрему, испытывая ликование, не оставившее места для стыда.

Я держал ее в объятиях и, проваливаясь в сон, подумал, что, наверное, к этому и шло все те годы, что я знал Меррик. Но только теперь я полностью ей принадлежал, впитав аромат ее духов и рома, аромат кожи и волос. Мне ничего больше не хотелось, лишь бы быть рядом с ней, чувствовать, что она спит возле меня и согревает своим теплом мои сны.

Проснувшись на рассвете и вспомнив все, что случилось накануне, я испытал шок и не знал, что делать. Меррик крепко спала, разметав волосы по подушке. Пристыженный тем, что так ужасно запятнал звание Верховного главы, я заставил себя оторвать от нее взгляд, умылся, оделся, взял свой дневник и, покинув палатку, направился к маленькой испанской церквушке, чтобы излить на бумагу свои переживания по поводу совершенного греха.

Тут я снова заметил шамана, стоявшего у церковной стены и смотревшего на меня так, словно был в курсе всего, что произошло. Мне стало ужасно не по себе в его присутствии. Я больше не считал его наивным или необычным. Ну и конечно, непомерно презирал, себя, но, должен признать, был бодр и полон жизни, как всегда бывает в таких случаях, и, естественно, о да, естественно, я чувствовал себя помолодевшим.

В тишине и прохладе маленькой церкви с крутой крышей под бесстрастными взглядами святых я в течение, наверное, целого часа не отрываясь вносил записи в дневник.

Потом пришла Меррик и после короткой молитвы как ни в чем не бывало присела рядом со мной на скамью и взволнованным шепотом принялась излагать дальнейший план действий.

– Я предал твое доверие, девочка, – прошептал я в ответ.

– Не глупи, – парировала она. – Ты поступил именно так, как я хотела. Неужели ты думаешь, что я позволила бы унизить себя? Ни за что на свете!

– Ты придаешь всему неверный смысл, – заупрямился я.

Меррик положила мне руки на затылок, чтобы я не мог шевельнуться, и поцеловала меня.

– Пошли, – сказала она, словно обращалась к ребенку. – Мы теряем время.

14

Мы ехали на джипе не меньше часа, а когда дорога закончилась, дальше пошли пешком, расчищая тропу с помощью мачете.

Нам было не до разговоров: все силы уходили на преодоление трудностей восхождения. И снова на меня снизошло чувство блаженства Вид стройной, сильной фигурки Меррик впереди был источником восторга, смешанного с чувством вины.

Тропа вела в гору, джунгли здесь казались непроходимыми, и нас снова окутали облака, дарящие чудесный аромат и влагу.

Я все время смотрел по сторонам, надеясь, что вот-вот покажутся развалины, и действительно, они возникали то справа, то слева, но были ли это остатки храмов или пирамид или чего-то другого, мне так и не суждено было узнать. Меррик небрежно отмахнулась от этих чудес, упрямо настаивая, чтобы мы продолжали путь.

Зной проникал сквозь одежду. Правая рука гудела от тяжелого мачете. Насекомые буквально сводили с ума. Но в тот момент я бы ни за что на свете не хотел оказаться в другом месте.

Неожиданно Меррик остановилась и жестом подозвала меня к себе.

Мы стояли на краю когда-то, видимо, тщательно расчищенного, а теперь уже наполовину заросшего участка. Я увидел разрушенные глиняные лачуги, где некогда жили люди. На одном или двух строениях до сих пор сохранились старые соломенные крыши.

– Деревни больше нет, – сказала Меррик, осматриваясь вокруг.

Я вспомнил, что Мэтью Кемп упоминал в своих письмах «Первую деревню» и «Вторую деревню» и отметил их на своей карте.

Меррик долго стояла, оглядывая разрушенный поселок, а потом таинственно произнесла:

– Ты что-нибудь чувствуешь?

До тех пор пока она не спросила, я не чувствовал ничего, но стоило только услышать ее вопрос, как я ощутил в воздухе какое-то волнение. Сосредоточившись на нем, я убедился, что оно довольно сильное. Не стану утверждать, будто почувствовал чье-то присутствие. В атмосфере царил хаос. Потом меня вдруг на миг – только на миг – пронзило ощущение угрозы.

– Что ты об этом думаешь? – поинтересовался я.

Меррик по-прежнему не шевелилась, и мне стало не по себе.

– Это вовсе не призраки деревни, – наконец ответила она. – То, что мы сейчас чувствуем, и заставило здешних обитателей бросить свои дома и уйти. Я абсолютно в этом уверена.

Меррик вновь продолжила путь, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Я был возбужден и взволнован не меньше ее.

Едва мы обошли деревенские развалины, как сразу увидели тропу. Вскоре, однако, джунгли стали совсем непроходимыми, нам приходилось все яростнее расчищать себе дорогу, и временами мою грудь сковывала невыносимая боль.

Совершенно неожиданно, словно по волшебству, я увидел прямо перед нами огромную пирамиду из светлого камня с заросшими ступенями.

Кто-то когда-то очистил ее от зарослей, и мы смогли разглядеть крутые ступени и многое из того, что было вырезано на каменных стенах. Нет, это не был памятник цивилизации майя – по крайней мере, насколько я мог судить.

– Дай мне полюбоваться на это, – сказал я Меррик.

Она не ответила. Казалось, она прислушивается, стараясь уловить какой-то важный звук. Я последовал ее примеру, и мне снова почудилось, будто мы не одни. Что-то кружилось в атмосфере, наталкиваясь на нас, что-то вопреки притяжению взмывало к небу и давило сверху.

Меррик резко свернула в сторону и начала прорубать себе путь вдоль левой стены пирамиды, придерживаясь того же направления, в котором мы шли с самого начала.

Тропы теперь не было видно. Вокруг – сплошные джунгли. Но вскоре я различил вторую пирамиду, возникшую слева от нас. Она была гораздо выше той, что осталась справа. Мы двигались между двух огромных сооружений, вынужденные перебираться через огромные камни, повторяя чей-то маршрут, проложенный в далеком прошлом.

– Воры, – предположила Меррик, словно прочитав мои мысли. – Они много раз грабили пирамиды.

Такое довольно часто случалось с развалинами майя. Так почему бы этим странным, непонятным пирамидам быть исключением?

– Да, но посмотри, что они после себя оставили, – сказал я. – Я хочу вскарабкаться на одну из этих пирамид. Давай попробуем справиться с той, что поменьше. Вдруг мне удастся взобраться на верхнюю платформу.