"Зарубежная фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Абрахам Дэниел М. Л. Н. Гановер

– Так даже лучше, – сказала Квелл.

– Нет, – возразил Джорон. – Это нехорошо. Если все так резко меняется, значит, на то есть причина. Подождите здесь, – добавил он. Квелл остановилась. Нарза замедлила шаг и также остановилась. – Тут должен кто-то быть, – повторил он. – Пустота наводит меня на мысль о ловушке.

Возможно, Индил Каррад сумел каким-то образом отправить сообщение, и, если это случилось, что с Мевансом? Только вот зачем Карраду так поступать?

– Здесь всегда так, – сказала Нарза. – Днем гораздо больше народу. Но по ночам она всех разгоняет.

– Ты уже тут бывала? – спросил Джорон.

– Каждую ночь.

– И Тиртендарн все еще жива? – удивился Джорон.

Нарза посмотрела на него своими черными глазами.

– Я не знаю ни одного способа получить у кого-то информацию, если не считать боль, – ответила она.

– Но ты не хочешь так поступать? – спросил Джорон.

Нарза пожала плечами.

– Мне без разницы, – спокойно ответила она. – Но мать и дочь имеют много общего. Потребуется больше времени, чем одна ночь, чтобы сломать любую из них.

– Тогда какой смысл во всем этом? – спросил Джорон. – Зачем ты нас сюда привела?

Нарза снова пожала плечами.

– Миас выбрала тебя, – ответила она, – и ты ее освободишь.

Она повернулась и подошла к ближайшему уклону, а Джорон почувствовал, что на смену возбуждению приходит страх перед неудачей.

Что он может сделать? Как поступить?

Они поднялись сначала на один уровень, потом на другой, все ближе подходя к тому месту, где на своем троне, который держали статуи детей, вырезанные из костей кейшана, сидела Тиртендарн.

Что он станет делать?

Они приближались к единственному человеку на архипелаге, который знал ответы, в конце долгого пути, на котором он пролил моря крови, от одного шторма к другому. Столько крови, столько мертвецов, и сколько всего утрачено.

«И что будет, когда ты ее вернешь, Джорон? Что произойдет тогда? Что она подумает о вещах, которые ты совершил ее именем?»

Голос, его собственный, звучавший в глубине сознания… нет, он не хотел его слышать. Если отбросить этот вопрос и даже если Тиртендарн расскажет им, где искать Миас, ему еще предстояло освободить супругу корабля, а потом выбраться вместе с ней с острова, в то время как все его население попытается ему помешать. И все же в глубине души он продолжал верить, что это возможно.

Может быть, он слышал слишком много песен о себе, чтобы сдаться?

Может быть, им следовало предоставить Миас ее судьбе?

Может быть, она сама хотела такого исхода, может быть, да, может быть, она ответит ему на этот вопрос.

О, два слова…

Может быть.

Может быть.

Может быть.

А потом они оказались перед огромными дверями.

Джорон сделал глубокий вдох.

– Открывайте, – сказал Джорон.

Он хотел произнести эти слова с гордостью, но у него получился лишь шепот. Квелл и Нарза распахнули огромные двери. За ними открылось огромное, пустое и темное пространство тронного зала. Никакого движения или следов людей. Тусклый свет. Он даже не смог разглядеть весь зал.

– Подождите здесь, – все еще шепотом сказал он. – Надеюсь, у меня не уйдет слишком много времени.

И он вошел, не прячась в тенях стен. Он шагал вперед сквозь темноту к свету, в котором купался трон. Это был конец долгого путешествия, но показался ему самой долгой частью. Джорон ожидал, что из темных глубин зала в любой момент появится морская стража.

Но этого не произошло, никто не выскочил ему навстречу, никто не попытался остановить.

И наконец он ее увидел.

Она сидела на троне, который поддерживали вырезанные из кости тела детей, и читала пергамент. Конечно, однажды он ее уже видел, одежда практически не скрывала ее тело, чтобы показать растяжки и шрамы, оставшиеся после рождения детей, сделавших ее самой могущественной женщиной Ста островов. Он видел в ней ее дочь, такое же лицо, такая же фигура под обвисшей плотью.

У них было так много общего, что даже возраст не смог их разделить.

Однако в матери Миас было нечто, делавшее ее не такой значительной фигурой, словно она являлась живым воплощением Ста островов и его атаки на ее владения утомили Тиртендарн Джилбрин. В это мгновение в огромном тихом зале он почувствовал, что видит реальную женщину, не правительницу, а человека – не такого недоступного и более печального.

Вероятно, краем глаза она заметила движение, и в тот же миг исчезло всякое сходство с обычным человеком. Она стала той, кем была, правительницей Ста островов, жестокой и неуступчивой, как черная скала Хребта Скирит. Она оторвалась от чтения и посмотрела в центр зала, где он стоял и куда не достигал свет.

– Не крадись, – сказала она голосом, похожим на клекот скиира. – Покажи себя.

Он шагнул вперед.

Чего он от нее ждал? Потрясения? Страха? Удивления? Ничего этого Джорон не увидел. Она лишь кивнула, словно знала, что он придет, и давно его ждала.

– Джорон Твайнер, – сказала она. Он кивнул. – Черный Пират собственной персоной.

– Да, так меня называют, – подтвердил он.

Тиртендарн тихо рассмеялась.

– Я думала, у тебя хватит ума не приходить одному, – сказала она.

– Вы знали, что я приду?

– Да. – Она посмотрела на свои ногти. – Большинство полагало, что ты придешь с флотом Суровых островов, но я знала, что в конце концов Эйлин тебя обманет.

– Некоторые люди ценят свое могущество выше, чем слово, – ответил Джорон.

Тиртендарн Джилбрин наклонилась вперед.

– Ты уже должен знать, что люди, которые попробовали власть, находят этот напиток слаще всего остального, Твайнер.

– Я живу, подчиняясь собственному слову.

Она откинулась на спинку трона и кивнула.

– Достойно восхищения, – проговорила она. – Впечатляет, как и то, что ты здесь. Впрочем, ты не можешь рассчитывать на то, что выйдешь отсюда живым.

– Большинство сказало бы, что я никогда не смогу сюда попасть.

– Верно, – ответила она, – они бы так сказали. Но моя дочь наверняка говорила тебе, что работу, сделанную наполовину, нельзя считать завершенной. Ты ведь пришел из-за нее, верно? Именно ей ты дал слово?

– Да, – сказал он, но для него стало нелегким делом произнести это слово здесь, когда цель оказалась так близка.

– Миас всегда была лучшей из них, – с тоской проговорила она, но ее голос тут же стал жестким, – и, хотя она никогда это не признала бы, именно Миас я любила больше остальных. Я держала ее на самом длинном поводке, и ей давали больше возможностей. Даже после того, что она сделала. – Тиртендарн опустила голову и рассмеялась. – Любую другую супругу корабля я бы утопила. Но только не Миас, она всегда получала еще один шанс. – Тиртендарн подняла на него взгляд. – Стоит ли удивляться, что сестры ее ненавидят.

Джорон слушал ее и не верил ни единому слову, он знал, что она лжет.

– Вы вышвырнули ее вон, – сказал он, возмущенный жалостью этой женщины к самой себе. – Миас вырастила в морской пещере Жрица Старухи, которая ее ненавидела.

Тиртендарн встала, казалось, она призвала все свои силы, ее голос превратился в рев, как у супруги корабля в шторм.

– На моих плечах, Джорон Твайнер, лежит тысяча с лишним лет традиций! – Ее слова эхом разнеслись по залу. Она бросила на него яростный взгляд, громкий звук стихал медленно, словно акустика не хотела его потерять. Потом Тиртендарн села на трон, посмотрела в пол, словно пожалела о всплеске эмоций. – Жрицы требовали ее крови, однако она была моим ребенком. Океан ее вернул, но они не унимались. Джилбрин – старинная семья, сильная, могущественная и плодовитая, поэтому мы нашли компромисс. Ей предстояло вести самую суровую жизнь, и если она выживет – так тому и быть. Ну а если нет, Старуха получит желаемое. – Тиртендарн взглянула вверх, на небо, сквозь крышу. – Мой первый ребенок, я каждый день смотрела на город и знала, что она находится где-то там, но я, ее мать, не могла даже к ней прикоснуться.