Лев рыжков - День крысы

 - Назад! Я сказал назад! - неслось из мегафона. - Следующие транспорты вскоре прибу…

 - Вали ментов, ребзя!

 - Вали! Вали! Пидоры серые! Сами, небось, эвакуировались…

 - Повторяю: пропускаем женщин с детьми и стариков… В противном случае будет открыт огонь на поражение…

 Лиза поняла, что, если она сейчас не попадет на вертолет, ее растопчут. А, если и не растопчут, то убьют. Не крысы, так люди…

 Лиза стала продираться сквозь толпу.

 - Пустите! Пустите! Я - с ребенком!

 Однако голос ее тонул в общем гомоне. Более того, ее пихали локтями.

 - Вот сучка! Людям из-за тебя места не хватает…

 - Я - с ребенком!

 Перед Лизой вдруг выросла мощная тетка, типичная, как показалось Лизе, рыночная торговка - крепкокостная, с суровым лицом. Она схватила Димку за свободную руку, дернула так сильно, что Лиза выпустила сына.

 Не оборачиваясь, торговка поволокла Димку за собой.

 - Эй! Пустили быстро! Я с ребенком! - Голос у этой торгашки оказался куда более зычным, чем у Лизы.

 И толпа нехотя расступалась.

 - Мама! - кричал Димка.

 - Дима! Отпусти ребенка, тварь!

 Но похитительница оборачиваться и не думала.

 Сердце захлестнуло внезапной болью. Только сейчас Лиза поняла, что теперь-то точно - все пропало. Хотя, может быть, Дима и спасется. Его отвезут - но куда? На военную базу? В один из небоскребов Москва-Сити?

 Димка, уволакиваемый чужой теткой, уже почти пропал из вида. Его уже отделял от мамы целый частокол рук, ног, спин.

 - Димочка! - беспомощно скулила Лиза, прекрасно зная, что напрасно теряет силы. Никто ее не услышит.

 Но тут впереди, уже почти у самой линии милицейского оцепления, стало что-то происходить. Лиза вдруг увидела, как сын впивается зубами похитительнице в запястье, трясет головой, одновременно скидывая со спины школьный рюкзак. Она видела, как тетка, рыночная мерзкая дрянь, бьет его по голове. Но Димка уже запустил руку в рюкзак и достал оттуда...

 - Господи! Димочка! Ты что делаешь?!

 Немыслимым усилием Лиза продралась ближе.

 Она могла уже видеть Димку, который двумя руками держал тяжеленный пистолет, приставив его ствол тетке к животу.

 - А ну, отпусти меня к маме…

 Лиза слышала его голос.

 - Ну, ты и гаденыш, - Тетка злобно прищурилась, замахнулась.

 И тут на нее налетела Лиза. Она отдавала себе отчет в разнице весовых категорий. Тем не менее, ей удалось немыслимое. Она сбила гадину с ног и сейчас с каким-то поистине зверским наслаждением полосовала гнусную в потеках жирной косметики, физиономию.

 - Мама! Мама! Оставь ее! - услышала она Димкин голос. - Пошли быстрее!

 Остаток пути к линии оцепления прошел словно в беспамятстве. Впрочем, был этот остаток не долог.

 - Так, гражданка, вы с ребенком, - Деловито обратился к ней моложавый милицейский офицер. - Хорошо, идите к вертолету. Все, скоро взлетаем. Да, и оружие ваше сдать придется…

 Толпа негодующе взревела.

 Протиснувшись в заполненное под завязку нутро вертолета, Лиза ощутила что-то вроде неловкости. Ей почему-то было стыдно перед той теткой. Она-то, Лиза, выживет. Но и та баба жить хотела. Впрочем, эти мысли достаточно быстро улетучились, стоило только Димке посмотреть ей в глаза.

 - Мы спаслись, мама! Я же говорил!

 Как завороженная, Лиза смотрела на Москву сверху. Такой столицы она еще не знала.

 Она видела дороги, забитые брошенными автомобилями.

 Здания, из окон которых валил плотный черный дым.

 Стихийные баррикады, и люди в камуфляже, идущие на приступ.

 «Господи Боже! Зачем сейчас воевать?» - думала Лиза.

 Гигантская статуя Петра I была окутана дымом в багровых сполохах.

 Может быть, благодаря тому, что пылал метромост на Воробьевых Горах.

 Где-то около университета раздался гулкий и громкий хлопок. А затем вырос и раздулся шар огня.

 - Из огнемета захуячили, - констатировал один из ментов.

 Вертолет заложил крутой вираж, и стала видна конечная цель путешествия - башни небоскребов Москва-Сити.

 Лиза покосилась на Димку. Тот, не без самодовольства, но очень-очень искренне, улыбнулся и, дурачась, сделал указательным пальцем и мизинцем «козу».

 - Так, граждане пассажиры, - обратился к беглецам моложавый офицер милиции. - Мы с вами прибываем на временный эвакопункт. Большая просьба: не разбегаться, досконально следовать инструкциям компетентных лиц. Ну, и вообще, базар-вокзал не устраивать.

 Стальная стрекоза заходила на посадку на крышу одной из башен. Там уже стояли и размахивали руками какие-то люди…

- Давайте-давайте! Пошевеливайтесь! - деловито командовал милицейский офицер, когда вертолет приземлился на крышу небоскреба. - Вы-то уже приехали, а у нас все только начинается.

 - Здесь есть крысы? Есть? - допытывалась у него какая-то женщина.

 - Я не знаю, - развел руками милиционер. - По идее… Вроде бы отсюда сигналов на пульт не поступало. Но на деле - никто не знает. Скажем так, что опасность нападений не исключена.

 Заплакал какой-то ребенок: «Домой! Домой хочу!» Лиза почувствовала, как Димка крепко сжал ее руку.

 Лиза шагнула на раскаленное от солнца гудроновое покрытие и ощутила, как кружится голова. Крыша казалась такой маленькой на фоне раскинувшегося внизу огромного города. На секунду у Лизы возникло ощущение, что она, вместе с Димкой, стоит на крохотном кончике иглы, устремленной в пустоту.

 - Главное, соблюдаем организованность, - продолжал офицер. - Не разбегаемся, держимся вместе. Сейчас вас отведут на временный эвакопункт, где вы пробудете до тех пор, пока… кхм… чрезвычайная ситуация не подойдет к концу.

 Спуск в здание располагался в небольшом строеньице, похожем на бойлерную или на гараж. Высотой примерно в два Лизиных роста - на общем фоне небоскреба строение казалось, тем не менее, миниатюрным.

 У входа стояли хмурые эмчеэсники, врачи.

 - Я понимаю, что у многих из вас там, внизу, остались родные, близкие, - продолжал офицер. - Но, пожалуйста, не пытайтесь выйти из здания. Это очень опасно. Мы сделаем все для того, чтобы спасти ваших близких и справиться с… э-э… с бедствием. Никакой самодеятельности. Как бы вам ни хотелось и как бы вы ни переживали…

 «А он симпатичный, - вдруг подумала Лиза: - Жаль, что я не разбираюсь в погонах. Кто он по званию? Лейтенант? Или капитан, может быть?»

 Однако в следующее же мгновение она одернула себя. Вообще-то, мир вокруг рушится, а она, получается, на мужиков заглядывается.

 Офицер словно перехватил ее взгляд (а, может, так на самом деле и было) и улыбнулся уставшей, ободряющей улыбкой.