Виктор Песиголовец - Деяния ангелов

— Я просто исправила твою ошибку, — обронила она, помешивая большой деревянной ложкой супчик, вскипевший на плите. — Ты не должен был заводить с Верой роман. В отличие от тебя она относилась к нему очень серьезно.

— Конечно, — молвил я тихо, и глаза мои увлажнились. Господи, отчего это я так расчувствовался? — Конечно, не должен был…

Алексей серьезно заболел и хочет меня видеть. Об этом мне сообщила Настя. Я немедленно поехал к нему.

Он лежал на диване в гостиной — худой, бледный, как полотно, под глазами — темные круги, губы — сухие и воспаленные.

— Привет, Ваня! — поздоровался Алексей, с трудом привстав, чтобы пожать мне руку. — Спасибо, что приехал.

— Ну, и чем ты заболел? — спросил я и коснулся его лба — он был холодным, как лед. — Что болит, что беспокоит? Рассказывай!

— Да в том-то и дело, что ничего не болит, — другу было трудно говорить, его мучила тяжелая одышка. — Просто общее состояние неважнецкое. Я очень ослабел. Поверь, самостоятельно не могу даже добраться до туалета. Вон, под кроватью утка, Настя оставила, когда уходила на работу…

Ничего себе! Что же такое происходит с Алексеем? Инга, конечно, предупреждала, что он какое-то время похворает. Но не говорила, что сильно. Да и как долго продлится эта его немощь? Неделю, две, месяц?

— Врачам показывался?

— Говорят, нужно ложиться в больницу на обследование…

— Так ложись! — посоветовал я. И назидательно погрозил пальцем: — А то спохватишься, а уже поздно! Мы ведь с тобой давно не пацаны, дело, считай, идет к старости. Любая серьезная болячка может запросто свести в могилу.

— Да, знаю! — вяло отмахнулся он. — Но я, сказать откровенно, как раз и боюсь услышать какой-нибудь страшный диагноз…

Я изумленно всплеснул руками:

— Алешка, ты же никогда не был трусом!

— Но раньше ведь я и не болел! — парировал он.

— Так, нечего распускать нюни! — гаркнул я. — Немедленно ложись на обследование!

— Страшно мне, Ваня….

Мне стоило больших трудов убедить его, что ложится в больницу — это необходимость. Какие только доводы я не пускал в ход, как ни просил — Алексей поначалу был не умолим. И лишь упоминание о наших с ним трех общих приятелях, которых скосил рак, немного поколебали его решимость не показываться докторам.

— Если бы хлопцы вовремя прошли обследование, болезнь удалось бы выявить на ранних стадиях, — говорил я. — А это — шанс на продолжение жизни.

— Ладно! — сдался Алексей. — Завтра супруга отвезет меня в городскую больницу, пусть обследуют.

— Ну, а сам-то ты что думаешь о своем самочувствии? — осторожно поинтересовался я. — Ты говорил, кожа у тебя воспалилась…

— Да воспаление прошло! — тяжко вздохнув, произнес он. — Немного жжет внутри, в животе. Боюсь, как бы ни язва или чего похуже… И аппетита совсем нет. А заставлю себя поесть — начинается рвота.

— Может, ты чем-то отравился? — предположил я.

— Да Бог его знает, — голос Алексея звучал глухо и сдавленно, как будто он говорил, прикрыв лицо подушкой. — Может, и съел что-нибудь не то. Сейчас же не продукты, а сплошная химия!

Посидев с другом часа полтора, поделившись всеми новостями, я стал прощаться.

— Подожди, Ваня! Я же тебе не сказал главного! — встрепенулся он. И, прикрыв почти черными веками глаза, запинаясь, тихо вымолвил: — Если со мной вдруг что-нибудь случиться, ты… это… положи мне в гроб фотографию Люси… Слышишь? Пообещай, что положишь!

— Ну, ты даешь! — воскликнул я и нарочито беззаботно рассмеялся. — Ты сдурел, что ли? Впервые в жизни немного занемог и уже решил, что все, пришло время помирать?

— Так ты обещаешь или нет? — Алексей лежал неподвижно на диване с закрытыми глазами и тяжело дышал.

— Странная просьба, ты не находишь?

— Обещаешь или нет?!

— Обещаю, конечно! Но…

— Спасибо…

У меня сжалось сердце. Бедный мог друг! Неужели твои дела действительно так плохи, что ты заговорил о смерти? Нет, этого не будет! Инга ведь обещала, что ты всего лишь поболеешь, но о столь серьезных последствиях она не упоминала. Болезнь пройдет, пройдет обязательно! В этом нет никакого сомнения.

— Ваня! — Алексей открыл затуманенные скорбью глаза. Из них в любой миг могли брызнуть слезы. — Фотография у меня под подушкой, возьми…

Я просунул руку ему под голову и нащупал какой-то небольшой сверток. Развернул — записная книжка. Карточка Люси была в ней. Совсем маленькая, даже крохотная.

Уже в машине я рассмотрел ее. Милое личико с большими светлыми глазами, пряди русых волос спадают на высокий лоб, алые губки по-детски припухшие… Глядя на фото, не посвященный человек никогда бы не подумал, что на нем запечатлено лицо самоубийцы…

Только выехал со двора Алексея — звонок.

— Ванечка, я буду дома через двадцать минут, приезжай! — это была Инга.

Я рванул на площадь Профсоюзов.

Добирался не менее получаса — улицы были запружены машинами. Оставив «Хонду», как всегда, на стоянке, решил зайти в магазин. Подумал, что стоит купить конфет, бутылку легкого вина, колбасы, пачку масла и батон хлеба — Инга полдня моталась по фирмам и, наверно, здорово проголодалась. Будет чем перекусить, пока приготовит что-нибудь горячее.

Когда через пятнадцать минут я вышел из магазина, прямо передо мной остановилась шикарная черная «Ауди». Из нее выскочил худощавый мужчина лет сорока пяти в щеголеватом пальто и очень дорогих модельных туфлях. Он быстро оббежал машину, открыл дверцу и… я увидел сияющую Ингу с букетом роскошных роз в руках. Мужчина что-то сказал ей, улыбнулся, опять запрыгнул в салон и дал газу.

— До завтра, Владик! Спасибо за цветы! — крикнула Инга вдогонку и помахала рукой. Затем, все еще глядя на удаляющийся автомобиль, ступила на тротуар, сделала пару шагов и почти столкнулась со мной. — Ой! Ванечка… Ты уже приехал… Как быстро…

Я молча смотрел на нее.

— Ну, идем, идем! — она смущенно ухмылялась и прятала глаза.

Но я не спешил.

— Ванечка, идем! — Инга взяла меня под руку. — Ты обиделся, что меня подвезли, да?

— Нет, чего мне обижаться? — почти спокойно изрек я. — Ну, подвезли, так подвезли… Хотя интересно было бы услышать, кто этот мужик?

Она виновато потупила взор, опустила руки, вздохнула и, наконец, призналась:

— Была я сегодня в одной торговой фирме, познакомилась с директором. Поговорили, выпили шампанского. Он оказался очень душевным человеком и… холостяком… В общем, так уж получилось, мы решили попробовать встречаться…

— Вот оно что! Понятно, — процедил я, стараясь подавить охватившее меня раздражение. — Поздравляю!