"Зарубежная фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Абрахам Дэниел М. Л. Н. Гановер

– Лишенный ветра. – Тихие слова выпали из его клюва, каким-то непостижимым образом прорезав вой ветра, свист и хлопанье крыльев.

– Мадорра? Что он сделал? – удивился Джорон.

– Плохой лишенный ветра, – сказал Ветрогон и отвернулся от Джорона, словно больше не хотел говорить о Мадорре. – Сдуть прочь большой корабль?

– А ты можешь?

Ветрогон присел и встряхнулся.

– Может быть, трудно. Может быть. – Он сделал два прыжка вперед, слепо глядя на огромный корабль, который прорвался сквозь могучую волну в ореоле белой пены. – Нет, – сказал он, и его признание показалось Джорону странным.

Кажется, прежде он никогда не говорил «нет»? Да, он хвастался своей силой, часто блефовал, а потом притворялся, что умер или болен, когда не хотел что-то делать, но признание в том, что он не может помочь, было чем-то новым.

– Никто не может сделать все, Ветрогон, и нет стыда в том, чтобы это признать, – сказал Джорон. – Я лишь прошу, чтобы ты отвел в сторону болты, когда он начнет в нас стрелять.

– Сделать, – заявил Ветрогон, и прежде чем Джорон успел сказать что-то еще или пошутить относительно его необычного поведения, к ним подошла Фарис вместе с Гавитом, лукоселлом, а также Рейаном, их лучшим стрелком, и всей командой Яростного Аррина, которая собралась на носу «Дитя приливов».

– Уже скоро, хранитель палубы, – прокричала Фарис, которую практически полностью скрывал массивный дождевик. – Мы уже почти в пределах досягаемости.

– Да, – ответил Джорон, – так и есть. Как ты думаешь, он будет стрелять в нас или в такелаж?

– В такелаж наверняка, – крикнул Гавит.

– Нет, – возразил Рейан, – он захочет избавиться от дуголука, тут не может быть сомнений.

– А я считаю, что целью будет такелаж, – крикнула Барли, стоявшая у руля.

В команде дуголука разгорелся короткий спор о тактических преимуществах разных вариантов. Джорон мысленно улыбнулся – его команда совершенно не думала об опасности – и поднял руку.

– Как по мне, я считаю, что они попытаются решить обе задачи, но тот, кто угадает первую цель, получит дополнительную порцию корабельного вина. – Команда обменялась хитрыми улыбками, ведь каждый из них не сомневался, что сделал правильный выбор, и теперь все с нетерпением ждали тепла дополнительной порции вина, и никто не подумал о смерти от умело направленного камня.

Хотя сам Джорон ни о чем другом думать не мог.

«Осталось совсем немного», – сказал он себе, поднял подзорную трубу, выругался и опустил.

Джорон вытер линзы и прикрыл их рукой. Неужели он никогда не научится? Он снова поднял трубу. На него смотрел супруг корабля «Ярости клювозмея». Их разделяли струи дождя и завывавший ветер. Дуголук рядом с ним был заряжен, тетива натянута. Корабль поднимался. Поднимался. Поднимался. И на вершине волны супруг корабля что-то крикнул, тетиву спустили, и крылоболт помчался вперед сквозь шторм. Джорон попытался проследить за траекторией, но потерял его в струях дождя и огромных волнах задолго до того, как он долетел до «Дитя приливов». Все, кто собрались рядом с ним, рассмеялись.

«Ты выстрелил, чтобы вызвать азарт у своих детей палубы, и не более того, – подумал Джорон. – Однако следующий будет с правильной дистанции».

– Готовься, Ветрогон, – прокричал Джорон сквозь ветер. – Гавит, пока не натягивай свой лук, нам нужно подольше подержать тетиву сухой. – Он повернулся и нашел свою Тень. – Квелл, я сомневаюсь, что ты сможешь защитить меня от болта дуголука, так что приведи сюда Эйлерина.

– Слушаюсь, хран-пал, – крикнула она в ответ.

Она быстро вернулась с курсером, чей капюшон прятался под дождевиком, что делало его похожим на остальных детей палубы, которые, пригнувшись, бегали по сланцу.

– Где тебе лучше находиться, Эйлерин, – громко спросил Джорон, – чтобы читать морские течения?

– Полагаю, здесь, на корме, хранитель палубы.

– Но здесь нас могут обстрелять, курсер.

– Такова наша работа, хранитель палубы, верно? – ответил он, и Джорон улыбнулся под маской.

Команда корабля успела далеко продвинуться в этом трудном путешествии, а он был среди них далеко не последним, но курсер мог составить ему серьезную конкуренцию.

– Я спрячу бочки и веревки за флюк-лодкой, – крикнул Джорон. – Ты скажешь, когда и куда следует свернуть. Серьезный Муффаз будет передавать приказы. А Меванс возглавит команду, которая выбросит ловушки за борт.

– Хороший план, хран-пал, – ответил курсер, не упомянув, что другого плана у них не имелось.

Джорон поднял подзорную трубу и выругался, увидев, что стекло залито водой.

Он вытер линзы и снова поднял трубу.

Посреди шторма вздымался «Ярость клювозмея», и его супруг корабля спокойно смотрел на Джорона. Он ждал, выбирая момент для следующего выстрела.

Ждал в разгар ревущего шторма.

Ждал.

– Ветрогон, – сказал Джорон. – Будь наготове.

– Готов. Готов. Готов всегда.

Джорон смотрел на бурные волны.

Смотрел.

– Уже скоро, хран-пал, – сказала Барли, – он поймал ветер.

– И даже не позвал Ветрогона, чтобы тот помог. Он об этом пожалеет, – ответил Джорон.

– Пожалеет, – пронзительно заверещал Ветрогон. – Пожалеет!

Дети палубы разворачивали дуголук, готовясь к стрельбе. Заряжающие боролись с ветром, укладывая крылоболт, камень, которому придали форму, увеличивавшую его вес; дети палубы спотыкались, когда корабль содрогался под натиском бурной воды.

– Натягивать тетиву, хранитель палубы? – крикнул Гавит.

– Нет, он выше, что дает ему преимущество в расстоянии. Нам нужно подпустить его ближе, чтобы не тратить зря болты.

Супруг корабля наблюдал за своей командой дуголука, потом поднял руку.

– Бочечная ловушка на палубе, хранитель палубы. – Джорон не узнал голос того, кто это крикнул, из-за плотной зимней одежды.

– Хорошо, теперь нам предстоит пережить их первый выстрел. – Джорон повернулся. – Эйлерин, встань за мачтой, я не могу тебя потерять из-за каменного осколка.

Рука опустилась.

– Ветрогон, пора!

Видел ли Джорон или ему только показалось? Ветрогон заверещал и указал крыльями и яркими одеждами на правый борт. Серый крылатый каменный болт летел прямо и точно в такелаж «Дитя приливов», рассекая струи дождя и ветер, но мощный поток воздуха отбросил его в сторону, и он рухнул в воду, не причинив вреда. Улыбнулся ли супруг корабля? Он совершенно определенно кивнул и что-то сказал. Джорон опустил подзорную трубу.

– Эйлерин, приготовься. – Курсер побежал вперед, наклонился над задними поручнями и стал смотреть в море, изредка приподнимаясь, чтобы заглянуть в воющий воздух. – Гавит! – крикнул Джорон лукоселлу, стоявшему возле дуголука. – Держи Эйлерина за плащ, я не хочу, чтобы случайная волна унесла его за борт.

– Слушаюсь, хран-пал. – Лукоселл протянул руку и вцепился в плащ курсера.

Потом оглянулся и обменялся улыбками с Джороном.

Черный Оррис рухнул с неба, больно вцепился когтями в плечо Джорона, и ветер распушил его перья.

Джорон поднял подзорную трубу, и вновь капли дождя помешали ему что-то увидеть.

– Задница! – сказал Черный Оррис.

– Точно, – ответил Джорон, снова протирая линзу. И увидел супруга корабля, смотревшего на команду дуголука, – он явно чего-то ждал. Затем на палубе «Ярости клювозмея» появился ветрогон в мокрых белых одеяниях. – Они позвали ветрогона.

– Буду готов, буду готов, – завопил их Ветрогон, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты справишься, верно, Ветрогон?

– Справлюсь, справлюсь.

– Задница, – сказал Черный Оррис.

– Задница, – повторил Ветрогон, словно соглашаясь с вороном, раздался смех, который прервал голос Эйлерина.

– Правый борт!

– Правый борт готов! – прокричал Джорон и услышал, как Серьезный Муффаз громогласно повторил его команду, а потом все заглушил рев бури. – Пора! – И вновь приказ повторился в три горла: Эйлерина, Джорона и Серьезного Муффаза.

Джорону очень хотелось оглянуться, чтобы проследить, как падают в воду бочки, убедиться, что веревки выдержали. Но, сделав это, мог дать подсказку супругу корабля врага. Поэтому он просто поднял подзорную трубу и посмотрел на огромный белый костяной корабль, одновременно пытаясь отслеживать воду за кормой «Дитя приливов». Удалось ли ему разглядеть цепочку бочек, которые на мгновение оказались на гребне волны? В следующий момент «Ярость клювозмея» исчез за огромной волной, а «Дитя приливов» стал подниматься на другой.