Кевин Андерсон - Антитела

Скалли шагнула вперед, продолжая заслонять собой Джоди, и спросила:

— У тебя все в порядке, Малдер?

— Пока да, — ответил тот.

Дорман приблизился к Малдеру, и тот немедленно отшатнулся, сохраняя дистанцию. Дородный мужчина держал в руке револьвер, который, впрочем, по сравнению с ним самим казался безобидной игрушкой.

Скалли тут же выхватила свой пистолет. Она прекрасно стреляла и была уверена в себе

— Немедленно освободите агента Малдера, — велела она, нацелив девятимиллиметровый ствол на Дормана. — Малдер, отойди от него.

Малдер отступил в сторону на два-три шага, перемещаясь медленно и осторожно, чтобы не спугнуть Дормана.

— Боюсь, я не смогу вернуть оружие вашего напарника, — произнес тот. — Видите ли, я прикасался к пистолету, и отныне никто и никогда не сможет им воспользоваться.

— А еще пришлось выбросить куртку и аппарат сотовой связи, — добавил Малдер. — Представляю, какую гору бумаг мне придется заполнить, чтобы рассчитаться с конторой.

Джоди нерешительно двинулся вперед и остановился рядом со Скалли.

— Джереми, зачем ты это делаешь? — спросил он. — Ты еще хуже, чем… чем они.

Плечи Дормана поникли, и Скалли вспомнился персонаж пьесы «О людях и мышах», увалень Ленни, который, сам того не ведая, причинял страдания всем, кого любил.

— Прости меня, Джоди, — сказал Дорман и подступил еще на шаг. Скалли не сдвинулась с места, прикрывая мальчика собственным телом. — На нас охотились правительственные чиновники, негодяи, желавшие похоронить работы твоего отца, чтобы он не смог помочь больным, страдающим от рака. Эти люди хотели сберечь лекарство для себя, — вдохновенным голосом вещал Дорман, и от переполнявших его чувств у него на лице зашевелилась кожа. — Среди демонстрантов, которые убили твоего папу и взорвали лабораторию, находились не только защитники прав животных. Все это было подстроено. Это был настоящий заговор. Они-то и убили твоего отца…

В тот же миг, словно по команде, из-за сетчатого забора по всей окружности участка выступили неясные силуэты, мужчины в черных костюмах, появившиеся из леса. По склону поднималась еще одна группа людей с яркими огоньками в руках.

— Мы располагаем данными, которые свидетельствуют об обратном, господин Дорман, — заявил человек, шедший во главе. — Мы прибыли к вам в подкрепление, агент Малдер, — добавил он. — Предоставьте все дальнейшее нам.

Дорман вперил в Малдера бешеный взгляд, словно заподозрил его в предательстве.

— Как вы узнали наши имена? — осведомился Малдер

Скалли подалась назад и схватила Джоди за руку.

— Не надейтесь, — сказала она. — Мы ни за что не отдадим мальчика.

— Боюсь, вам придется подчиниться, — ответил мужчина. — Уверяю вас, в данном случае мои полномочия превышают ваши.

Люди в костюмах подступили ближе; их черное одеяние служило прекрасной маскировкой на фоне обугленных развалин.

— Представьтесь, пожалуйста, — сказала Скалли.

— Эти джентльмены не носят с собой документов, — пробормотал Малдер.

— Что значит свидетельствуют об обратном? — воскликнул Джоди, глядя на мужчину, возглавлявшего вновь пришедших. — Вы хотите сказать, они не убивали моего отца?

Мужчина смотрел на мальчика, словно собиратель насекомых, готовящийся прибавить к своей коллекции редкого жука.

— Так, значит, господин Дорман не сказал тебе, что на самом деле случилось с твоим отцом? — насмешливо произнес он.

— Ты не посмеешь, Ленц! — рявкнул Дорман и поднял револьвер, но Ленц, казалось, ничуть не испугался.

Скалли была слишком ошеломлена, чтобы ввязываться в перепалку, но ей было ясно, что Дорман уже не рассчитывает на помощь со стороны Джоди — во всяком случае, в эту минуту.

Дорман взревел, взмахнул своими неестественно гибкими руками, поднял револьвер и навел дуло на Ленца.

Люди в черных костюмах оказались куда проворнее. Они выхватили оружие и открыли пальбу.

Развалины лаборатории «ДайМар».

Пятница, 21.03

Рой малокалиберных пуль впился в Джереми Дормана, он издал крик боли, взмахнул руками, и в тот же миг его тело окончательно вышло из подчинения своему хозяину.

Малдер и Скалли, повинуясь выработанному тренировками инстинкту, метнулись в одну и ту же сторону. Скалли дернула за руку мальчика, который от неожиданности вскрикнул, и потащила его за собой, стремясь укрыться среди строительных машин.

Малдер закричал, требуя прекратить огонь, но его никто не слушал.

Все стрелявшие целились в Дормана. Он понимал, что эти люди намерены уничтожить его, хотя и был уверен, что они только сейчас узнали о том, что он до сих пор жив. Не знали они и о том, что Дорман претерпел коренные изменения, что теперь он был совсем другим существом.

Адам Ленц уже предал его однажды —люди из организации, обещавшие, что у Дормана будет своя лаборатория и возможность продолжать нанотехнологические исследования, уже пытались его убить. И вот теперь они прибыли сюда, чтобы довести дело до конца.

Два раскаленных кусочка свинца угодили в тело Дормана — один пронзил плечо, другой пробил грудную клетку с левой стороны. Боль, ярость и выброс адреналина в кровь окончательно парализовали способность Дормана управлять собственным организмом. Он утратил контроль над системами, разрушавшими его генетическую структуру, мышцы и нервы. Он издал рев, исполненный невыразимого бешенства и гнева.

Его тело начало видоизменяться.

Кожа Дормана натянулась и затрепетала, словно шкура на барабане. Его мышцы сжимались и содрогались в конвульсиях, зловещие опухоли, выступавшие на коже, грудной клетке и шее, вырвались наружу, раздирая и без того излохмаченную рубашку.

Такое уже случалось однажды, когда Дорман оказался в кабине лесовоза рядом с Уэйном Хайкавеем, однако тот случай не шел ни в какое сравнение с тем биологическим хаосом, который воцарился в его организме на сей раз. Взбесившиеся нанокриттеры принялись перестраивать тело Дормана по подобию самых примитивных конфигураций, которые они отыскали в цепочках его ДНК.

Его плечи заскрипели, бицепсы набухли, руки начали изгибаться и скручиваться. Из горла Дормана показался длинный хлыстообразный вырост, начинавшийся у корня языка. Кожа на лице и шее размягчилась и потекла вниз, будто оплавленная пластмасса.

Люди в черных костюмах встревожились и продолжали вести огонь, чтобы защитить себя, но целостность организма Дормана уже была нарушена, его тело мутировало и с легкостью поглощало энергию ударов пуль, словно комок сырой глины.

Адам Ленц реагировал молниеносно — будучи руководителем группы, он предпочел отступить в укрытие, а пальба тем временем продолжалась.