Джим Батчер - Могила в подарок

Мужчина улыбнулся – такие улыбки обыкновенно видишь на рекламах зубной пасты – и протянул руку обратно в салон. Из машины высунулась пара умопомрачительных ног в розовых туфлях на шпильках, следом за которыми показалась стройная, аппетитного вида девушка, усыпанная цветочными лепестками. Собственно, на ней была короткая, облегающая юбочка из этого сомнительного материала... ну, и еще некоторое количество лепестков прикрывало ей грудь наподобие ласковых рук. Помимо этого, да еще вплетенного в буйную массу черных волос цветка, на ней не было никакой другой одежды. Зато эта смотрелась на ней классно. С учетом шпилек роста в ней было чуть меньше шести футов, и лицо ее наводило на мысль, что она нежна и мила разом. Щеки ее нежно порозовели, губы чуть приоткрылись, а глаза сияли чем-то этаким...

– Гарри, – одернул меня Майкл. – Не распускайте слюни.

– Я не распускаю слюней, – возразил я.

– Этой девушке нет еще девятнадцати.

– Я не распускаю слюней! – повторил я, покрепче стиснул свою трость и зашагал к дверям. И вытер рот рукавом. На всякий случай.

Мужчина повернулся ко мне, и обе брови его поползли вверх. Он оглядел мой наряд с ног до головы и разразился сочным, заливистым смехом.

– Ну и ну, – сказал он. – Вы, должно быть, Гарри Дрезден.

Это вернуло меня на землю. Меня всегда напрягает, когда кто-то знает меня, а я его – нет.

– Ну, да, – буркнул я. – А вы кто такой, черт подери?

Если моя враждебность его и задела, это никак не отразилось на его улыбке. Девушка скользнула под его левую руку, прижалась к нему всем телом и смотрела на меня не совсем трезвым взглядом.

– Ах, ну да, конечно, – спохватился он. – Я и забыл, что вы мало посвящены в тонкости нашей Коллегии. Меня зовут Томас из рода Рейтов, из Белой Коллегии.

– Белой Коллегии, – повторил я.

– У вампиров три Коллегии, – напомнил мне Майкл. – Черная, Красная и Белая.

– Знаю, знаю.

Майкл чуть пожал плечами.

– Извините.

Томас снова улыбнулся.

– Ну, вообще-то, в настоящее время мы можем говорить о двух. Черная Коллегия в последние годы переживает не лучшие времена. Не повезло бедолагам, – впрочем, особого сожаления в его голосе я не услышал, скорее, завуалированное злорадство. – Мистер Дрезден, позвольте представить вам Жюстину.

Жюстина, угнездившаяся у него под рукой, одарила меня лучезарной улыбкой. Я почти ожидал, что она протянет мне руку для поцелуя, но она этого не сделала. Она только удобнее прижалась к Томасу.

– Я очарован, – произнес я. – А моего спутника зовут Майкл.

– Майкл, – задумчиво повторил Томас, осматривая его с головы до пят. – И одет как рыцарь-храмовник.

– Что-то вроде этого, – согласился Майкл.

– Как забавно, – вздохнул Томас. Взгляд его вернулся ко мне, и улыбка сделалась шире. – А вы, мистер Дрезден. Ваш костюм... он наверняка произведет изрядный фурор.

– Да ну? Что ж, спасибо.

– Так мы идем в дом?

– О да, – мы вчетвером поднялись на крыльцо, при этом всю дорогу у меня перед носом до неудобного откровенно маячили ноги Жюстины – длинные, стройные, восхитительные и рожденные для вещей, не имеющих никакого отношения к перемещению. Двое швейцаров во фраках – по виду, людей – распахнули перед нами парадные двери.

Интерьер входного вестибюля Бьянки со времени моего последнего визита заметно изменился. От старомодного убранства не осталось и следа. Паркетные полы сменились полированным мрамором. Дверные проемы из чопорных, прямоугольных стали арочными. Каждые десять футов или около того в стене открывалась небольшая ниша, в которой красовалась статуэтка или какое-то другое произведение искусства. Помещение освещалось только небольшими светильниками в нишах, отчего большая часть его оставалась в полумраке.

– Ничего не скажешь, завлекающе, – заметил Томас, и крылья у него за спиной затрепетали. – Вам приходилось прежде бывать на собраниях Коллегии, мистер Дрезден? Знакомы ли вы с нашим этикетом?

– Не совсем, – признался я. – Но лучше ему не включать в себя поглощение чужих телесных жидкостей. Особенно моих.

Томас расхохотался.

– Нет, нет. Ну, – добавил он, – в обязательном порядке не будет. Хотя, если вы сами того пожелаете, мешать тоже никто не будет, – пальцы его снова погладили девичью талию, и его спутница снова окинула меня бесстыдно-изучающим взглядом.

– Сильно в этом сомневаюсь. Так что мне стоит знать?

– Ну, все мы чужаки, не состоящие членами Красной Коллегии, а это собрание именно Красных. Сначала нас представят собравшимся, а потом у них будет возможность познакомиться с нами.

– Пообщаться, да?

– Совершенно верно. После этого нас представят лично Бьянке, а она, в свою очередь, преподнесет нам подарки.

– Подарки? – удивился я.

– Но она же хозяйка приема. Разумеется, она поднесет подарки, – он улыбнулся мне. – В конце концов, этого требуют законы этикета.

Я внимательно посмотрел на него. Как-то я не слишком привык к разговорчивым вампирам.

– С чего это вы так рветесь помочь? – поинтересовался я.

Он театрально прижал руку к груди и заломил бровь.

– Но почему же, мистер Дрезден? Почему бы мне вам не помогать?

– Вы – вампир.

– Это, конечно, так, – согласился он. – Но, боюсь, не самый лучший, – он одарил меня солнечной улыбкой. – Разумеется, – добавил он, – я могу и лгать вам.

Я фыркнул.

– Так вот, мистер Дрезден. Ходили слухи, что вы отвергли приглашение Бьянки.

– Отверг.

– Что заставило вас передумать?

– Дела.

– Дела? – переспросил Томас. – Вы здесь по делу?

Я пожал плечами.

– Вроде того, – стараясь казаться невозмутимым, я стянул правую перчатку и протянул ему руку. – Еще раз спасибо.

Он склонил голову набок и прищурился. Потом опустил взгляд на мою руку, снова поднял его, словно оценивая меня, и только потом принял рукопожатие.

Его окружала слабая, чуть мерцающая аура. Я ощутил ее на своей коже мягким, прохладным дуновением. Она показалась мне странной, не такой, как у смертных чародеев – и уж во всяком случае она не походила на того, кто толкал Кошмара.

Томас явно не был тем, кого я искал. Должно быть, то, что я чуть расслабился, отразилось внешне, потому что он улыбнулся.

– Я прошел испытание, а?

– Не понимаю, о чем это вы.

– Что ж, как скажете. Странная вы птица, Гарри Дрезден. Но вы мне нравитесь, – с этим он и его спутница повернулись и двинулись по вестибюлю к занавешенной портьерами двери в противоположном конце помещения.

Я хмуро смотрел ему вслед.

– Ну, как? – спросил Майкл.

– Он чист, – ответил я. – Ну, относительно. Значит, это кто-то другой из гостей.

– Похоже, у вас будет возможность пожимать руки, – заметил Майкл.