Ольга Горовая - Безумие ночи

О, черт! Она могла поклясться, что опять возбудилась и была уже влажной…, от одной лишь мысли об этом мужчине?!

— Ну? — Вздернула Каталина бровь, обводя подчиненных разъяренным взглядом.

В ее сторону потянулось рук десять, в каждой из которых было зажато по сигарете.

— Вот и молодцы. У меня, самые лучшие сотрудники. — Уже, почти миролюбиво проворчала Лина, тут же поджигая и затягиваясь одной из сигарет.

— Ты безнадежна. — Проворчал напарник, когда довольная девушка вернулась в полутемный кабинет. — Ну, теперь-то, мы можем поговорить о деле? — Александр вернулся к своему прежнему стулу, вновь закидывая ноги на папки с бумагами.

— Давай, возможно, теперь, я хоть слово услышу. — Милостиво разрешила Каталина, останавливаясь у любимого меча, и любуясь отблесками света на полированном металле. Искренне сомневаясь в душе, что, в самом деле, способна что-то воспринять…

Для этого, в ее мозгу должна была бы потесниться хоть одна мысль об этом чертовом вампире…, а не было похоже, что Каталина способна их, даже электрошоком, оттуда прогнать.

— Эгей! Лина! Ты слушаешь меня, рыбка моя?! — Алекс переходил к откровенным насмешкам, начиная доставать напарницу.

— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда меня так называют. — Хмуро пробормотала Каталина, выпуская изо рта дым. — Хорошо, зайчик, я слушаю тебя.

Мужчина ухмыльнулся на ее ответный укол.

— Итак, что у нас есть? — Начав просматривать бумаги в папке, которую, так небрежно отбросила сама Каталина, мужчина бессознательно раскачивал стул. — По нашему маньяку — полный ноль, как и обычно… но, хоть не было обнаружено никаких новых жертв за последние часов шесть. Уже хорошо. — Напарник посмотрел на девушку поверх бумаг, вздергивая бровь. — Как думаешь, он пьет Виагру, чтоб насиловать их всех, или какой-то народный метод использует? — Наблюдая за тем, как Каталина вдавливает окурок в пепельницу, задумчиво поинтересовался Алекс.

— Поймай и спроси. — Бросила та, не собираясь просвещать друга, что кое-какая информация у них, все же есть, вот только… станет ли расследование легче с этой новостью?

Алекс до сих пор делал вид, что все описания преступников, которые удавалось Каталине составлять за три года их совместной работы, стоя над трупами жертв — результат недюжей дедукции и работы подсознания девушки. Хотя, как-то, напившись после очередного мерзкого дела, Каталина призналась другу, в том, что может видеть, как умирали все тела, которые они видели…

Мужчина, не менее пьяный, чем и сама Лина, долго молча смотрел на нее, а на утро, сделал вид, что ничего не запомнил из того разговора. Вот только, следователь теперь часто ловила на себе все тот же, задумчивый взгляд напарника.

Сейчас, она пьяной не была.

А значит, и трепаться о вампирах, заставляющих заниматься ее самоудовлетворением у зеркал, и своих предположениях о том, что и их неуловимый маньяк, так же — вампир, Каталина не будет.

— Что еще? — Спросила Лина, садясь в свое кресло и спихивая ноги Алека со стола офисным веником, припрятанным ею специально для такого случая.

— Пара убийств. Скорее на почве бытовых конфликтов. — Мужчина скривился на такое грубое обхождение, но больше ботинки на стол не пытался укладывать. — Передадим в соседний отдел, нечего на нас свою работу скидывать и…

Но звонок телефона прервал речь Александра.

Бросив взгляд на друга, и не ожидая хороших вестей по служебной линии, Каталина сняла трубку.

— Да? — Спросила она, продолжая смотреть в напряженное лицо напарника. — Хорошо. Мы выезжаем.

— Пошли, — проговорила девушка, кладя трубку и поднимаясь из-за стола.

— Наш потрошитель? — Вздернул бровь Алекс, следуя ее примеру, и выбираясь из собственно кресла.

— Нет. — Покачала головой Лина, снимая с вешалки плащ. — По описанию офицеров полиции, прибывших на место, больше похоже на почерк старины Фреда.

— О, черт! Просто блеск! — Алекс скривился, как от вида лимона. — Еще одно обезглавленное и без конечностей, туловище?

— Именно, мой друг. Именно. — Почти радуясь предстоящему, подтвердила Каталина, очень надеясь, что это отвлечет ее от мыслей о…

Вот черт! Как же ей от него избавиться?!

— Ты не будешь делать ничего подобного!! — Максимилиан почти рычал, все крепче сжимая пальцы на теле Элен, не давая девушке отстраниться.

Хотя той, очевидно, было, что сказать в ответ на такое заявление.

— Макс, это ведь ты меня обратил… — Попыталась мягко возразить девушка, в слабой надежде урезонить, не на шутку разыгравшийся инстинкт защиты в вампире.

Казалось, что всю силу, с которой он раньше стремился к боли и пыткам, теперь, Максимилиан обернул на защиту Элен от всего и вся…, даже, когда не от чего было защищать.

Наверное, именно так и было. По-другому объяснить себе это — никак не выходило.

— Я тебя не обращал. Это другое, Элен. — Макс приблизил лицо девушки к своему, мягко надавливая на щеку шершавой ладонью. — Это слияние. Это во много раз больше. Мы с тобой — теперь одно. Я, ты — нет разницы. Ты чувствуешь меня. Я ощущаю тебя. — Его голос был жестким, но он так старался стать более мягким. Для нее старался. Хелен крепче прижалась к его руке, безумно любя его за такую попытку, которая проявлялась в каждом жесте, каждом касании, которое Максимилиан, так усердно контролировал, чтобы, забывшись, не совершить более оплошностей. Не причинить боли ей. — Моя жизнь — твоя жизнь. И наоборот. Понимаешь? Мы — едины. Во всем. И в жизни. И в смерти.

— Хорошо. — Кивнула Элен, прикрывая веки, стараясь отвлечь мужчину от такой сосредоточенности. С ним, она была готова принимать и испытывать все что угодно. — Ты поэтому так оберегаешь меня, Макс? — Бросила девушка лукавый взгляд из-под опущенных ресниц, ощущая, как напрягается мужчина, стоящий так близко к ней. Она положила свою ладонь на его плечо, скользя ею к его шее, дразня вампира.

— Нет. — Прорычал он, позволяя своим пальцам пройти, погружаясь, через распущенные локоны Хелен, и крепко захватывая затылок девушки. — Меня мучит и убивает сама мысль о том, что с тобой может хоть что-то случится. — Макс яростно шептал, втирая эти слова в губы девушки своими губами. — Мне безразлично, что будет со мною. Я убил бы себя сам, за все, что творил с тобой. И только понимание того, что моя жизнь — связана с твоей — существенна для сохранения и моего бытия. Только ты имеешь значение. Всегда.

— Любимый. — Прошептала Хелена, обнимая вампира за шею, пораженная болью этих слов. — Макс, не надо. Не говори так. Не мучай себя. Нас. Это — прошлое. — Она покрывала легкими поцелуями напряженные скулы, сведенные судорогой ненависти к себе. — Ты делал то, что не мог не делать.