Алекс Белл - Ледышка-Шарлотта (ЛП)

— Он не дышит.

Полгода спустя

Я шла по улице к кафе, где когда-то все началось с приложения «Спиритическая доска». Мое пальто было застегнуто на все пуговицы до самого подбородка, а пушистая шляпа надвинута на уши. Снег сегодня уже шел, но грозился выпасть вновь. Мои ноги превратились в глыбы льда в ботинках, несмотря на вторую пару носков, которую я решила надеть.

Когда я свернула за угол на соседнюю улицу, то сразу же его увидела. Он стоял возле кафе. На нем были черное, длинное пальто и голубой шарф. Когда я стала переходить дорогу, упали первые хлопья снега, осев на его темных волосах. Он смотрел по сторонам, но меня не замечал, пока я почти не подошла к нему. Когда он меня увидел, его лицо расплылось в улыбке и мое сердце радостно ёкнуло в груди.

Я переживала, что нам будет неловко, потому что мы не виделись несколько месяцев. Но он сделал несколько шагов мне на встречу и крепко обнял меня. Ему пришлось наклонить свое длинное тело, чтобы оказаться примерно моего роста, и я почувствовала свежий, мятный запах его шампуня.

Никто из нас не произнес ни слова в течение нескольких минут. И мне не хотелось, чтобы эти объятья были когда-нибудь разомкнуты. Это было такое счастье ощущать тепло его тела, вновь сильного и здорового. Объятье помогло развеять страшное воспоминание о тех первых нескольких днях в больнице, когда никто не знал наверняка, выживет ли он. Когда парамедик вернул его к жизни, помню, с каким облегчением я тогда вздохнула. Но это было лишь начало долгого трудного пути. Сейчас его рана окончательно зажила, оставив ему на всю жизнь после себя неровный шрам.

В конце концов, он отстранился и улыбнулся мне. Улыбка совершенно преобразила его лицо, она привнесла столько тепла в его голубые глаза, и я словно увидела перед собой другого человека.

— Ну, — сказал Кэмерон. — Как ты?

— Да ладно я, — ответила я, пихая его, — скажи лучше, как прошло прослушивание?! Я же переживаю!

— Я поступил! — сказал он. — С сентября я начинаю учиться в музыкальном колледже в Лондоне.

— Это же классно! О, Кэмерон, я так рада за тебя!

Снег припустил. У меня возникло такое чувство, будто мы находимся за миллион миль от Ская и от всего того, что случилось прошлым летом на острове.

— Давай, — сказал он, беря меня за руку, — зайдем внутрь и погреемся.

Мы заказали горячий шоколад и сели за столик возле окна.

— Как дела у Лилиас? — спросила я.

— Очень хорошо, — ответил Кэмерон. — Новый дом так хорошо повлиял на неё, что она даже завела друзей среди девочек, живущих по-соседству.

— Это же здорово!

— И маме лучше. Мне даже позволили навестить её пару раз. С тех пор, как… с тех пор, как Пайпер погибла, видно, что она здорово прогрессирует на пути к выздоровлению. Врачи очень ею довольны.

— Я очень рада. — Я протянула руку стол и погладила тыльную сторону его ладони.

Той ночью пожарные сразу же ворвались в дом, чтобы попытаться спасти Пайпер, но, когда они её обнаружили, было уже поздно — она сгорела заживо.

— А тебе удалось как-то уладить свои дела с родителями? — спросил Кэмерон.

— Ну, у меня ушло некоторое время, чтобы убедить их, что я больше не самоубийца, если ты об этом. А что с расследованием? — спросила я. — Несчастного случая с Бреттом?

— Официально закрыто, — ответил Кэмерон. — По-видимому, подруги Пайпер рассказали полиции, что Бретт… в общем… — говорил он, будто бы извиняясь. — Что он поцеловал тебя той ночью.

Я поняла, что краснею.

— Это… это не то, что ты думаешь… — начала было я, но Кэмерон тут же накрыл мою руку, лежащую на столе, своей.

— Я знаю, — сказал он. — Все нормально. Тебе не нужно ничего объяснять. Я очень хорошо могу себе представить, как это было. Единственное, о чем я сожалею, что меня не было там… Короче, в любом случае, главное, что ее подруги решили, что это могло послужить мотивом для Пайпер. И поэтому она напала на Бретта. И на иглах обнаружили её ДНК. Ну, а так как кроме неё никого рядом не было… в общем… а больше обвинить меня было и не в чем. Папа рассказал полиции, как она подожгла дом, и теперь говорят, что, возможно, у нее были не диагностированные проблемы с психикой.

— А куклы? — спросила я тихо. Мне не хотелось о них вспоминать, хотя бы потому, что от одного упоминания о них меня бросало в дрожь, но я должна была знать.

— Я вернулся в дом, — сказал Кэмерон, тоже понизив голос. — Как только меня выписали из больницы, я вернулся, но не нашел ничего, кроме обгоревших останков. Там ничего не осталось. Я просмотрел щебень, но не увидел ни одной Ледышки-Шарлотты. Тех, что остались, должно быть, уничтожило падение стен, которые рухнули при пожаре.

— Значит, все раз и навсегда кончено.

— Раз и навсегда, — ответил Кэмерон. Он отклонился на спинку стула и вдруг занервничал. Он взял меню и начал вертеть его в руках. — Ты же приедешь меня навестить, да? — спросил он. — Когда я начну учиться… Лондон гораздо ближе, чем Скай. Или я бы мог к тебе приехать, ну то есть, я хочу сказать…

— Ну конечно, я приеду, — сказала я, переплетая свои пальцы с его. — И не один раз.

Кэмерон улыбнулся мне через стол и в этот момент, я будто почувствовала, что и Джей здесь со мной. Словно, он был рад за меня, будто говорил мне, что все путем. Я четко слышала его голос у себя в голове: «Софи, будь счастлива. Это все, чего я хочу…»

Возможно, Кэмерон прочел мои мысли, потому что сказал:

— Может быть, мы как-нибудь вместе сходим на могилу к Джею? Я знаю, что не был с ним знаком, но я… не знаю… в общем, может, мне хочется выказать дань уважения.

— Ну конечно. Мне кажется, вы бы прекрасно поладили.

Кэмерон улыбнулся мне, а потом спросил:

— Голодна?

— Ужасно.

Он вновь поднял меню.

— Ну и что здесь есть хорошего?

Я улыбнулась:

— Все.

Эпилог

Стоял морозный зимний день, когда маленькая девочка, гулявшая по пляжу, нашла чемодан, выброшенный на берег. Было видно, что он провел в море какое-то время, потому что с него ручьями стекала вода и его покрывали водоросли. К нему пристало даже несколько морских желудей. Но проржавевший замок легко открылся в её руках, и она увидела содержимое. Как только она это увидела, её глаза засветились от счастья.

Она схватила чемодан и бросилась назад, чтобы показать находку родителям, которые шли медленно, а потому отстали от дочери.

— Джудит, но они все переломанные и грязные, — сказала мама. — Ты правда хочешь оставить их себе?

— Очень хочу! Мамочка, они говорят со мной! Они хотят со мной дружить! Они хотят стать моими лучшими подругами!