Шон Хатсон - Возмездие

Он сидел какое-то время с опущенной головой, потом вышел из машины, запер дверцы и медленно побрел к дому.

Войдя в прихожую, двинулся по скользкому паркету в гостиную. Замедлив шаги перед лестницей, ведущей наверх, он задумчиво посмотрел туда, куда ему предстояло подняться.

Прислушался, нет ли каких-то признаков движения.

Ни звука!

Дом окутывала тишина.

Кёртис вошел в гостиную и ощутил тепло, идущее от тлеющих в камине углей. Раскаленные докрасна, они мерцали за каминной решеткой, и Кёртис двинулся к ним, чтобы согреть окоченевшие руки. В багровых отблесках его лицо выглядело так, словно его заливала кровь.

— Что она сказала?

Голос неожиданно раздался сзади, из-за высокой спинки обитого кожей стула, стоящего рядом с камином. Кёртис не заметил сидевшей в нем фигуры, когда вошел в комнату, и неожиданно раздавшиеся слова заставили его вздрогнуть.

Он глубоко вздохнул, задержал взгляд на своем компаньоне, но тут же снова повернулся к нему спиной и протянул руки к камину.

— Женщина горит желанием, — сказал он. — Как и вначале. Но муж сопротивляется.

Кёртис выпрямился и прошел к богато инкрустированной горке с напитками. Плеснул себе виски. Подняв бокал, пригласил своего собеседника присоединиться.

Тот кивнул, и Кёртис передал ему второй наполненный бокал.

— Насколько он осведомлен? — услышал Кёртис вопрос.

— Он знает об Уэллере, — сообщил Кёртис и сделал приличный глоток виски.

— Ты ведь ожидал этого, не так ли? Убийство и самоубийство в таком городке, как этот, всегда становятся достоянием общественности.

Кёртис вопросительно поднял брови.

— Убийства, но не исчезновения, — задумчиво произнес он.

— Хэкет знает, что Уэллер убил свою семью. Чего он не должен знать, так это почему.

Глава 66

Хэкет стоял у кровати, чуть ли не целую вечность наблюдая, как ровно вздымается и опускается во сне ее грудь.

Наконец он разделся и скользнул под одеяло рядом со Сью. Лег на спину, положил руку на лоб и уставился в потолок, прислушиваясь к легкому дыханию жены.

Могут ли слова Кёртиса оказаться правдой?

Возможно ли вообще такое?

Хэкет глубоко вздохнул и потер лицо ладонями.

Он знал, что ребенок очень важен для Сью. Нет, слово «важен» тут даже не подходит. Для нее потребность в ребенке превратилась в наваждение. Он принялся размышлять над тем, сумеет ли отговорить ее от лечения у Кёртиса, если очень захочет.

А хочет ли?

Он знал, что ребенок для нее — все, знал также, что им предоставляется единственный шанс возвратиться к нормальной семейной жизни, начать все сначала. Шанс, который он не имеет права упускать.

Но риск...

Маленький по сравнению с той радостью, которая приходит с рождением ребенка.

Что же это все-таки за лечение?

Кёртис его описал. Вид искусственного осеменения. Только в данном случае оно менее клиническое, менее механическое.

Ускоренное развитие плода. А для чего?

Хэкет сел в кровати и посмотрел на Сью. Он осторожно поднес руку к ее лицу и отвел прядь волос от губ.

Ее заполонили мысли о ребенке. Он не имеет права отнимать у нее эту радость.

Дети, рожденные с применением метода Кёртиса, склонны к насилию.

Только те, которых ты знаешь. Только двое из возможных десятков. Это может быть совпадением.

Это должно быть совпадением.

— О Господи! — раздраженно пробормотал он. Вопросы и сомнения будут мучить его всегда, если он не прекратит думать об этом.

Единственное, что имеет значение, — это появившийся луч надежды. Возможность иметь ребенка.

Риск...

— К черту! — прошептал он и лег в постель.

В этот момент зазвонил телефон.

Хэкет взглянул на часы.

Без четырех минут полночь.

Он посмотрел на Сью, но настойчивый трезвон, похоже, не потревожил ее.

Звонки не прекращались.

Хэкет встал с постели и пошлепал вниз по лестнице. Он вздрогнул, взявшись за холодную телефонную трубку.

— Алло.

Молчание.

Хэкет положил трубку и покачал головой.

«Наверное, ошиблись номером», — подумал он и направился обратно к лестнице.

Телефон зазвонил снова.

— Господи... — пробурчал он и снова сошел вниз. Схватив трубку, прошипел: — Да...

Никакого ответа.

— Послушайте, если это шутка...

Его прервали.

— Джон Хэкет? — послышался голос в трубке.

Теперь наступила очередь учителя замереть в молчании. Он не узнал голоса, впрочем, по двум произнесенным словам это было бы и мудрено сделать.

— Это Джон Хэкет? — повторили на том конце провода.

— Да. Кто говорит?

Щелчок.

Линия отключилась.

Хэкет отвел трубку от уха, как ядовитую рептилию, и осторожно водрузил ее на место. Он еще постоял у телефона, ожидая повторения звонка. Не дождавшись, медленно пошел в спальню.

Глава 67

Запах напомнил Сью больницу. Насыщенный дух дезинфицирующих средств. Одновременно успокаивающий и отталкивающий.

Сью вспомнила об отце, в одиночестве доживавшем свои последние дни в больничной палате. Именно этот запах ему пришлось так долго вдыхать.

Воспоминание пришло неожиданно, нахлынуло волной прежней боли, и она попыталась отогнать его прочь. Она сидела в приемной Кёртиса, нервно сжимая руки и поминутно бросая взгляд то на часы над столом секретаря, то на ведущую в кабинет дверь.

Ей казалось, что она томится в ожидании уже несколько часов, хотя с тех пор, как она вошла сюда, прошло всего пять минут. Секретарша направилась в кабинет к врачу, чтобы сообщить о приходе пациентки. Сью не знала, что заставляет ее больше нервничать — сама предстоящая процедура или гнетущее сомнение в успехе попытки. Откидывая прядь волос с лица, она заметила, что рука ее дрожит. С ней хотел пойти Хэкет, но она убедила его, что прекрасно справится и сама. Она доверяла доктору Кёртису и чувствовала себя в его руках защищенной.

«Я жду вашего визита».

Дверь кабинета отворилась, и секретарша пригласила ее войти. Сейчас кабинет выглядел совсем иначе, чем в предыдущие визиты. Наверное, это потому, что в ней не было Кёртиса. Сью смотрела на дверь, ведущую из кабинета, слыша приближающиеся шаги. Через секунду вошел доктор. Поверх его костюма был наброшен халат — только это в его облике и говорило о предстоящей операции. Он приветливо поздоровался со Сью и пригласил следовать за собой, указав жестом на дверь, через которую он только что появился сам.

Она вела на лестничную площадку, с которой видно было обширное подвальное помещение. Его ослепительно белые стены сверкали. В центре стояла кушетка, покрытая белой простыней, рядом с ней каталка, демонстрировавшая набор сверкающих хирургических инструментов.