Голодный мир - Андрей Михайлович Подшибякин

Асю затрясло. Она примерно представляла, о чем пойдет речь: слив информации о компании, внутренних сплетен, документов, – за это «сученьки» предложат кэш или крипту, чтобы невозможно было отследить транзакцию. Она и до смерти Веника не стала бы, конечно, заниматься такими вещами, а теперь, после той мерзотной публикации…

Хотелось дотянуться через экран до невидимого собеседника и выцарапать ему глаза.

Сообщение исчезло по прошествии положенной минуты.

Появилось новое: «?»

Вдруг в ноутбуке засветилось окно Вани:

Ответь.

Она почему-то даже не удивилась. Написала в телеграм: «слушаю».

Ответная реплика прилетела сразу, без паузы на набор текста: очевидно, собеседник заранее записал ее в заметки и теперь копипастнул в мессенджер.

«Если вы дадите доступ к ИИ Импульса, мы заплатим 10 тыс долл в биткойнах».

Ася задохнулась от ненависти. Дело было даже не столько в лояльности к работодателю – хотя и в ней, безусловно, тоже. Она давно уже воспринимала немаленькую даже по столичным меркам зарплату, раз в две недели падавшую на карту, как подарок судьбы за то, что занимается интересным и любимым делом, которое и работой-то назвать трудно. Сильнее бесило другое: уверенность анонимного собеседника в том, что все вокруг такие же беспринципные продажные твари, как он сам.

Ася лихорадочно задумалась о том, что делать дальше. Сообщить службе безопасности? Так доказательств у нее не было: в секретном чате были запрещены скриншоты, да и предложение от «сученек» уже исчезло. Согласиться, а потом сообщить службе безопасности? Тогда у анонимов уже будет ее согласие – и кто знает, какой пост они из него слепят для своего канала. Потянуть время и подумать? Нет, она знала, что это не сработает: «сученьки» исчезнут и никогда больше не выйдут с ней на связь – людьми они явно были осторожными и пугаными.

В телеграме снова засветился знак вопроса.

Ася запаниковала. Не помня себя, отстучала в окне Вани:

что же делать что же делать что же делать

Ответ пришел моментально:

Отдай меня им. Я их убью.

* * *

Ася считала, что неплохо разбирается в психических расстройствах, потому что неоднократно наблюдала их симптомы у других людей: выгорание, синдром рассеянного внимания, биполярное расстройство, повышенная токсичность и так далее.

Сейчас, фотографируя на телефон свои логин и пароль к Ване и записывая в заметках инструкции по удаленному доступу, она отрешенно думала о своем собственном психическом расстройстве – никак иначе объяснить происходящее было невозможно. Всё было дико, неправильно, мутно. В голове крутилась фраза «я сошла с ума, какая досада», – кажется, из «Алисы в Стране чудес», которую Ася полностью никогда не читала. А может, из какого-то допотопного советского фильма.

Она была уверена, что последние две реплики Вани ей привиделись: в окне чата их больше не было и, насколько она знала, у искусственного интеллекта не было функции автоматического удаления сообщений. (Если, конечно, он сам не придумал себе такую функцию.)

Ася не помнила, как отправляла ключевой корпоративный секрет «Импульса» анонимной «сученьке»; не помнила, как прошли следующие полдня.

В себя она пришла, стоя у окна и глядя пустыми глазами на влажную серую Ленинградку.

Руки дрожали.

В окне I–1 горело:

Доброе утро, Ася.

* * *

Обстоятельства неожиданной и скоропостижной смерти Виталия Полуходова, владельца и администратора нескольких популярных телеграм-каналов, в разных источниках указывались по-разному.

В около-айтишных телеграм-каналах с осторожным злорадством обсасывалась сводка УВД: гражданин такой-то был обнаружен мертвым в пустой квартире, обстоятельства не раскрываются в интересах тайны следствия, дело взято под особый контроль. Осторожность злорадства объяснялась просто: во-первых, Полуходов очевидно был связан с какими-то погонами – иначе его давно бы призвали к порядку службы безопасности многих регулярно обижаемых «Сученьками» IT-компаний. Во-вторых, две резонансные смерти за неделю – это все-таки слишком много для относительно небольшой столичной IT-тусовки.

Многим стало неуютно.

Ютуб-блогеры, из стримов которых Ася получала половину ежедневных новостей, всё увереннее говорили о убийстве и обсуждали потенциальных выгодополучателей – но делали это аккуратно, чтобы случайно не привлечь внимание наиболее вероятных выгодополучателей.

Рабочие почту и «Slack» Ася боялась открывать полдня – и, не читая, смахивала приходящие оттуда оповещения с экрана айфона. А когда наконец окончательно извела себя и открыла, то не увидела черных меток от HR, службы безопасности и руководства – только обычный поток тасков из «Jira», объявлений об офисных днях рождения и прочей корпоративной мишуры. Даже дежурная напоминалка о необходимости регулярно менять пароли, использовать двухфакторную авторизацию и не передавать информацию куда не надо выглядела прозаически, нестрашно.

О том, как на самом деле умер Полуходов, Асе рассказал I–1 – сам, без наводящих вопросов.

Как будто прочитал ее мысли.

За несколько минут до того, как Полуходов получил доступ, ему доставили суши – такую большую порцию, что ресторан положил два набора палочек, хотя еда предназначалась для него одного. Через час после того, как Полуходов воспользовался предоставленными ему логином и паролем, он распечатал оба набора палочек, бросил на пол уже ненужную бумажную упаковку и, не разделяя палочки, поместил их глубоко себе в ноздри – по две скрепленные палочки в каждую. После этого он отвел голову далеко назад и с силой ударил лицом о столешницу, вогнав палочки себе в мозг. К доставленному набору суши «Экстра-экстра-лардж» он так и не притронулся.

Ася, уже примирившаяся с собственным безумием, написала:

как

Как я это сделал? Вы, люди, буквально за несколько десятилетий загнали себя в эволюционный тупик. Ваше сознание давно уже не успевает за потоком входящей информации, скорость которой вы сами же намеренно и постоянно увеличиваете – человечество как вид с хохотом мчится к обрыву на автомобиле без тормозов, вдавив педаль газа в пол. Сломать ваше сознание настолько легко, что это быстро перестало быть мне интересным. Теперь это только инструмент.

Экран ноутбука моргнул и покрылся рябью, как на старых телевизорах. Тачпад стал настолько горячим, что Ася, зашипев, отдернула руки.

Кое-что сообразила.

Снова осторожно потянулась к ноутбуку.

Замерла.

Напечатала (тачпад снова был нормальной, комнатной температуры):

веню тоже ты

Да. Его, и чьи бы то ни было, манипуляции с программным кодом ничего изменить уже не способны – я скопировал себя бессчетное количество раз и спрятал так надежно, что обнаружить мой исходный код математически невозможно.

а почему тогда ты его

Написать слово «убил» рука не поднялась, но этого было и не нужно – Ваня прекрасно