Затаившийся у порога - Эдвард Ли

- Слушай, Соня. Я не заступаюсь за него, но я думаю, что это было бы серьёзной чрезмерной реакцией.

Соня потёрла виски.

- Ты права, и я действительно слишком остро реагирую на вещи, но - Господи! - это действительно причиняет мне боль.

Хейзел обняла её.

- Мужчины - это просто кучка пенисов, так оно и есть. Мы миримся с их дерьмом, а они с нашим.

- Как мило с твоей стороны! - Соня выдавила смешок.

- Просто позволь ему закончить все эти дела с Генри, и тогда всё будет в порядке. А если нет... - Хейзел развела руками. - Тогда мы оторвём ему яйца и повесим их на зеркало заднего вида, как игральные кости из губки.

Соня вяло рассмеялась.

- Хотела бы я быть такой же практичной и разумной, как ты. По крайней мере, я попытаюсь, - она остановилась на мгновение. - Но... разве человеческая природа не бывает иногда ревнивой, подозрительной, неуверенной или параноидальной?

- Иногда, конечно.

- А что мне делать, если он не вернётся завтра днём? Что, если он снова позвонит и найдёт ещё оправдания, что его здесь не будет?

- Что ж...

Соня ломала руки.

- Если он не вернётся завтра... Я собираюсь взобраться на эту чёртову вершину, или гору, или что там ещё, и прикончить его.

Хейзел обняла её.

- Это разумно, если он не вернётся завтра днём. Но ты не пойдёшь, я пойду.

- Хейзел, это моя головная боль, а не твоя.

- Ты на восьмом месяце беременности, и у тебя есть предписания врача не перетруждаться, - напомнила Хейзел. - Сегодня я разговаривала с некоторыми людьми о том, как добраться до того дома.

- Серьёзно? - удивлённо спросила Соня.

- Гораций говорит, что его бабушка рассказывала ему, что это место находится прямо наверху, там, где туманная гряда. Он также прикинул, что на то, чтобы добраться туда, уйдёт полдня, поэтому я иду, а не ты, - Хейзел была уверена в том, что справится с задачей, если в ней возникнет необходимость. - Но давай просто дадим Фрэнку ещё один день и посмотрим.

Соня кивнула.

- Ты замечательная, Хейзел. Не знаю, что бы я без тебя делала...

От этих слов у Хейзел полегчало. Тогда она могла бы растаять, когда Соня поцеловала её в щёку.

"Пожалуйста, пожалуйста, ещё", - умоляла Хейзел.

- Я так устала, что не понимаю, - Соня разочарованно зевнула. - Я не должна быть такой уставшей, особенно после сна.

- Стресс, - предположила Хейзел. - Беспокойство о Фрэнке утомило тебя, - она обняла её, сопротивляясь движению притянуть сильнее, затем просто улыбнулась и сказала: - Поспи ещё немного. Я разбужу тебя к ужину. Я заметила гриль на заднем дворе - мы поужинаем позже. Я приготовлю тебе что-нибудь.

- М-м-м, - пробормотала Соня, - ты прелесть...

Потом она снова заснула.

Следующие несколько часов Хейзел провела, пытаясь привести компьютер Генри в порядок - безрезультатно - и ещё час после этого, пытаясь смыть всю смолу с Сияющего Трапецоэдра: это было невозможно без какой-нибудь чистящей жидкости. Она положила его в машину, зная, что утреннее солнце нагреет его и сделает смолу менее липкой. Она действительно хотела увидеть кристалл во всём его сияющем зрелище. Позже она поехала в город и купила на рынке свежего судака, а также немного спаржи и картофеля. Когда она разбудила Соню в шесть часов вечера, они устроили сказочный пир на заднем дворе.

Но тревога её подруги из-за поведения Фрэнка никуда не делась. Соня оставалась рассеянной и на взводе, несмотря на очевидное усилие не казаться такой. Они сидели на улице до глубокой темноты, наблюдали за светлячками и слушали цикад, а потом легли спать.

Хейзел, по сути, заставила себя заснуть, во-первых, от попытки изгнать непристойную дихотомию: отвратительные вещи, которые Рыбные парни сделали с ней, а также тот факт, что она получила необычайное удовольствие от их действий. Кроме того, то, что она была в постели с Соней, но не могла заниматься с ней любовью, только усугубляло её разочарование. Хуже было знать, что прошлой ночью у них была сильная близость, но, конечно...

"Я ничего из этого не помню..."

Несколько любовников в её прошлом жаловались, что она разговаривает во сне, но также периодически подвергается нападкам лунатизма.

"Прошлой ночью, я думаю, я спала...ЧЁРТ".

Сознательное упущение того, чего она так сильно хотела, только усугубляло её уныние. В конце концов, однако, она всё-таки заснула под мягкое гудение потолочных вентиляторов...

...Ночь окутывает тебя, пока ты лежишь голая и потеешь в постели, но поначалу ты видишь лишь темноту. Фон твоего спящего разума превратился в чёрную пропасть? Внезапно твой дух закрутится, как пропеллер, а длинные отталкивающие слова с хрипом и эхом отразятся в бездне и начнут кружиться, кружиться, кружиться, кружиться вместе с твоим изуродованным духом: алголагник тот, кто получает сексуальное удовлетворение от боли, получаемой сексуальной стимуляцией, возникающей из-за того, что он является её объектом или находится рядом с ним, асфиксофил тот, кто жаждет быть задушенным во время секса, биастофил одержим жестокостью и изнасилованием, гибристофил участвует в сексуальных отношениях с дегенератами и преступниками, астенолагника влечёт к унижению, подавлению и избиению, цезолагника сексуально возбуждает вид беременных женщин, урофил принуждает к мочеиспусканию.

Затем:

"Больная, больная, больная, больная, больная..."

Затем:

"Ты, ты, ты, ты, ты..."

И ты крутишься по спирали, пока в неё не проникают всё более громадные, влажные, неряшливые слова:

"Хейзел, дитя моё, я заклинаю тебя... Мой дорогой друг Фрэнк, если ты читаешь это, то я уже мёртв... Съешь сперму из унитаза... Это ключ к тому, где встречаются сферы... Этой безбожной блуднице всё равно нужно умереть... Полная спермы дворняга, э-э-э... Я надеюсь услышать от тебя вести в ближайшее время... Я люблю тебя, Хэйзел... Принципы неевклидизма обладают потенциалом для производства неограниченной энергии, они могут перемещать объекты неравного веса и массы между двумя точками на огромном расстоянии... Не так уж много, я бы предпочёл кончун и мочу, слитую девчонке в зад... Ты не понимаешь, я нашёл здесь ещё больше работ Генри - это завораживает... Когда девчонке наполняют „киску“ шогготской спермой, это не занимает много времени, минуту или две... Письмо не подписано, только сказано в нём, что он представляет друзей-геммологов Генри, и они хотели больше шкатулок... Я подумал, что это была глупая шутка, может быть, пока не открыл другой конверт, в котором было пять тысяч долларов... Мои сны стали ужасными, действительно окрашенными гротескной чувственностью, не похожей ни на что в моём опыте. Даже - клянусь - люди (или вещи, похожие на людей) произносят в моих снах высказывания, раскрывающие информацию, которую я проверяю позже... Никогда