Рейчел Хокинс - Связанная заклятьем

Зеленокрылый уставился на меня.

— В значительной мере из-за этого.

— Однако есть и другие причины, — вмешалась все та же тетка. Она соединила кончики пальцев, полетели крошечные фиолетовые искорки. Все-таки ведьма. — В борьбе с Ларой Каснофф вы проявили мужество, силу духа, инициативность, особенно замечательные в столь юном возрасте. Вы не позволили страху вас ослепить и отвлечь от главного. — Она глянула на коллег. — Нам всем неплохо бы у вас поучиться.

— Итак, — спросил высокий советник с белыми волосами, — к какому решению вы…

— А зачем вы восстановили Проклятую школу?

По Совету пробежал вздох.

Ведьма сказала:

— Геката-Холл всегда был чрезвычайно полезным учреждением, и мы не допустим, чтобы из-за всяческих… печальных обстоятельств оборвалась вековая традиция. В следующем месяце вернутся ученики, и жизнь войдет в нормальную колею.

Я едва не рассмеялась. Нормальную?! Как будто здешняя жизнь когда-нибудь была нормальной.

Что ж, ответ на свой вопрос я получила.

Вдохнула поглубже, встала и произнесла:

— Хорошо. Я принимаю ваше предложение и согласна стать Главой Совета.

На лицах засветились улыбки, но я подняла руку.

— На двух условиях.

Улыбки увяли.

— Я возглавлю Совет не раньше, чем закончу школу.

— Безусловно! — откликнулась ведьма. — Мы можем немедленно организовать ваш перевод в «Прентис».

«Прентис» — элитная школа для детишек состоятельных ведьм и колдунов. Надо полагать, полная противоположность «Гекате». Я покачала головой.

— Нет, я говорю не о специальном образовании для экстраординариев. Я хочу учиться в нормальном человеческом колледже.

Зеленокрылый советник нахмурился.

— До колледжа вам еще год, верно? А до этого, если не в «Прентис», то куда? Вариант с человеческой школой едва ли может рассматриваться.

Еще один глубокий вдох.

— Знаю. Это и есть мое второе условие. Откройте снова «Геката-Холл», и пусть здесь будет не заведение для малолетних преступников, а как раньше — безопасное убежище для всех, кто захочет здесь учиться. Хотя после событий прошедшего года вряд ли найдется много желающих… Но хоть попробовать-то можно? Вот мои условия.

Я стояла, сцепив руки перед собой. Опять вспомнила Кэла, как он повторял: «Все хорошо. Все нормально», — а сверху сыпалась земля. Он отдал за меня жизнь. Я должна сделать так, чтобы — не зря. И он любил Проклятую школу. Верил в нее, заботился о ней, называл своим домом. Восстановить ее — самое меньшее, что я могу сделать.

Поэтому когда ведьма ответила: «Мы согласны», — я не почувствовала ни страха, ни сожалений, только радость.

У выхода из бального зала меня ждали мама с папой, Дженна и Арчер. Не дав никому из них раскрыть рот, я схватила родителей за руки.

— По дороге домой обо всем расскажу, честное слово! А сейчас мне надо немножко побыть одной, ничего?

Папа сжал мою руку и обнял маму за талию.

— Безусловно!

— Само собой, — сказала Дженна.

Арчер кивнул:

— Делай то, что считаешь нужным.

Я вышла на крыльцо. Ступеньки и не скрипнули, пока я спускалась. Пересекла лужайку, встала под огромным дубом и прислонилась к стволу, глядя на школу.

Вдруг почувствовала чье-то присутствие рядом. В воздухе парила Элоди, ее рыжие волосы развевались.

— Привет, — сказала я негромко.

— Значит, ты теперь будешь главной начальницей?

Я открыла рот, хотела отшутиться, но никакие остроумные реплики в голову не лезли. Так что я ответила просто:

— Ага.

Элоди кивнула:

— У тебя получится. Только не говори никому, что я так сказала, а то убью.

Я хихикнула.

— Справедливо!

Элоди смотрела на Геката-Холл, а я смотрела на нее. Потом сказала совсем тихо:

— Если ты готова… Ну, чтобы я отпустила тебя на волю или как там это называется. Кажется, я могу.

Элоди обернулась. Ее ноги самую чуточку не доставали до земли.

— И куда я потом?

— Не знаю.

— А ты можешь…

Она запнулась. Знай я ее хуже, могла бы поклясться, что на ее лице отразился страх. Потом губы задвигались быстро-быстро, ни слова не поймешь.

— Эй, полегче, я не такой виртуоз чтения по губам!

Она подплыла ближе.

— Я говорю: если ты остаешься в Проклятой школе, то… Я тоже хочу остаться.

Я моргнула.

— Правда? Хочешь всю жизнь следовать за мной, как на веревочке? Предупреждаю: в свое тело я тебя больше не пущу, не надейся даже.

— Не надо мне в твое тело, — поморщилась она. — Гадость какая! И вообще, я просто хочу пока остаться здесь.

— Почему?

Она всплеснула руками.

— Потому что ты моя подруга, ясно? Помогать тебе и твоей горе-команде было… ну, не знаю… Весело. Я и не думала, что после смерти можно так развлекаться.

Я растрогалась чуть ли не до слез. Поэтому ответила как можно мягче:

— Элоди, я понимаю. Если честно, как подумаю, что ты вдруг возьмешь и совсем исчезнешь, на душе становится так… — У меня горло перехватило. Я сделала вид, что кашляю. — Но не можешь же ты вечно оставаться на привязи. Это несправедливо по отношению к нам обеим.

— А ты не можешь поменять привязку? — спросила Элоди. — Все другие здешние призраки привязаны к острову. Можешь ты и меня к нему пристегнуть?

Я задумалась, и тут же магия побежала по жилам.

— Да, это я могу. Только, Элоди, тогда ты навечно застрянешь на Греймалкине, вместе с парой-тройкой местных привидений.

Элоди исчезла.

Я закатила глаза:

— Да вернись ты!

А она возникла чуть поодаль, на склоне холма, что отделял нас от озера. Махнула рукой — за мной, мол — и поплыла куда-то за гребень.

Я с тяжелым вздохом поплелась за ней. Добравшись до вершины, встала рядом с висящей в воздухе Элоди и заслонила глаза от солнечных бликов на воде.

— Ух ты! Красотища какая! Смотри, там, на берегу, и трава не такая жухлая…

Не знаю, что еще я собиралась сказать. Слова застряли в горле, и я зажала рот ладонью.

По берегу озера шел Кэл. Вернее, его призрак. Прозрачный, еле разглядишь, но походку — легкую, уверенную — не узнать невозможно. Опустившись на колени, он повел рукой над самой землей, и под его ладонью серая трава обретала живой изумрудно-зеленый цвет.

Потом Кэл посмотрел вверх и помахал мне. Я замахала в ответ, а по лицу текли слезы.

Я спросила Элоди:

— Он меня видит? Или только тебя?

— Видит, — ответила она и прибавила чуть печально: — Вряд ли мне он стал бы так улыбаться. — И вдруг плутовски улыбнулась. — По крайней мере, пока. У меня впереди вечность на то, чтобы заставить Кэла переменить свое мнение обо мне!