Мария Барышева - Коллекция

Только дай бог, чтобы следующего раза не было.

Да, конечно, загадки тебе не нужны. А к тете ты пришла из родственных чувств и чайку попить, да?

Поморщившись, Кира придушила ехидный голосок и вышла из подъезда. Прищурившись, надела солнечные очки и пошла запутанными дворами, которые были почти голыми — высаженные здесь и еще молоденькие по древесным меркам клены и альбиции выглядели чахлыми и росли плохо. Это был относительно новый район, и никто в здравом уме не назвал бы его красивым, а отсутствие высоких и густых деревьев, которые хоть как-то ретушировали бы общий вид, только добавляло ему непривлекательности. Беспорядочно громоздящиеся однотипные девятиэтажки, уже облупившиеся и потрескавшиеся, походили на игровую площадку дитяти-великана, понастроившего из кубиков дома как придется, не думая об эстетичности и не рисуя никаких планов. Безликие здания-близнецы выглядели неприветливо и неуютно, и здесь всегда гулял ветер.

Пройдя через последнюю арку, Кира миновала ряд гаражей, хлопающие на ветру потертые покрывала, висящие на проволоке между ржавыми покосившимися столбами, и направилась к остановке. Неподалеку располагалось приземистое здание исполкома, и она невольно замедлила шаг, с любопытством разглядывая свадебную процессию, фотографирующуюся на ступеньках после торжественной церемонии. Невесты было почти не видно из-за огромного букета роз, жених имел ошеломленный вид, словно все еще не понял, что произошло, свидетельница хихикала с подругой, причем обе уже явно были изрядно навеселе, и стоявший рядом свидетель корчил им страшные рожи, призывая к порядку, хотя было видно, что и ему очень смешно, и бутылка шампанского, которую он никак не мог открыть, угрожающе раскачивалась в его руках. Кира отвернулась, и тотчас же за ее спиной бабахнуло, и раздался восторженно-испуганный женский визг. Внезапно ей стало завидно, и она пошла быстрее, потом побежала, завидев подъезжающий троллейбус.

Стоя на задней площадке и рассеянно разглядывая машины, Кира попыталась придумать новую аромолампу, но вместо этого в голову лезли разные глупости, и она бросила эту затею. Неподалеку кондукторша ругалась со стайкой мальчишек, которые весело ныли, что им нужно проехать всего одну остановку. Какой-то человек рядом раздраженно кричал в свой сотовый:

— Пусть отзывают! Никакой налички! Скажи спасибо Юле с ее дебильным указом! Да, пусть сам и едет!

На ближайшем сидении две пожилые женщины вели оживленные дебаты на политическую тему. Совсем рядом с их ногами в полу троллейбуса зияла приличная дыра, и была видна покачивающаяся ось машины и стремительно летящий асфальт. На окошке большими кривыми буквами было написано:

Мясо — это труп!

Чуть пониже красовалось:

All skinheads must be dead!

Итог этому подводило незатейливое и широко распространенное слово из трех букв. Скользнув по нему взглядом, Кира снова вернулась к созерцанию машин за окном, подумав, не это ли имел в виду Стас, говоря о серой обыденности?

Первым, кого она увидела возле здания КБ, был Егор, который с унылым видом сидел на перилах и курил, стряхивая пепел себе на джинсы. Он был в совершенной прострации, и Кире пришлось несколько раз его окликнуть, а потом и встряхнуть за плечо, прежде чем ярко-голубые глаза Михеева, наполненные собачьей тоской, обратились в ее сторону, и в них появилось некое подобие осмысленности.

— А?

— Что случилось? Ты похож на обломок кораблекрушения.

— Да понимаешь, как странно вышло… — Егор нахмурился. — Натаха Семакова все жаловалась, что муж на нее мало внимания обращает, в последнее время редко бывает дома… ну я и посоветовал ей почаще сказываться больной, ходить с несчастным видом, изображать страдания, ну и все такое. Чтоб муж встревожился и им овладели угрызения совести, и он окружил бы жену вниманием.

— Надеюсь, у нее хватило ума твоим советом не воспользоваться? — мрачно спросила Кира, глядя, как пальцы Егора мнут сигарету. Михеев посмотрел на нее с негодованием.

— Это был хороший совет! Откуда мне было знать, что так выйдет?!

— И что же вышло? — она облокотилась о перила, исполненная самых нехороших предчувствий. Наверняка, как минимум, грядет развод. Наташа Семакова была милой девушкой, но малейшие семейные неурядицы ввергали ее в черную меланхолию. Если же дело дойдет до развода, то последствия могут быть самыми печальными.

— Ну… оказывается на самом деле ее мужу подвернулась хорошая халтура, и все это время он работал. Купил на годовщину свадьбы для них обоих поездку на Кипр. А теперь он все отменил, сдал билеты и собирается отправить Наташку на платное обследование, и она теперь со мной не разговаривает.

— Где она?

— Ревет в бухгалтерии.

— Ты просто молодец! — холодно сказала Кира, производя руками уничижающие жесты, отчего серебряные кольца на ее пальцах сердито взблеснули. — Я восхищена твоим холодным, расчетливым умом!

Михеев с несчастным видом пожал плечами.

— Я хотел помочь… Что же теперь делать?

— Что бы ни пришлось делать — делать мы это будем без тебя! Постарайся на некоторое время сделать вид, что тебя тут вообще нет!

— Хорошо, — кротко отозвался Егор и уронил сигарету. — А может быть…

— Нет!

Глядя на него, она невольно покачала головой. Видно было, что программист глубоко переживает случившееся. Интересно, кто больше виноват — он со своими нелепыми советами или люди, которые безоглядно им следуют? Кира потерла кончик носа и хлопнула пакетом Михеева по ноге.

— Кстати, не хочешь ли стать моим партнером по танцам? Там советы не нужны.

— Кем-кем? — переспросил Егор, доставая новую сигарету.

— Партнером. Я собираюсь пойти на бальные танцы. Танцы — понимаешь, кружения, покачивания бедрами, вальсы, прочие ламбады…

— Ой, нет! — сказал Егор почти испуганно. — Танцы? Нет-нет. Я не умею.

— Да я тоже не умею. Для того и иду. Чтобы научиться. И приглашаю тебя в партнеры. Ты еще не оценил всю соблазнительность этого предложения?

— Да нет… но я… — Михеев задумчиво посмотрел на ее ноги, и в его взгляде появилось сожаление. — Нет.

— Ну, как хочешь. Второй раз не предложу!

— Кир, пожалуйста, не обижайся! — горячо произнес Егор. — Я для тебя все сделаю… но я и танцы… Нет. Это совершенно невозможно.

— Ладно. Сиди здесь и… А как твое новое приобретение?

— Приобретение?

— Ангелина. Мадемуазель паспортистка с четвертым размером…

— А-а, — вяло протянул Егор. — Видишь ли, мы больше не встречаемся.

Кира подбоченилась.