Ким Харрисон - На несколько демонов больше

—    Вот почему у нее фамилиаром демон, — сказала Кери. Глаза у нее нервно метались из стороны в сторону. — У них было состязание. Проигравший стал ее фамилиаром. И при этом чем-то вроде опекуна — сейчас он, наверное, ее ищет. Когда она уходит из-под его наблюдения, это не приветствуется.

У меня начало проясняться в голове, и челюсть отвалилась. Увидев, что я начала понимать, Кери притянула меня вниз, к пентаграмме, нарисованной ее кровью. Ухватив меня за руку, она перевернула ее ладонью вверх и нацелилась ножом в палец.

— Эй! — крикнула я, выдергивая руку.

Кери посмотрела на меня, сжав губы. Она начинала злить­ся — это хорошо. Значит, она думает, что она... что мы с ней можем выбраться из этой передряги.

— У тебя игла для взятия крови есть? — спросила она резко

и язвительно.

— Нет.

—    Тогда не мешай мне уколоть тебя в палец.

—    У тебя вон кровь идет, — возразила я. — Используй ее.

—    Моя не годится, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Это демонская магия, и...

—    Знаю, поняла, — перебила я. У нее в крови не было нуж­ных ферментов, а я родилась с ними, хотя только некоторые незаконные генетические переделки дали мне возможность с ними выжить.

Гул круга над нами будто покачнулся, и Тритон вскрикну­ла торжествующе. Кери задрожала, теряя контроль над сред­ним кругом, и Тритон его обрушила. Остался только последний тоненький и хрупкий слой. Я протянула руку, охваченная стра­хом, встретилась глазами с Кери — стресс сделал красивым ее треугольное лицо. Я-то, когда напугаюсь, становлюсь вообще уродиной. Рука Тритон повисла над последним кругом, демоница злобно улыбалась, бормоча по-латыни. Состязание на скорость.

Кери резанула меня по пальцу, я дернулась, увидев крас­ную бусинку,

— Что я вообще делаю? — спросила я, потому что все это мне совершенно не нравилось.

Опустив синие глаза, Кери перевернула мне руку ладонью вниз и положила ее в круг. Старый дуб половиц будто вибриро­вал, будто хранимая в нем сила жизни текла через меня, соеди­няя меня с вращением земли и горением солнца.

—    Проклятие общеизвестное, — сказала она, и слова ее па­дали как в колодец. — Фраза вызова — mater tintinnabulum. Произнеси ее и имя Миниаса мысленно, и проклятие сделает остальное.

—    Не зови Миниаса, — предупредила Тритон, и я ощутила, как окрепла власть Кери над последним кругом, когда демоница отвлеклась. — Он тебя убьет быстрее меня.

—    Ты его не зовешь, ты просишь его внимания, — с отчая­нием сказала Кери. — Обычно дисбаланс был бы на тебе, но ты можешь выторговать его передачу за местонахождение Тритон, и Миниас согласится. Если не согласится он, соглашусь я.

Это была колоссальная уступка от сплошь покрытой копо­тью эльфийки. Ситуация становилась все лучше и лучше, но солнце еще не взошло, а Тритон была готова разорвать нас на части. Вряд ли Кери сможет еще долго удержать концентрацию против мастера-демона. И мне приходилось верить, что у де­монов есть способы справиться с этим представителем соб­ственного вида — иначе они бы уже были мертвы. Если способ зовется Миниас и выдает себя за ее фамилиара, значит, так это и делается.

— Быстрее, — шепнула Кери. По лицу ее лил пот. — Ты наверняка появишься как незарегистрированный пользователь, но если только она снова его не прокляла, то он ее ищет и отве­тит нам.

Незарегистрированный? Я обнизала губы, закрыла глаза. Я уже была соединена с линией, так что мне осталось лишь произнес­ти проклятие и подумать его имя. Matertintinnabulum, Minias— подумала я, не ожидая на самом деле ответа.

Я резко и глубоко вдохнула, ощутила, как сжали мое запяс­тье пальцы Кери, удерживая руку в круге. Выброс безвременья вырвался из меня, окрашенный цветом моей ауры. Я ощутила его выход, как вылет плещущей крыльями птицы, и очень ста­ралась сдержать себя в руках, увидев в воображении, как он вылетает, унося с собой какой-то кусок меня самой.

—     Я не дам это у меня украсть! — заорала Тритон. — Оно мое! Верните мне!

—     Соберись, — шепнула Кери, и я ушла в себя, ощущая, как освобожденный кусок звенит колоколом в целостности без­временья. И как звон колокола, он привлек к себе ответ.

Я несколько занят, — дошла раздраженная мысль. — Оставь­те ваше сообщение на этой проклятой земной линии, и я с вами свяжусь.

Меня передернуло от ощущения чужой мысли, звучащей в моем мозгу, но Кери не дала мне двинуть рукой. В Миниасе ощущался фоном шум тревоги, вины, переживания. Но от меня он отмахнулся как от телемаркетера и готов был прервать связь.

Тритон, — подумала я. — Возьми на себя дисбаланс за вызов, и я тебе скажу, где она. И обещай нас не трогать, — добавила я. — И не дать ей нас трогать. И убери ее к чертям из моей церкви!

—    Быстрее! — вскрикнула Кери, и моя сосредоточенность зашаталась.

Договорились, — решительно ответил мысленный голос. Тре­вога Миниаса обострилась и слилась с моей. — Где ты?

Мой кратковременный восторг испарился. Хм. Как объяснить дорогу демону? И мысли самого Миниаса тоже задрожали недоуменно:

Какого дьявола она делает за линиями? Уже почти восход.

Она пытается меня убить!— подумала я. — Тащи сюда свою задницу и забери ее!

Ты не зарегистрирована. Как мне знать, где ты? Мне нужно будет...

Я сжалась, выдернула руку из руки Кери и из круга, когда сущность этого голоса сильнее сдавила мне мысли. Ловя ртом воздух, я свалилась на задницу — тело зеркально повторило попытку отстраниться от Миниаса.

— ...пройти через твои мысли, — сказал темный и сочный голос.

— Отец наш небесный, помилуй нас! — ахнула Кери.

У меня закружилась голова, и краем глаза я заметила, что Кери падает назад. Она задела круг, и меня ледяным обручем схватила паника, когда он лопнул черной вспышкой.

О господи, мы погибли!

Она встретилась со мной взглядом, растянувшись на полу, и в нем читалась мысль, что она нас погубила. Тритон вскрик­нула — я развернулась и остолбенела.

Ничто не отделяло ее теперь от нас — кроме мужчины в фиолетовой мантии, такой же как у нее, только цвет другой. Он был бос, и только теперь я осознала, что эта мантия мелькнула между мной и Кери, когда он отпихнул эльфийку на пузырь, чтобы разорвать его и добраться до Тритон.

—    Пусти, Миниас! — зарычала Тритон, и у меня глаза по­лезли на лоб, когда я увидела эту лапу с толстыми узловатыми пальцами, ухватившую ее за руку. — У нее мое! Я хочу отобрать!

—    Что у нее твоего? — спросил он спокойно, стоя спиной ко мне. Тритон была на голову ниже Миниаса, и оттого каза­лась хрупкой рядом с ним, несмотря на жгучую страстность в ее голосе. А в его голосе слышалось спокойствие ну-совсем-никак-не-важного вопроса, и я посмотрела, как он другой ру­кой зажимает ее посох, прямо над ее правой рукой. И зажимал крепко, хотя медово-янтарный голос лился в оскверненном святилище как бальзам. Успокаивающий — да, но и подпиты­вающий напряжение.