Маргарита Епатко - Ущелье

Ознакомительный фрагмент

– Понятно, – Никола покрутил в руках конверт, – а с этим я че делать буду? Я не чтец. Токмо роспись поставить могу.

– Писарь поедет. Он и прочтет, когда срок подойдет.

Антип поперхнулся, ища слова возражения. Но, встретившись взглядом с атаманом, опустил глаза.

– И еще, – атаман потер подбородок. – Я с вами младшенького своего пошлю, Максимку. Пора парню к службе привыкать. И повод найдем. Жинка-то моя наполовину черкешенка. Скажем всем, что к кунакам в гости едете. Подарков насобираем. Их аул аккурат недалеко от нужного вам ущелья.

– Значит вчетвером едем? – подытожил разговор Никола.

– На рассвете, как только дозор с объезда вернется, – согласился атаман.

Евдокия, жена атамана, поменяла повязку на ноге у полковника и приложила влажную тряпку к пылающему лбу мужчины. Полковник бредил, вспоминая какого-то врага, то и дело, порываясь встать с постели. У порога скрипнула половица.

– Воду поменяй, – сказала Евдокия дочери, отжимая горячую тряпку.

– А может не надо? – бархатный голос мужчины, заставил женщину обернуться.

Незнакомец в форме драгуна, дружелюбно улыбаясь, стоял у занавески, отделявшей гостевую спаленку от коридорчика, ведущего в зал. Оттуда доносились приглушенные голоса атамана и казаков, обсуждавших предстоящий поход.

– Кто вы? Что надо? – вскинулась женщина, не понимая, как улыбающийся человек умудрился пройти мимо мужа и охраны.

– Тс-с-с, – словно читая ее мысли, голубоглазый мужчина приложил палец к губам. – Не шуми, услышат. Я не враг, от братьев привет передать пришел.

– Что-то случилось? – жена атамана поддерживала связь с родственниками со стороны матери. Это не раз помогло атаману в переговорах с горцами, воюющими не только с казаками, но и друг с другом.

– У полковника, – синеглазый кивнул на раненого, – есть то, что принадлежит нам. Забери и отдай.

– Что именно?

– Чепуха, можно сказать пустяк. Где его вещи? Я сам поищу, – драгун посмотрел на вешалку у кровати. – Там футляр должен быть, – хищно прошептал он, делая к ней шаг.

– Должен – не должен, а у гостей ничего брать нельзя, – Евдокия заступила ему дорогу гордо распрямив плечи. – Врешь ты все. Не могли братья тебя с таким поручением послать. Они с мужем кунаки. Да и не выглядишь ты, как черкес, – она презрительно сморщила нос. – Так не пойми что, – женщина смерила внимательным взглядом смуглого мужчину с темно-синими, почти черными глазами.

– Вот-вот, не пойми что, – жарко зашептал он, делая шаг ей навстречу. – А если я так буду выглядеть, поверишь, что от братьев пришел?

Он, усмехнувшись, повернулся вокруг собственной оси. Евдокия вздрогнула и от испуга прикрыла рот рукой. Перед ней стоял тот же мужчина, только теперь на плечах его была бурка, а на смуглый лоб наехала черкесская шапка.

– Умница, – прошептал незнакомец, наступая на оторопевшую женщину. – Теперь уходи. Я вещицу возьму и с полковником разговорчик-то завершу. А то недоговорили мы в прошлый раз. Нехорошо, – мужчина снова улыбнулся, укоризненно качая головой. Вот только в глазах его теперь плескалась темная болотная муть.

Не помня себя от страха, жена атамана попятилась к стене противоположной от выхода и уперлась в кровать, на которой лежал полковник. От толчка военный застонал в бреду, поминая врага.

– Вот дура-баба, – прошипел лже-драгун. – Пшла вон, тебе сказано!

– Не тронь ее, коли ко мне пришел, – полковник медленно сел на кровати.

Красный и потный от жара он сжимал в руках английский пистолет, по давней привычке положенный им в изголовье.

– Пулей испугать решил? – хохотнул синеглазый. – Вроде, должен был понять, не берут они меня.

Издевательски усмехаясь, он двинулся к вешалке рядом с женой атамана и протянул руку, собираясь снять полковничью шинель.

– Серебряной пули тоже не боишься, Сатана? – выпалили полковник, возводя курок.

Лже-драгун изменился в лице и бросился в коридорчик. Полковник нажал на курок, но холеный английский замок по неведомой причине дал осечку. Жена атамана зажмурилась и закричала от страха.

– Ушел, зараза, – выругался полковник, глядя на ситцевую занавеску, за которой скрылся синеглазый.

– Что тут творится? – из коридорчика в комнату заглянул озабоченный атаман.

Он посмотрел на дрожащую от страха жену, на полковника с пляшущим в руке пистолетом и покачал головой.

– Совсем ты, брат, в жару. А ну дай-ка, – он подошел к полковнику и вынул из обессиленных рук оружие. – А ты поди к дочерям. Перевязку сделала и ладно. Я к гостю денщика приставлю. Как бы не натворил чего в беспамятстве.

Евдокия послушно вышла из комнатки.

– Он опять приходил, береги меч, – пошептал полковник, откинувшийся на подушки.

– Как приходил, так и уйдет, – почти ласково произнес атаман, с жалостью глядя на бредящего мужчину. – Ты теперь отдыхай, господин полковник. Казаки свое дело знают. Не подведут.

Атаман отодвнул занавеску и почти сразу наткнулся на жену, затаившуюся в коридорчике.

– Захарушка, – зашептала она, – не посылай ты в конвой Максимку. Младшенький он.

– Не дури, – строго сказал атаман. – Итак парня к юбке привязала. От судьбы не убережешь, а жизнь поломаешь своей заботой.

– Ладно, – всхлипнув, покладисто согласилась Евдокия, – но обещай, что пойдут они через аул родичей и, в случае чего, помощи у них попросят.

– А вот это дело, – повеселел атаман. – Я как раз хотел сказать подарков для бея насобирать покрасивше.

– Положу заказ, что купец нам из Екатеринодара привез, – согласилась жена.

– А не дороговато будет? – кашлянул атаман.

– Жизнь сына дороже стоит, – строго сказала женщина и пошла в горницу.

Казаки задумчиво закурили, стоя на крыльце атаманской хаты.

– Ох, не нравиться мне все это, – пробурчал писарь, скребя плохо выбритый подбородок.

– Чего тебе дядя Антип не нравиться? – подколол его Никола.

– Я тебе не дядя, а писарь атаманов, – огрызнулся мужичок и, не прощаясь, пошел от хаты.

– А ты чего молчишь? – Никола повернулся к Грицко.

– Да все думаю, может и взаправду женится? – казак уставился бездонным взглядом темных глаз на друга.

– Совсем сдурел, – изумился Никола. – Ты хоть слышал, о чем мы битый час с атаманом и полковником говорили?

– Та слыхал я, – поморщился Грицко. – Первый раз, что ли, конвоем идем. А только попова дочка такая справная и пироги хорошо печет.

– Я так понимаю, ты не только пироги у нее попробовал, – усмехнулся Никола. – Ладно, пошли ко мне. Собраться надо и выспаться.

Антип зашел в дом и отмахнулся от жены. Распахнул сундук, посмотрел на нажитое добро и тяжело вздохнул. Не дал бог ему наследников. Кому все достанется? Писарь прогнал грустные мысли, откинул вещи и с самого низу достал обмотанный небеленым холстом сверток. Развернул тряпку. В руках оказалась почти новая книжица в кожаном переплете.