Эдуард Веркин - Правда о привидениях

Ознакомительный фрагмент

Бизнесмен в эту же ночь и помер. Остался только младший брат. Ему было десять лет всего. Он из дома этого ушел в тот же день, его дядя двоюродный из соседней деревни забрал, через реку. Вот и все.

Горох замолчал.

– А с ведьмой что? – спросил я. – С ведьмой-то что случилось?

– Ничего, – Горох пожал плечами. – Жива.

– И зачем ты мне все это рассказал?

– Затем, что вы в этот дом переехали. А значит, она к вам придет. Поэтому лучше уезжайте, пока еще не поздно. Уезжайте.

Горох поднялся, пнул костер. Головни полетели в воду и зашипели. Горох снял сапоги, вошел в воду и двинулся к противоположному берегу. Было мелко, река не доходила ему до колен.

– Эй, Горох, – позвал я, – а что с младшим-то братом сделалось? Жив остался?

– Жив, – остановился Горох. – В первую ночь, как он к дядьке переехал, случилось так. Он уснул, а потом вдруг проснулся. Открыл глаза, смотрит, а на тумбочке рядом с ним кошка белая сидит. Младший стал на эту кошку смотреть и никак понять не может, то ли кошка это, то ли старуха, то ли кошка, то ли старуха. И чем дольше он смотрел, тем больше ему казалось, что это все-таки старуха. И вдруг это существо, что на тумбочке сидело, и говорит: живи пока. Но ко мне больше не суйся. А сунешься – все сначала начнется.

Горох двинулся дальше. Когда он дошел до середины реки, я снова его окликнул.

– Горох, – позвал я. – А ты откуда все это знаешь?

Горох улыбнулся и засучил правый рукав. Кожа на руке была сожжена и блестела. Это было видно даже издалека.

– Я третий брат, – сказал Горох. – Я остался жив.

Глава IV

Новоселье

Гостиная меня впечатлила. Она была выполнена в ультрасовременном стиле: пластик, стекло, металл какой-то блестящий, телевизор плоский из пола торчит. Кресла глубокие кожаные. Диван оранжево-голубой, немецкий, наверное. На стене гобелен – закованный в броню рыцарь поражает копьем языкастого дракона. Красота. И старинный, вероятно, дорогой. Видимо, сгоревший бизнесмен был человеком со вкусом. Я подумал, что вся эта история с проклятьем, превращениями и сжиганиями в бане никак не вяжется с этой гостиной и телевизором. Вполне может быть, что этот Горох просто местный дурачок. В каждой деревне должен быть дурачок, таков обычай. Возьми любую ролевку – там и то в каждой деревне дурачок, сидит на углу, слухи распространяет, подорожником жеваным торгует, а тут настоящее село.

Правда, гостиную несколько портил пустой аквариум с высохшими рыбами, но это ничего, аквариум можно и перезапустить.

И еще гостиную портили наши узлы с вещами. Они валялись в самом центре большого синего ковра и никак не вязались со всей обстановкой. Вообще-то это были еще не все наши вещи, солидная часть барахла должна прибыть в конце недели, пока же мы собирались довольствоваться тем, что привезли на грузовике.

Я пнул ближайший мешок и свалился в кожаное кресло, решив немножко посидеть, подумать об услышанной истории, да и просто понежиться. И только я погрузился в пахнущие дорогой кожей глубины, как со второго этажа спустилась матушка. В руках у нее была карликовая сосна в деревянном корытце. Бонсай. Наш папахен сильно уважал бонсай. Мать оглядела гостиную, подошла к телевизору и поставила на него кадку с сосной.

– К этому дереву будут комары слетаться, – сказал я.

– Комариные укусы повышают иммунитет, – заметила мать. – Гриппом болеть не будешь.

– Я и так никогда не болею...

Матушка достала из аквариума сухую рыбку, понюхала.

– Где болтался? – спросил она. – Только приехали, как сразу куда-то убежал!

– Исследовал местность, – соврал я. – Тут интересно...

– Отец говорил, рыбалка здесь отличная, – сказала мать и бросила мумифицированную рыбку обратно. – Караси-рекордсмены...

– Караси – это хорошо, – произнес я. – Слушай, ма, а кто тут раньше жил? Ну, в смысле в этом доме?

– А что? – матушка с удовольствием посмотрела вокруг. – Не нравится?

– Да не, нравится... Просто дом такой здоровенный, а никто не живет. Странно...

– Не знаю, кто раньше тут жил, но сейчас тут живем мы. Значит, это наш дом. У тебя, кстати, будет своя комната. И у Катьки. Вон по той лестнице на второй этаж. Бери свой компьютер и тащи давай.

– У меня нога болит, – снова соврал я, сам не знаю почему. – Бурсит застарелый...

– У тебя все время что-то болит, – сказала матушка, выбрала узел побольше и потащила вверх по лестнице.

Я вздохнул, проклял производителей громоздкой компьютерной техники и поволок коробки с железом наверх.

Моя комната была крайней по коридору. Рядом были небольшие комнаты для гостей, спальня родителей и комната Катьки. Я остановился перед дверью, опустил на пол коробки и достал из одной специально припасенную для такого случая штуку. Букву «М» (что означало «мужик») со специальной присоской. Я подышал на присоску и приладил ее к полированной двери. Затем вошел внутрь.

В комнате не было почти никакой мебели, только кровать и письменный стол у окна. Скорее всего, ее просто не успели обставить. От прежнего хозяина остался лишь плакат на противоположной от кровати стене. Волк с красными глазами, с клыками, шерсть дыбом. Вообще у меня были другие пристрастия, но этот плакат я решил не снимать, плакат мне, пожалуй, понравился. Он, правда, немножко отклеился, я взял скотч, отрезал два кусочка и прилепил нижние углы. Порядок.

Сунул коробки с компьютером в угол, потянулся с хрустом и с разбегу грохнулся на койку. И тут произошла странная штука. В тишине я совершенно явственно услышал мяуканье.

Мяу.

Густой, низкий звук.

Я вскочил с кровати и огляделся. И сразу же увидел. За окном сидела кошка. Белая. Даже, скорее, не белая, а какая-то бесцветная.

Кошка открыла пасть и снова мяукнула. Меня как-то неприятно поразило то, что в пасти у кошки я не заметил зубов. Красное отверстие, и все. Кошка положила лапу на стекло и повела ею вниз. Звук получился такой, как будто по стеклу провели гвоздем, от этого звука у меня заломило зубы и я даже зажмурился, а когда открыл глаза, кошки за окном уже не было.

Я кинулся к окну. Кошки не было видно. Я поднял раму и выглянул вниз.

Стена была совершенно отвесная и гладкая. Отщелкнув шпингалеты, я поднял раму до упора и высунулся наружу. Кошки не было. Зато я увидел дом соседки.

Сверху он выглядел совсем по-другому, сверху он выглядел как-то угрожающе. Дом будто тянулся в нашу сторону. Из стен его лезли какие-то длинные штуки, похожие на щупальца, сощурившись, я увидел, что это не щупальца, а просто засохшие ветки каких-то гибких деревьев вроде лиан.

Я задвинул окно, дернул за веревочку и затянул жалюзи. И тут я подумал, что кошка была какая-то ненормальная. Какая-то слишком приземистая, с толстыми кривыми лапами и крупной головой. Такой головой кошка могла запросто пробить стекло вместе с жалюзи. Но не пробила. И как она удерживалась за окном?