Ирина Андреева - Большая книга ужасов – 39

— Привет, девчонки. Как делища? — подошел к нам Макс.

— Все супер! — тут же ответила Машка. — Мы вот с Иркой гуляли… чуть-чуть… а сейчас уже домой идем, у нас очень много дел.

— Жаль, — вздохнул Трофимов, — а то бы вместе на карьер пошли… Мы вот с другом как раз собирались, — и он кивнул симпатичному молодому человеку, стоявшему неподалеку. Мария неохотно перевела на него взгляд, и глаза ее заблестели. Та-ак, я догадываюсь, что это означает! — Значит, не пойдете? — с угасающей надеждой в голосе спросил одноклассник.

— Максик, ты знаешь… Ир, ведь твои дела подождут, правда? Я к тебе вечером приду, и мы с тобой все-все обсудим, что хотели. А сейчас мы не так уж и заняты, — затараторила Никитина, дергая меня за футболку. — Ир, ты ведь тоже хочешь пойти на карьер? Мы же сами вчера со Светой говорили: «Ах, как было бы хо…»

— Маш, какой карьер, опомнись! — перебила я подругу и оттащила ее в сторону. — Вспомни, пожалуйста, Еремея говорила, ведьма на всякие хитрости пустится, — зашептала я на ухо Манюне, у которой слегка отшибло память от новых внезапно нахлынувших чувств.

— Ирка, ну не будет же эта карга в поисках тебя расхаживать по пляжу! Да и потом, ты же будешь там не одна, а со мной, с Максом и… — Никитина бросила взгляд в сторону молодого человека, — и его симпатичным другом.

— Ага, и на пляже ты будешь полностью поглощена его симпатичностью!..

— Нет, ну почему же полностью?! Ой, то есть почему же поглощена! Вовсе нет! С чего ты взяла? Мы сейчас просто познакомимся и…

— Эй, так вы идете или нет? — окликнул нас Трофимов. — Что у вас там за секреты?

— Идем! — выпалила Мария.

— Нет! — ахнула я. — Ох, зачем я тебе тапки принесла — сидели бы сейчас дома, телевизор смотрели да Данилу ругали! — процедила я сквозь зубы. — И потом, у меня нет купальника!

— Какая ерунда! Ты возьмешь мой, у меня же их два. Ждите, мы будет готовы через пять минут! — И Машка потащила меня к дому.

Друга Трофимова звали Паша Воронов. Он был не только симпатичным, но и приятным, и веселым. И Машке он очень нравился, а Машка, похоже, очень нравилась ему, и все это очень не нравилось Максиму. Мне же очень нравилось купаться в теплой воде, лежать на солнышке, зарывать Никитину в песок и так далее…

— У тебя к повязке столько песка налипло — отряхни, — сказала мне Маша, указывая на забинтованное запястье.

Я начала стряхивать песок правой рукой и вдруг с ужасом обнаружила, что перстень Еремеи исчез! От воды мои пальцы стали тоньше, и кольцо соскользнуло! Я вскрикнула и вскочила с места.

— Что? — уставились на меня ребята.

Ничего не отвечая, я бросилась в воду. Где же мне его теперь искать? Кольцо могло соскочить когда угодно. В панике я ныряла и шарила руками по дну.

— Ирка, что случилось? — кричала мне с берега Машка, растерянно хлопая глазами.

— Кольцо! Машка, кольцо! Потеряла! — чуть не плакала я.

Никитина тоже бросилась нырять.

— Дорогое колечко? Какое оно? — пытались помочь нам Макс и Паша, но перстня нигде не было видно.

— Может, оно в песке? Или ты его еще по дороге на карьер потеряла? — предположил Трофимов.

— Да разве найдешь его теперь, — махнул рукой Павел. — Думаю, все попытки бесполезны.

— Ребят, ну помогите нам! Это кольцо очень важно для Иры, — упрашивала Маша парней. — Паша, ну поныряй еще вот там…

— Не надо, — сказала я, выходя из воды.

— Нашла? — радостно встрепенулась Никитина.

— Нет. Ребята правы, это бесполезно.

Мне стало страшно. Потеряв кольцо, я словно лишилась какого-то заслона, покровительства добрых сил и теперь ждала всего самого худшего. Вот сейчас нападет ведьма и снова поранит мне руку громадным ножом, или взгляну на воду, а там отразится мое лицо — морщинистое и дряблое!

— Ладно, не трясись, — шептала мне Маша по дороге домой. — Сейчас ты с нами, а значит, опасности нет. В квартиру она не проникнет, ты, главное, дверь никому не открывай, кроме меня и родителей. А там и этот шабаш пройдет.

— Ага, а если она в тебя превратится, а я ее в дом впущу?!

— Кто? — не поняла Машка.

— Ведьма!

— А они умеют превращаться?

— Откуда мне знать! — разозлилась я.

— Что вы там плететесь? — окликнул нас ушедший вперед Павел.

— Уже догоняем! — ответила Никитина и двинула было вперед, но я схватила ее за руку.

— Ты оставляешь меня в такой момент! В такой ситуации! — начала укорять я ее.

— Но… э-э… — растерялась Манюня. — Я тебя вовсе не оставляю, я просто хотела подойти к Паше.

— Вот-вот, просто оставляешь меня на произвол судьбы ради очередной новой любви!

— Почему сразу любви? Почему «очередной новой»? С чего ты взяла, что мы собираемся встречаться? Если Паша просто пригласил меня в… — Но Машка не договорила, увидев маячащий впереди в компании друзей до боли знакомый ей, да и мне тоже, белобрысый затылок. — Даниил! — завопила Никитина и понеслась к брату. — Даниил!

Данька обернулся, разинул рот, вытаращил глаза и бросился от сестры наутек.

— Даниил, козленок, стой! Куда обувь дел, индеец недобитый?! Я из тебя Муму сделаю! — кричала Маша, пытаясь поймать брата.

Паша сунул в руки Максу нашу с Никитиной сумку и бросился помогать Марии. Трофимов, смерив Воронова злобным взглядом, отдал все сумки мне и тоже присоединился к погоне.

— Сестренка, ты ничего не понимаешь! Я хотел как лучше! Я хотел, чтобы ты немножечко побыла как йог! Это же полезно! — оправдывался удирающий Данилка.

— Братишка, я тебе ежа в постель подложу! — вопила Машка. Я наблюдала за подругой и понимала, почему у нее такие хорошие оценки по физкультуре.

Общими усилиями Данилка был отловлен и допрошен. Тот почти сразу же геройски сознался, что обувь сестры он отнес в квартиру своего друга Бори. Борьку, к счастью для запыхавшейся компании, отлавливать не пришлось, тот сам подошел к пойманному товарищу. И мы отправились за Машиными вещами.

Даниил, Борис, Мария, Павел, Максим и я — вся наша дружная компания скрылась в подъезде дома, где жил Борис, и забилась в маленький лифт.

— Так, какой этаж? — спросил Паша, крепко держа Борю за руку.

— Я живу на девятом этаже, — ответил мальчик. — Но только лифт все равно не поедет! Перегрузка!

— Нас слишком много, — Воронов только сейчас заметил, что в кабине горит квадратик, обозначающий превышение грузоподъемности. — Пусть кто-нибудь выйдет.

Уж кто-кто, а я много раз была свидетельницей разбора полетов Даниила, так что происходящее особого интереса не представляло, и я вышла на лестничную площадку. Но квадратик продолжал гореть.