Иван Сербин - Собачий Рай

— Но он же видел тела…

— Видел. Но ему хочется верить, что собаки погрызли трупы, а убийство — дело рук какого-нибудь маньяка очередного. Маньяка-то, какой бы он умный ни был, можно поймать, а с собаками что сделаешь? Не арестуешь, не допросишь, под суд не отдашь. Стало быть, очередной «глухарь» на его ведомстве повиснет. Зачем ему это нужно?

— Боже мой, какая ужасающая ограниченность, — вздохнул Гордеев. — Какая страшная слепота.

— Вот, видите. А тут еще вы со своими приказами и жуткими прогнозами. Я-то вам верю, но подумайте сами, как это все слушать постороннему человеку.

— Странно, невероятно и похоже на бред, — тускло усмехнулся Гордеев. — Вы это хотели сказать, Сережа?

— Ну почему именно на бред? — По лицу собеседника Гордеев понял, что именно это он и имел в виду. — Просто ваш рассказ слишком похож на ужастик какой-нибудь иностранный.

— Чем же? Тем, что собаки могут напасть на людей? — криво усмехнулся Гордеев, спеша за соседом, припадая на искалеченную ногу. — Так это происходит каждый день! Почитайте газеты!

— Я знаю. К нам в отделение сегодня мужик один приходил, референт директора «Первого общероссийского банка». Такой скандал устроил нашему начальству. Оказывается, этого директора сегодня днем чуть не съели. Прямо у банка, представляете? Два здоровенных питбуля. Этот референт так орал, что начальнику нашему весь стол слюной забрызгал.

— Хм… А начальник что? — полюбопытствовал Гордеев.

— А что начальник? У нас же в том банке народ прирабатывает дежурствами. А начальник распределяет смены в виде, значит, особого поощрения. У нас мужики на месяц вперед записываются, графики составляют, в очереди стоят, ждут, не заболеет ли кто, чтобы вовремя встрять.

— Почему?

— Артем Дмитриевич, — невесело усмехнулся Сергей, — знаете, сколько милиционер получает в месяц? А в банке за одно дежурство вдвое больше платят.

— А где этот банк находится?

— У автобусного парка. Рядом с оптовым рынком.

— Знаю, — кивнул Гордеев. — От окраины далековато. А вообще, Сережа, из собаки легко можно сделать идеальное орудие преступления. Было бы желание.

— Как это?

— Да очень просто, Сережа. У собак-то на ошейнике паспорт с именем, фамилией и местом жительства хозяина не висит. Натаскал на конкретного человека, спустил с поводка и ушел.

— А можно натаскать на конкретного?

— Можно, Сережа. Это несложно. А пару хорошо подготовленных собак ни одна охрана не остановит, это я вам как профессионал говорю. И попробуйте найдите потом владельца. А хоть и найдете, умысла все равно доказать не сможете. Собаки-то разговаривать не умеют. Да их и в живых-то не будет к тому времени. А владелец вам заявит, что подобрал обеих собачек на улице, у подъезда. Жалко стало, да и побоялся, что озвереют, на детишек кидаться начнут. Подкормил, выходил. Гулять водил, как положено, и ничего. Ласковые были, послушные всегда. А тут возьми да и вырвись — еще бы, два таких кабана. Опять же, кто знает, может быть, этот потерпевший был на их прежнего хозяина похож, а тот собак мордовал почем зря. Ну и выработал рефлекс. Новому-то хозяину откуда было обо всем этом знать? — Гордеев усмехнулся невесело. — У нас, Сережа, даже законов нет, предусматривающих подобные случаи. Наймет дядечка хорошего адвоката и отделается тремя годками условно. А за умышленное убийство — от шести до пятнадцати, без права выхода по амнистии. Как говорится, почувствуйте разницу.

— Даже не верится, что такое возможно, — нахмурился Сергей.

— А почему нет? Чем человек отличается от любой другой добычи? С точки зрения собак, — разумеется? Вот вы, Сережа, откажетесь от бифштекса только потому, что это не котлета?

— Ну, смотря какой бифштекс, — ответил тот. — Но, в принципе, наверное, нет. Не откажусь.

— Именно! А люди, с точки зрения собак, потенциально — те же самые бифштексы, только ходячие, — пояснил Гордеев, вновь начиная размахивать руками и повышать голос. — Поймите, Сережа, собаки — плотоядные хищники. А человек, с точки зрения хищника, — это всего лишь несколько десятков килограммов отличного, легко доступного мяса, не более. — Гордеев помолчал несколько секунд, подыскивая убедительные слова. — Уверяю, ни одно живое существо на планете, кроме самих людей, не разделяет заблуждения, будто люди — цари природы. С точки зрения способности строить машины и пользоваться сложными механизмами, возможно, так оно и есть. Да, собаки не способны оценить красоту стиха или изысканность картины, глубину и размах научного открытия, важность книгопечатания или космических полетов. Но им это и не нужно! Зато что касается выслеживания и поимки добычи — навыков, абсолютно необходимых для действительного выживания, — тут любой щенок на сто голов выше человека. И, главное, эффективнее! Собаки проще и трезвее смотрят на мир. Они, как и любые другие животные, подчиняются элементарным законам существования и эволюции видов. А основополагающая задача любого вида — выжить и занять доминирующее положение. Для подавляющего большинства животных — будь то слон, тигр, волк или собака — все прочие подразделяются на тех, кого можно съесть, и на тех, кого съесть нельзя. Деление, как видите, чисто условное. И надо заметить, что сегодня те же собаки куда лучше человека приспособлены к борьбе за выживание. То есть, если уж быть до конца справедливым, человек вообще забыл об этом законе. Для нас существует только один опасный противник — мы сами. Организмы, не превосходящие нас размерами, мы практически не замечаем. А ведь какой-нибудь микроскопический вирус «Эбола» уносит столько же человеческих жизней, сколько небольшая война. Те же комары служат разносчиками десятков видов смертельно опасных заболеваний. А клещи? Возьмите хотя бы энцефалит! Природа постоянно напоминает нам о нашей незначительности и уязвимости. Но мы привыкли уничтожать самих себя с такой маниакальной настойчивостью и в таких количествах, что просто плюем на эти предупреждения. Шесть миллионов умерших от СПИДа за десять лет? Да мы можем за год убить в десять раз больше! Вот и нашелся повод для гордости. Мы — цари природы! Хотим — убиваем себя, не хотим — других. Люди упорно создают кризисные ситуации там, где их можно было бы избежать. И не думают о том, что в один прекрасный момент, перед лицом опасности тотального уничтожения, животный мир объединится, чтобы отстоять свое право на жизнь. И тогда человечество в одночасье лишится фальшивой короны, будет сброшено с мнимого пьедестала и стерто с лица земли. Нас просто не станет. Люди превратятся в глупое прошлое, и природа наконец вздохнет свободно. Неужели надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понимать это?