Георгий Зотов - Армагеддон Лайт

— И всё-таки, коллега, — воздевая в воздух высохший палец, брюзжал один, — учение Дьявола архисложная вещица-с. Одна лишь книга о Великой Революции переписывалась двести восемнадцать раз, да-с. И не только мои студенты, я сам путаюсь, в какой день смелые падшие ангелы, вооружённые лишь бананами из Нижнего Эдема, пошли на штурм резиденции Хозяина Небес, не убоявшись вооружённого до кончиков крыльев добра?

— Пифон Асмодеевич, не могу с вами не согласиться, — поддакивал второй, поправляя чёрную мантию. — Позавчера также с академиком Астаротовым вели культурный диалог на оргии: на него, сударь мой, две девицы зараз сверху уселись, а он обоснование мистики числа шестьсот шестьдесят шесть втолковывает. Потрясающего ума человек, скажу я вам.

Осторожно обойдя увлечённых спором профессоров зла, компания поднялась на третий этаж — к кованым дверям арсенала, защищённым новейшими электронными замками.

Охранники арсенала, как и ожидалось, распростёрлись ниц перед Аваддоном.

Ангел, войдя в роль, небрежно благословил их кончиком крыла, чем вызвал тихую ярость Агареса. Демон, можно сказать, разрывался пополам. Ему до боли хотелось воззвать к сопротивлению, поднять собратьев на борьбу с добром, — разве это не тот самый шанс, который даётся раз в тысячу лет? Сорвать с Аваддона маску, в кровь разбить вконец обнаглевшую чёрную ангельскую морду. Но… с другой стороны, если отключить нервные окончания, Агарес осознавал: эта реальность не настоящая, морок, бредовая фантазия. Зачем ему становиться королём морально искалеченных демонов, грезящих лишь о том, как собрать на син-карту побольше баллов и знатно оторваться в клубе «Архонт»? Если вначале Сатанград ему нравился, то теперь демон разочаровался в нём окончательно. Столица Дьявола ничуть не выглядела прекрасным сосредоточением густого мрака, ужаса и кошмаров всего бытия. Там в темноте не рыскали, сверкая клыками, мощные адские создания, закалённые в битвах с монахами-чудотворцами, кои в одиночку сокрушали целый легион бесов. Демонические брюнетки, о чьей красоте слагали легенды, не резали ножиками одна другую из любви к нему. Искушать и то было некого: все, кто только можно, были уже давно и прочно искушены. Агарес даже подумал, что извращённое явление Люцифера (в прошлой реальности) в виде ангела с леденцом во рту и то лучше, чем конкретно отупевший, лишённый креатива местный Дьявол. «Может быть, я утрирую, — подумал демон, — но, отправляя в мусорную корзину этот идиотский мир, я участвую в битве добра и зла. Олицетворяя РЕАЛЬНОЕ зло, естественно».

Охрана, дрожа от благоговения, набирала код доступа к арсеналу.

В первом зале хранилось лёгкое стрелковое оружие, на которое Аваддон не обратил внимания, задержался лишь у автоматических арбалетов. Во втором находились различные защитные средства, и ангел опять-таки не отреагировал: зомби не стреляют, и бронежилет против них не поможет, а каска вряд ли воспрепятствует вскрытию черепа и вкушению мозгов. Зато третий зал вызвал всеобщее оживление, граничащее с восторгом. Паровые автоматы, скорострельные пулемёты с воспламеняющимися патронами из серы и даже ручные бронзовые мини-пушки, бросающие снаряд на целых сто метров. Кроме приличного набора ядер, отдельно стояли круглые канистры, начинённые кислотой из жил демонов. Аваддон и Агарес молча переглянулись и кивнули. Каждый уже имел дело с живыми трупами и понимал: чтобы свалить зомби, одной кислоты недостаточно. Агарес вспомнил, как старый демон Эстегон, надоедавший всем в Аду болтовнёй о былых подвигах, рассказывал о рефаимах: «О, да энто, сынки мои рогатые, ужасть какое зверьё. Ему уже и башку мечом отрубишь, — она лежит, зубищами клацает, а тушка всё к тебе ползёт, храни меня великий Сатана и падшие ангелы во веки веков». Агарес выбрал новейшую модель автомата «Легион» с двумя рожками патронов, а Аваддон (после минутного колебания) — пулемёт «Граф Раум». [29]Демоны, не разбираясь, похватали то, что первым попалось в лапы. Суккуб Лукреция вооружилась двумя револьверами под цвет своей чешуи с разрывными патронами. Псевдобогзабрал мини-пушку и, кряхтя, забросил за гребень спины весьма приличного веса сундучок с ядрами.

Вооружившись до зубов, компания вышла из Академии Зла.

Улицу застилал дым от горящих зданий. Под ногами хрустели сброшенные билборды, являющие миру хищную пасть и безумные глаза карикатурного «врага № 1». Однако вокруг подлинного Аваддона начала собираться толпа демонов. Они скандировали имя ангела, воздев в воздух волосатые лапы. Агарес с руганью отвернулся, Аваддон охотно махал всем крыльями. Раздав на ходу полтора десятка автографов и сфотографировавшись на телефон с парочкой чертенят, ангел вспрыгнул (точнее — взлетел) на трибуну из ящиков.

Серебряная маска светилась в огне пожаров мягкими белыми отблесками.

— Братья и сёстры! — воззвал Аваддон к существам, которые не очень-то напоминали его родственников — разве что после серии существенных генетических мутаций. — Я пришёл сюда, дабы спасти вас и наставить на путь истинный. Вы знаете, что зомби Сатанграда восстали, попав под власть короля-безумца. Электронные системы показывают: рефаимы сбросили «чипы» за чертой столицы, в Ужасном Чёрном Когтистом Лесу. Разгромим бунтарей, вернём наше государство к процветанию! Тому, кто схватит короля мозгоедов, я обещаю подарок. Если это самец, он получит сто миллионов баллов на син-карту. Если это самка, я обещаю ей горячую ночь любви!

Послышалось аханье, пронёсся шелест — суккубы дружно захлопали ресницами.

— Ты на голову заболел, что ли? — шепнул ангелу демон. — Правда этих чудовищ любить будешь? Глянь вблизи на ту же Лукрецию: да столько водки в жизни не выпьешь!

— Обещать — не любиться, — невозмутимо парировал Аваддон. — Да и чего только не сделаешь для возвращения в родную реальность? Я бы сейчас и крокодила возлюбил.

Агарес подумал, что на подобные жертвы пока не готов.

— Ты такой целомудренный, — хмыкнул демон. — Впрочем, у нас всегда поговаривали, что урождённые ангелы — жёсткие извращенцы. О ваших связях с земными женщинами со времён Книги Еноха [30]байки травят. Чего там крокодил — легко и слона оприходуете.

— Лучше слониху, — мечтательно отозвался Аваддон. — Такая большая — и вся моя.

Агарес замолчал. «Ничего, — подумал он. — Вернём нашу реальность, я твои крылья в фарш превращу и засолю с перцем в твоей же маске. Вот же напасть пришла, а? Разве я что-то хорошее в жизни совершил, если Сатана великий меня так наказывает? Тьфу».