Голодный мир - Андрей Михайлович Подшибякин

– Так, я не поняла, – начала было Оболенская специальным командным голосом, но выразить свое возмущение не успела.

Экстрасенс с нечеловеческой быстротой метнулся к пленным (а они были именно пленными) и перерезал одному из них горло.

Озод Дададжонов, 1991 года рождения.

Гуджиева завизжала.

Афганец вонзил нож в грудь второму гастарбайтеру.

Ардашер Мухамаддиев, 1989 года рождения.

Плужников, парализованный ужасом, выпучил глаза и схватился за «Ролекс».

Третий рабочий с неожиданной быстротой развернулся и кинулся к двери. Дернул ее, не обращая внимания на впивающийся в спину нож. Выбежал в коридор.

Схватился за стеклянную стену переговорной, оставив на ней смазанный кровавый след. Пошатнулся. Упал.

Фарход Юсуфбеков, 1995 года рождения.

Оболенскую вырвало.

Время остановилось.

В плотном, как застывшая эпоксидная смола, воздухе двигался только Афганец. Он склонился над трупом Юсуфбекова, провел над ним ладонью. Дернул спутанными кудрями, словно не веря своим глазам.

Вдруг оказался у тела Дададжонова – Оболенская готова была поклясться, что не видела его перемещений. Был в одном конце офиса – и моментально оказался в другом.

Провел над телом ладонью.

В бешенстве повернулся к трущему часы Плужникову.

Широко открыл рот – намного, намного шире, чем позволяло строение человеческого черепа.

Оболенская отстраненно поняла, что зубы внутри рта расположены по спирали, как шипы на метростроевском буре. Они уходили далеко-далеко в горло.

Афганец взревел кошмарным, не предназначенным для человеческих ушей голосом:

– Это не твой нож!!!

Исчез, словно его и не было – без хлопка, вспышки и прочих киношных спецэффектов.

Время снова включилось.

Мертвый Озод Дададжонов легко, как гимнаст, вскочил на ноги.

Мертвые Ардашер Мухамаддиев и Фарход Юсуфбеков поднимались медленнее, словно нехотя. Они не вставали, как поднимался бы упавший человек, нет, – они раскладывались, как неплотно сложенные в несколько раз листы бумаги.

* * *

Гуджиева умерла первой – она бросилась к выходу из переговорной, попыталась разминуться с кадавром, но не успела. Мертвый Юсуфбеков стремительным движением свернул ей шею – с такой скоростью, что Гуджиева по инерции пробежала несколько шагов перед тем, как сломанной куклой рухнуть на пол.

Отделалась она еще сравнительно легко.

– А как «Россия»-то теперь, – выдавил Плужников, чей разум из последних сил пытался уцепиться за рациональное.

Ничего рационального больше не было.

Дададжонов размеренно, как заводная игрушка, подошел к Плужникову, наклонился и заглянул своими мертвыми глазами в его живые глаза.

Так они стояли – минуту, две.

Оболенская забыла, как дышать.

Мертвыми стали обе пары глаз.

Плужников оплыл, вытек из офисного кресла на пол, всё еще сжимая «Ролекс». Пальцы его дергались, рефлекторно протирая циферблат.

Оболенская вдруг истерично заозиралась в поисках ножа – не отбиваться от этих… зомби, нет.

Там было уже понятно, что не отбиться.

Просто всё, что она может сделать с собой, было бы облегчением по сравнению с тем, что сделают с ней они.

К ней синхронно повернулись три мертвых лица. На них невозможно было остановить взгляд: ракурс съезжал, размывался, концентрировался на перемазанной кровью одежде, черных от строительной грязи руках, раздолбанных ботинках.

Последней мыслью Оболенской была обида на лакшери-гадалку. Та раскидывала ей колоду буквально позавчера, и по всему выходило, что в обозримом будущем клиентку ждут приятное знакомство, хорошая возможность начать новое дело и простор для самореализации.

[Санкт-Петербург, 2015]

– Это Бебегян беспокоит, ну, Арсен Владимирович. Там ваш телефончик дали, так сказать, по знакомству, просили без имен, но я могу сказать… Не надо?.. Да. Да. У меня такая ситуация: вы понимаете, на бизнес накат пошел по гэбэшной линии, а мои, так сказать, устоявшиеся связи оказались не в достаточной степени эффективны, поэтому… Что, простите?.. Неважно?.. Как нева… Да. Да. Принял. Да. Тридцать человек?! Что?! Да. Мне нужно решить этот вопрос. Да. Очень сильно нужно. А как вы… Да. Что, простите? Слышно плохо, повторите. Вот прямо чтобы мой собственный?.. А какое это имеет отношение к… Да. Да. «Бентли» есть, ну, джип, «Бентайга»… Ну, человек шесть помещается, может, семь, если плотно. Я ж, вы понимаете, чисто с женой вдвоем езжу, иногда не с женой, но чтобы вот прям столько людей набивать, такого не было… Да. Да. Понял. Нет-нет, секунду! Я вспомнил. У меня доля в этом, знаете, автобусном парке. Ну межгород там, популярные направления, в Геленджик недорого, в Анапу… Доля, да. А какая конкретно, это, извините, уже за рамками нашей бесе… Семьдесят пять процентов. Через номиналов, правда, я там вообще не вовлечен, это мелочи. Завалялось, так сказать, с нулевых… Да? Ну хорошо. Всё, пошло. За мной там, как говорится, не заржавеет, когда решится… А, еще не всё?.. Вы имеете в виду личное присутствие? Да я там не был лет, наверное, пятнадцать уже, я вам дам человечка, он всё организует… Да. Да. Понял. Хорошо. Три сорок восемь?.. Ночи, простите?.. Да. Я понял. Да. Всего добро… Сука, ну кто, блять, так трубку бросает – ни мне здрасьте, ни тебе спасибо! Гондон.

* * *

«…Согласно сообщениям очевидцев, трагедия произошла в районе трех часов ночи. Междугородный автобус, следовавший рейсом „Москва – Краснодар“, потерял управление и столкнулся с грузовым автомобилем „Урал“, перевозящим горюче-смазочные материалы. По сообщениям правоохранительных органов, в столкновении погибли водители обоих транспортных средств и все 38 пассажиров автобуса. На настоящий момент участок трассы М-4 перекрыт, ведутся следственные действия. Основной причиной случившегося эксперты считают человеческий фактор».

* * *

«Вопреки всем прогнозам и ожиданиям рынка, структуры А. В. Бебегяна смогли избежать недружественного поглощения медиахолдинга […] консорциумом анонимных инвесторов.

Господин Бебегян для комментариев недоступен; сотрудники холдинга на условиях анонимности сообщают, что о его нынешнем местонахождении не знают даже семья и ближайший круг предпринимателя».

[(…), 2019]

– Какова степень достоверности медицинского заключения?

– Сто процентов. Проверено и перепроверено несколько раз, в том числе у независимых экспертов с соблюдением всех необходимых мер конфиденциальности.

– Включая максимальные?

– Независимые эксперты ликвидированы.

– Повторите диагноз.

– […] в неоперабельной стадии. Максимальный срок жизни, озвученный сразу несколькими специалистами, – три месяца.

– […] осведомлен?

– Да.

– Как он отреагировал?

– Потребовал у присутствовавших покинуть помещение, после чего воспользовался телефоном. Совершил один звонок по незащищенной проводной линии.

– Что?!

– Ни одна доступная нам техническая мера не позволила отследить реципиента. Более того, набранный номер не соответствует ни одному принятому в мире на сегодняшний день формату.

– Продолжайте.

– Вскоре после звонка […] отдал приказ начать военное вторжение в […], но немедленно его отозвал. Неофициально сказал, что, цитирую, «это максимум сто-двести тысяч, но точно не миллион». Повторил, что