Джим Батчер - Могила в подарок

Я поставил «Жучка» колесами на тротуар и похромал через калитку, вверх по ступеням, ко входной двери. Постучав в дверь, я принялся ждать. По моим расчетам на то, чтобы вылезти из постели и спуститься по лестнице, Майклу требовалось не меньше минуты, но вместо этого я сразу услышал стук, пару шагов, и занавеска у окна рядом с дверью чуть отодвинулась. Секундой спустя дверь отворилась, а за ней стоял зевающий Майкл. Он был одет в джинсы и футболку с надписью «ДЖОН 3:16» на груди. На руках он держал девочку – из тех, кого я еще не видел, на вид не старше года, с золотыми кудряшками; она спала, зарывшись личиком в папину грудь.

– А, Гарри, – сказал Майкл, и тут же изумленно выпучил глаза. – Боже праведный, что это с вами?

– Ночь выдалась нелегкая, – сказал я. – Меня здесь еще не было?

Майкл уставился на меня, открыв рот.

– Что-то я вас не очень понимаю, Гарри.

– Это хорошо. Значит, не было. Майкл, вам нужно будить своих. Быстро. Возможно, им угрожает опасность.

Он зажмурился.

– Гарри, поздно ведь. Что, ради Бога...

– Послушайте меня, – я сжато изложил ему то, что узнал про Кошмар, и как добирается он до своих жертв.

С минуту Майкл молча смотрел на меня.

– Дайте-ка разобраться, – сказал он наконец. – Призрак демона, которого я убил два месяца назад, рыщет по Чикаго, забирается в сны к своим жертвам и пожирает их рассудок изнутри – так?

– Угу, – подтвердил я.

– А теперь он отгрыз часть вас, соорудил себе тело, которое выглядит как ваше, и вы считаете, что он собирается явиться сюда?

– Да, – кивнул я. – Именно так.

На мгновение Майкл прикусил губу.

– Тогда откуда мне знать, не Кошмар ли вы? Может, это вы так пытаетесь заставить меня пригласить вас войти?

Я открыл рот. Закрыл его. Снова открыл.

– Так и так, – сказал я наконец, – мне лучше оставаться здесь. Черити, наверное, мне глаза выцарапает, если я ввалюсь к вам в такой час.

Майкл кивнул.

– Заходите, Гарри. Я пока пойду, уложу дочь.

Я шагнул в дверь, в маленькую прихожую с полированным паркетным полом. Майкл кивнул вправо, в сторону гостиной.

– Садитесь, – предложил он. – Я вернусь через секунду.

– Майкл, – сказал я. – Вам нужно разбудить семью.

– Вы сказали, что у этой твари материальное тело, так ведь?

– По крайней мере, полчаса назад так и было.

– Значит, она сейчас не в Небывальщине. Она здесь, в Чикаго. Она не может залезать в людские сны, пока она здесь.

– Я так не думаю, но...

– И она охотится за людьми, находившимися вблизи от нее в момент ее смерти. Ей нужен только я.

Я нерешительно пожевал губу. Потом решился.

– Она ведь заполучила изрядный кусок меня, не забывайте.

Майкл посмотрел на меня и нахмурился.

– Если бы я искал способ пробиться к вам, Майкл, – продолжал я, – я бы начал не с вас.

Он опустил взгляд на спящую девочку. Лицо его застыло.

– Сядьте, Гарри, – произнес он очень тихо. – Я сейчас вернусь.

– Но он может...

– Я буду иметь это в виду, – произнес он все тем же тихим голосом. Это меня напугало. Я сел. Майкл повернулся и, стараясь ступать бесшумно, поднялся по лестнице.

Некоторое время я посидел в большом, мягком кресле – из тех, в которых удобно раскачиваться взад-вперед. Слева от меня, на тумбочке лежали полотенце и полупустая бутылочка с детским питанием. Должно быть, Майкл укачивал девочку, которой не спалось.

Рядом с бутылочкой лежал клочок бумаги. Я машинально взял его, развернул и прочитал:

Майкл,

Не хотела будить вас с девочкой. Моему малышу захотелось пиццы и мороженого. Вернусь минут через десять – возможно, прежде, чем ты проснешься и прочитаешь это.

Целую, Черити.

Я встал и шагнул к лестнице. Я успел подняться на две-три ступени, когда наверху показался Майкл. Лицо его побледнело.

– Черити, – выпалил он. – Она куда-то исчезла.

Я протянул ему записку.

– Она вышла в магазин за пиццей и мороженым. Капризы беременности, наверное.

Майкл слетел вниз по лестнице и нырнул в стенной шкаф прихожей, откуда извлек голубую джинсовую куртку и «Амораккиус» в черных ножнах.

– Чего вы ждете, Гарри? Идемте ее искать.

– Но ваши дети...

Майкл закатил глаза, шагнул к двери и рывком распахнул ее, так и не спуская с меня глаз. На крыльце стоял отец Фортхилл с растрепанной редеющей шевелюрой; голубые глаза его удивленно сияли за стеклами очков.

– О, Майкл. Я не хотел заглядывать так поздно, но моя машина заглохла в квартале отсюда... Я отвозил миссис Хэмиш домой и как раз возвращался, вот я и подумал, не одолжите ли вы мне вашу... – он осекся, переводя взгляд с Майкла на меня и обратно. – А вам как раз нужна нянька, как я погляжу.

Майкл одел куртку и закинул на плечо перевязь меча.

– Они уже уснули. Вы не возражаете?

Отец Фортхилл шагнул в дверь.

– Ни капельки, – он перекрестил нас обоих по очереди. – Да пребудет с вами Господь, – прошептал он.

Мы вышли из дома и направились к Майклову пикапу.

– Вот видите, Гарри?

Я насупился.

– Ну да, особые льготы…

Майкл уселся за руль, и большой белый пикап, огибая знаменитое кладбище Грейсленд, понесся по узким улочкам к магазину на углу Байрон-стрит. Над городом нависли тяжелые тучи, и через пять минут пошел сильный дождь, от которого вокруг уличных фонарей повисли золотистые шары, а мокрая мостовая заблестела призрачными отражениями.

– Сейчас уже поздно, – сообщил Майкл, – так что открыто только у Уолсема. Она наверняка там.

Словно соглашаясь с его словами, ударил гром. Я побарабанил пальцами по обугленному посоху и на всякий случай проверил, хорошо ли держится на шнурке подвешенный на запястье жезл.

– Вот ее машина, – сказал Майкл. Он свернул на стоянку перед магазином и затормозил рядом с белым «Шевроле-Субурбаном». Даже не удосужившись захватить ключи от машины, он сразу схватил «Амораккиус» и бегом бросился ко входу в магазин, на ходу развязывая тесемки, удерживавшие меч в ножнах. Он успел сделать только пару шагов, прежде чем дождь прибил волосы к голове, а голубая джинсовая куртка сделалась темно-синей. Я потуже запахнул свою кожаную ветровку и ринулся следом, подумав про себя, что старая брезентовая куртка подошла бы к этой погоде гораздо больше.

Стиснув зубы, недобро сощурившись, Майкл ногой толкнул дверь, и она, звякнув колокольчиком, отворилась. Он ворвался в магазин и скользнул взглядом по рядам торговых стеллажей и кассам.

– Черити! – взревел он. – Где ты?

Пара юных кассирш удивленно повернулась в его сторону, а какая-то пожилая леди, рывшаяся на полке с витаминами, даже нацепила на нос очки. Я вздохнул и подошел к ближайшей кассирше, которой, судя по ее виду, не терпелось выскочить на перекур.