Затаившийся у порога - Эдвард Ли

Судьба помешала ей узнать их местонахождение?

"Судьба или Бог", - пришла вторая неприятная мысль.

Игроки за бильярдным столом ушли, дав друг другу "пять" после игры, и когда Хейзел повернулась посмотреть, она обнаружила, что бар пуст. Она всё ещё могла бы расспросить Иду о Рыбных парнях...

"Если она когда-нибудь перестанет болтать по телефону!"

Следующими вошли несколько молодых людей, похожих на яппи, в туристическом снаряжении. На них были футболки Бостонского колледжа - враги.

"Тупик. Они бы точно не знали".

Ида поставила ей ещё пива, зажав телефон между щекой и подбородком.

"Я думаю, ты будешь болтать весь день", - но потом Хейзел моргнула, заметив малиновую искорку.

"Как тебе это?"

На Иде было что-то похожее на алое кольцо, такое же, как у мистера Пикмана и женщины, которая спорила со своим мужем...

Звук, похожий на скрип подшипника, привлек её внимание, затем хриплый голос:

- О, вот она! Хейзел, не так ли?

Хейзел повернулась и увидела, как Клоннер Мартин подъезжает в кресле.

- Привет, Клоннер. Рада снова тебя видеть, - она соскочила со стула и села напротив него за ближайший столик. - Как дела?

Он фыркнул, приподняв культи.

- Всё ещё нет рук, но солнце всё ещё светит, мир всё ещё вращается, и я всё ещё пью пиво, так что я в порядке.

Хейзел улыбнулась, качая головой. Она вспомнила его такой же вчерашний оптимизм.

- Ты меня очень вдохновляешь, Клоннер.

- Ой, ладно... - он заказал себе пива. - У меня всё в порядке. В любом случае лучше, чем в Люнтвилле, Западная Вирджиния.

- О, верно. Ты вырос там. Разве ты не говорил, что у тебя там также есть брат?

- Да, конечно. Джейк.

Затем Хейзел мрачно вспомнила, что Клоннер потерял руки из-за диабета, а его брат потерял ноги. Внезапно она почувствовала небольшой заряд; само присутствие старика помогло ей избавиться от беспокойства и депрессии. Её освежило то, что она услышала резкий, потрескивающий южный акцент, в отличие от тихого протяжного произношения настоящих местных жителей.

- Что побудило тебя переехать именно сюда?

Клоннер сделал хороший глоток пива, закусив край банки.

- Счастливый случай, наверное. Увидел объявление о продаже земли в глубине Филд-н-Стрим. Цена была подходящей, и я только что получил немного денег, поэтому я сказал, а почему бы и нет и поехал, чтобы проверить это. Никогда больше не возвращался. Я был готов к жаре, болезням и москитам, - ещё один глоток, и он продолжил: - Купил себе приличный участок земли на пару акров на берегу озера с лачугой чуть дальше по дороге. Я живу в трейлере, а мой племянник-неудачник и его дебильный приятель живут в лачуге. И, как я сказал тебе вчера, дорогая, я также купил себе этот бар, как только понял, куда дует ветер. Но будь я проклят, если не удвою его прибыль!

- Но у тебя всё ещё есть земля в Западной Вирджинии? - спросила Хейзел, будто очарованная бородатым стариком.

- Нет, нет, дорогая, я всё продал. Там была дрянная земля в сто акров в округе Рассел. Она не стоила много, но однажды какой-то деловой парень предложил мне за это большую монету. Он был из горнодобывающей компании, и земля стоила приличных денег из-за того, что на ней жили цыгане.

Хейзел нахмурилась.

- Цыгане?

- Ага. Итак, он и его горнодобывающая компания купили всё это, и вот я здесь, - он покачал головой. - Но за всю мою проклятую жизнь я ни разу не слышал о цыганах в этом районе и на берегу, ни разу не видел на ней ни одного цыгана, ни других бродяжек тоже, - он почесал подбородок культёй. - Полагаю, он хотел заставить цыган работать в своей горнодобывающей шахте.

Хейзел прищурилась.

- Клоннер, я думаю, ты имеешь в виду гипс, а не цыган. Это минерал, используемый в строительных материалах.

Клоннер замолчал.

- Да что ты говоришь! Блин, я всё это время думал, что это цыгане. Я тебе скажу кое-что, каждый день человек узнаёт что-то новое!

Хейзел пришлось сдерживать себя, чтобы не засмеяться.

- Да, я уверена, что на твоей земле был гипс, и поэтому тебе хорошо заплатили.

"Какой непосредственный..."

- О, и я рада, что встретила тебя, Клоннер. Ты знаком с кое-какими людьми - возможно, братьями - известными как Рыбные парни?

Клоннер чуть не выронил пиво из зубных протезов.

- О, да, мисси, мне жаль это говорить. Это два неудачника, о которых я только что сказал, что я позволил им жить в моей хижине у озера, мой толстый и бесполезный племянник Клейтон и его никуда не годный приятель Уолтер Браун. Они продают свой улов в местные рестораны. Ловят также сурка на филе, опоссума, ондатру. На самом деле, я указал тебе на них вчера, - он произнёс указал как "укозал", а затем ткнул на отверстие в стене высотой по пояс, в котором Хейзел вспомнила, как видела двух мужчин, разделывавших рыбу на филе.

- О, так эти ребята - Рыбные парни, - признала она, и теперь её охватила тревога.

Бородатый парень был толстым, в то время как его напарник рядом с ним был высоким и худощавым. Она вспомнила, что Питер Пэн был толстым, а Белоснежка - тощим и высоким...

"Может быть, Гораций был прав в своей догадке?"

- Где мне их найти, Клоннер? Где эта их лачуга у озера?

Этот вопрос почти заставил старика громко застонать.

- Ой, мисси, ты не должна туда идти. Какого чёрта ты хочешь найти этих двух белых отребьев?

Хейзел рассмеялась.

- Ты, конечно, не очень хорошо отзываешься о своём племяннике, Клоннер.

- Он ленивый, толстый придурок, а его приятель Рюмка не кто иной, как скунс и хорёк.

- Рюмка?

- О, да, это прозвище Уолтера, - Клоннер издал губами звук "п-п-пф". - Отличное прозвище для аль-ко-гоулика. Рюмка прибыл сюда из Брэттлборо, штат Вермонт, скорее всего, из-за мужей слишком многих деревенских блядей с которыми он связывался. Знаешь, у друга моего племянника есть горох в стручке. Но конечно, я считаю, они приличные рыбаки и звероловы, но ни на что другое они не годятся. Сделка, которую я заключил с ними, состояла в том, что они ежемесячно платят мне какие-то два гроша за аренду, чтобы ловить рыбу и дичь, но они тратят все свои деньги на выпивку и почти не платят мне за жильё, - это явно было больной темой для Клоннера. - Но я не могу их выгнать. Кровь Клейтона - и моя тоже, в конце концов, - наконец, его измождённое лицо, казалось, стало ещё более измождённым. - Скажи, Хейзел, что ты вообще спрашиваешь насчёт