Пока мой труд не завершен - Томас Лиготти

Когда пришло время, я начал подниматься по лестнице – лифт к тому времени уже перестал работать, – весь в предвкушении личной встречи с президентом и основателем компании. Восходя в почти полной темноте по ступеням, я вспоминал день, когда пришел на собеседование в компанию, тогда еще называвшуюся «Блейн Менеджмент». Проходило оно в другом здании… да и в другом городе. В приемной, где я ждал вызова, висел портрет Ю. Дж. Блейна, достаточно лестное изображение мужчины средних лет в деловом костюме. Эффект от созерцания картины был таков, что мне захотелось отвернуться и выкинуть его из головы, пока в голову не полезли ненужные мысли. Но отвернуться было невозможно. К счастью, кто-то появился и позвал меня на собеседование – до того, как мои нервы накалило добела.

Человек, посаженный интервьюировать меня, спросил, среди прочего, есть ли у меня такие личностные качества, какие, на мой взгляд, могли сделать меня идеальным профи в контексте работы в компании. Некоторое время я колебался и даже подумал, что, возможно, было бы лучше вообще ничего не отвечать или отшутиться. Вместо этого я выдал что-то, что от меня явно ждали – и при этом правдивое:

– Мое качество… мое личное качество – способность доводить себя и тех, кто меня окружает, до крайних пределов нашего потенциала. Воздействовать на людей и даже места таким образом, чтобы вывести их неожиданные возможности и мечты из укрытия на свет полной реализации. Вот такое у меня личное качество.

Каким бы странным и пылким ни звучало это заявление для других людей, я знал, что это было именно то, что хотел услышать мой интервьюер. На месте мне предложили должность, на которую я претендовал в компании Блейна, – документовед. Когда я пришел в старый офис компании на собеседование, моей единственной целью было погрузиться в манипуляции с документами, похоронив тем самым как можно глубже это мое страстное личностное качество, всегда приводившее к самым грустным и извращенным последствиям для всех вовлеченных – будь то отдельный человек, или группа лиц, или коммерческая организация, подобная компании Блейна. Мои личные качества были не просто фигурой речи или преувеличенным заявлением в целях саморекламы, даже если я всю жизнь не мог осознать всю их экстраординарную силу. В течение многих лет я что только не делал, чтобы их извести. Однако, только завидев портрет Ю. Дж. Блейна – так и лучащийся тем, что я мог назвать лишь «вопиюще безосновательным ощущением смысла этого мира», – все у меня в голове, бесконтрольно заполнявшейся странными и жестокими мыслями и грезами, перемешалось. Компании предстоит скорый переезд, думал я, уходя в тот день со своего собеседования. Чтобы выжить в изменчивом корпоративном мире и удовлетворить как можно полнее амбиции своего основателя, ей придется перебраться на новое место. И я точно знал место, хорошо подходившее для целей компании… и для моих собственных. В общем, когда я наконец нашел маленькую уборную, где Ю. Дж. Блейн хотел со мной посовещаться, и вошел в нее, я был доведен до безумия мрачной драмой, которая теперь приближалась к кульминации.

– Город Золота – город возможностей! – крикнул я, и мой голос эхом отразился от кафельных стен и пола, металлических дверей и фарфоровой сантехники. – Много дорог и открытых дверей, в наш городок заезжай поскорей! – кривлялся я, высмеивая тупой слоган, придуманный отделом по связям с общественностью. А все-таки, как его ни назови, это все еще Город Молоха. Но именно нелепая мечта о смене имиджа сделала его идеальным для целей «Блейн Менеджмент» – конторы, пестовавшей нелепую идею о выходе на мировой рынок и доминации. Конторы, всего-то готовившей документы для небольших компаний, временных предприятий и горстки частных лиц! Только в этой атмосфере разрушающегося города, окруженного обширными, приходящими в упадок спальными районами… города, чьи улицы заполнены ордами бродячих изгоев и пронизаны желтоватой дымкой, которую ни один метеоролог или ученый любого рода никогда не мог успешно объяснить… только в этом Городе Молоха мне удалось довести мистера Ю. Дж. Блейна до предела его личных возможностей. Я и весь этот город, на чьих улицах жил какое-то время, довел – до мерзкого и коварного предела его потенциала; и вот теперь он утопает в мистической желтой мгле – таков уж побочный эффект моей деятельности. Для меня не секрет, что по меркам этого мира я – урод (возможно, есть где-то мир, где подобные мне – норма, но я сам для себя – загадка, и ничего не могу сказать наверняка). Но я всегда стремился минимизировать свое уродство, ища отречение от собственного причудливого «я» и от всех влияний, которые я мог оказать на этот не принадлежащий мне мир, развив навык за долгие годы. Я пытался найти себе хорошую, простую, одурманивающую разум профессию… и не преуспел. И вот теперь Блейн тяжело и долго осознает, сколько дорог открыто перед ним. Беспочвенная целеустремленность, которую я не мог не разглядеть на портрете мужчины средних лет в деловом костюме, дорого обошлась ему.

Конечно, в этой маленькой уборной меня ждал не мужчина в деловом костюме – лишь Блейн-фантом наполнял маленькую светлую комнату, искаженную желтым цветом дымки.

– Реструктуризация компании прошла с большим успехом, – сказал я фантому, и тот задрожал, заклубился по комнате трепетными желтоватыми волнами. – Скоро в этом здании останетесь только вы и штат изгоев. Вы станете доминирующей силой на рынке Города Золота, ведая всеми здешними документами. Но выше этой планки вам уже не прыгнуть. Ваш шесток обнаружен – сидите и не рыпайтесь. И это никак не изменить ни вам, ни мне. Вы думаете, что я могу помочь вам расширить ваши власть и влияние, ваше доминирование на рынке, но я пришел сказать вам, что ничего подобного никогда не произойдет. Это место – ваш предел возможностей.

Фантом беспокойно льнул к стенам, взбивал мелкие желтые вихри в помещении.

– Нет смысла винить меня за то, кто ты есть! – закричал я. – Ты – создатель рынка жестоких мыслей и фантазий. Я увидел это на портрете мужчины средних лет в деловом костюме, и я чувствую это в тебе даже сейчас. Другой роли тебе не прописано! Нет ее!

В этот момент я поднял рядом с раковиной жестяное мусорное ведро. В другом конце туалета было маленькое окно с матовым стеклом. Со всей неистовой силой, что кипела во мне, я швырнул ведро в окно – и стекло