Игорь Середенко - С улыбкой хищника

Ознакомительный фрагмент

В этот момент прибор, что находился справа, запищал монотонным звуком. Громов и доктор почти сразу повернули головы к прибору, где вслед за кривыми, появилась одна сплошная горизонтальная линия.

— Сердце! — закричал Громов.

Началась суматоха, вскоре в палату вбежали четверо людей в белых халатах и приступили к реанимации. Громов стоял в стороне, и с ужасом наблюдал за работой врачей.

— Разряд! Еще разряд! — кричал доктор Черемных.

— Мы его теряем! Все.

После нескольких безуспешных попыток возобновить работу сердца врачи опустили руки и стали вокруг больного, словно похоронная бригада. И вдруг, на экране появилось, хоть и слабое, изображение — прямая превратилась в всплеск кривой. Все глянули на экран.

— Он жив! — закричал доктор Черемных.

И в этот момент кривая вновь погасла, уступив прямой линии.

— Надо дать еще разряд.

— Невероятно.

Но не успели врачи что-либо предпринять, как на экране вновь появился слабый всплеск, затем он погас и вновь появился. Казалось, сердце или прибор издевались над врачами. В конце концов, Черемных не выдержал и дал приказ наблюдать за столь странным поведением работы миокарда. Все наблюдали, Громов отошел от стены и подошел ближе к прибору, ему показалось, что всплески на осциллографе ему что-то напоминают. Они были регулярными, но появлялись через разные промежутки времени, а спустя некоторые период повторялись вновь.

— Что это значит? — недоумевая, спросил один из врачей-реаниматоров.

— Это не похоже на работу сердца. Оно как будто …

— Хочет что-то сказать нам, — дополнил Громов.

Черемных бросил взгляд на Громова, потом посмотрел на пациента, тот лежал без движений, а сердце все рисовало странную кривую на приборе. Громов сосредоточился на экране, ему показалось, что он уловил странный ритм непонятных всплесков кривых на осциллографе. В палате наступила тишина, все смотрели на прибор.

— Линия, всплеск, всплеск, — произнес тихо Громов, — линия, всплеск.

Все по-прежнему молчали, и с недоумением смотрели на прибор, слушая странные слова Громова.

— Да, все повторяется, — продолжил уверенным голосом Громов. Он был убежден в своем диком предположении. — Это невероятно, но … вот опять повторилось, хотя и слабее, чем предыдущий раз.

— Что повторилось? — спросил в растерянности Черемных.

— Смотрите сами, — Громов указал на осциллограф. — Тире, точка, точка, а вот теперь другая буква — тире, точка.

— Какая еще точка? — недоумевая, и с раздражением спросил Черемных.

— Это Азбука Морзе, — сказал Громов.

— Вы хотите сказать, что его сердце посылает сообщение? — спросил Черемных. Его слова больше выражал удивлением, чем вопрос.

— Не знаю, но … судите сами …

— Вы просто утомились, вот вам и …

В этот момент кривые выпрямились, и на экране вновь появилась сплошная прямая линия.

Один из врачей проверил пульс, дыхание, потом, склонив голову, поднялся.

— Это все. Он умер.

Четверо в белых халатах вышли. Громов с прискорбием глядел на своего бывшего начальника и друга.

— Мне очень жаль, — сказал с сочувствием доктор Черемных, закрывая лицо покойника простыней.

— Как вы думаете, что означают буквы «Д», «Н»? — спросил Громов.

— Вы о чем?

— Об этих предсмертных сердечных всплесках, — пояснил Громов.

— Понятия не имею, — он посмотрел в лицо Громова. — Вам надо отдохнуть, вы утомились.

— Нет, нет, со мной все в порядке.

Вечером майора Громова вызвал к себе на прием министр внутренних дел. В просторном кабинете было прохладно от работы кондиционера.

— Что за лето, сплошная жара, — недовольно произнес министр. — Вам не кажется, что здесь жарко?

— Я бы сказал, сыровато, — ответил Громов.

Толстое тело министра удивительным образом помещалось в кресле, казалось, что оно мало для такого человека с большими формами.

— Меня только кондиционер и спасает. — Он поглядел на Громова и продолжил. — Я знаю, что ваш начальник скончался. Слабое сердце, кто бы мог подумать, а ведь ему еще и пятидесяти шести не было, — он тяжело вздохнул. — Вы являетесь его заместителем.

— Так точно.

— Его место освободилось. Нового начальника я вам не дам, так как нет у меня для такой службы подходящей кандидатуры. Все-таки президента вы охраняете. В общем, решено, вас Громов, назначить на эту должность.

— Как так? — удивился Громов.

— А вот так, теперь вы являетесь директором службы безопасности при президенте страны. И вам поручено управлять этой службой. Вы проверенный работник, опытный, квалифицированный и компетентный. Бумаги о вашем назначении мною подписаны час тому назад. Так что отправляйтесь в свой кабинет и принимайтесь за работу. В вашу компетенцию входят все вопросы безопасности жизни и здоровья президента России. В ваше подчинение даются тридцать шесть человек.

— Но …

— Никаких «но», — возразил министр. — Вы повышены в звании до подполковника. И помните, эта должность очень высока и ответственна. Своим решением вы можете арестовать даже генерала. В ваше подчинение также передается специальный отдел под названием «Черный квадрат».

— У вас есть вопросы? — министр серьезно посмотрел на Громова. — По глазам вижу, что есть. Мне известно, что отдел, именуемый «Черный квадрат» засекречен. Я и сам толком ничего об этой службе не знаю. О ней знал директор Борис Иванович, но он скончался. Я знаю, что этот отдел прикреплен к вашему ведомству. В его компетенцию также входит безопасность президента. Но детали мне неизвестны. Сколько там агентов, чем занимаются, какова их специализация, все это засекречено. Поэтому вы получаете вот этот конверт, — министр передал небольшой конверт Громову.

— Что там? — спросил Громов.

— Я этого не знаю. Все, что я знаю, так это то, что в случае нового назначения на ваш пост я должен передать вам этот черный конверт. — Министр бросил взгляд на недоумевающего Громова. — Я пользуюсь инструкцией в таком случае. Только директор службы безопасности президента получает этот черный конверт, при своем назначении на должность, и только он знает, что внутри конверта.

— А вы его, откуда взяли?

— От президента лично.

— Ясно, можно идти?

— Идите, — строгим тоном сказал министр.

Громов ехал в служебном автомобиле, он сидел на заднем сидении. Автомобиль направлялся в Кремль. Громов вынул из портфеля небольшой черный конверт, бросил взгляд на водителя, затем осторожно надорвал конверт и вынул визитную карточку. Это все, что было внутри конверта. Он повертел карточкой — обычная плотная бумага с адресом на лицевой стороне. И все, ни фамилии, ни названия компании, ни телефона, только адрес.