Затаившийся у порога - Эдвард Ли

утро ты смотрела на меня таким взглядом, - а потом Хейзел попыталась, но, скорее всего, не смогла изобразить его.

Голос Сони понизился до чего-то вроде знойной октавы.

- Ты была великолепна прошлой ночью.

Хейзел вздрогнула.

- Что, исправила компьютер Генри? Я бы не назвала это великолепной работой; позже снова произошёл сбой.

- Да ладно тебе.

Хейзел перевела взгляд.

- Соня, ты сегодня такая дура.

- О, я знаю, что я была в плохом настроении вчера, но ночью ты определённо настроила меня на правильный лад, - внезапно Соня наклонилась и прижалась губами прямо к уху Хейзел. - Ты была просто... такой... милой.

"Что за хрень?"

Хейзел приподнялась на сиденье, затем подняла глаза.

- Соня, о чём ты говоришь?

Соня выглядела ошарашенной.

- Это было круто. Я никогда в жизни так не кончала. Тем более с Фрэнком.

"Сегодня ночью?"

Глаза Хейзел помутнели.

- Что, эм-м-м... Что?

Соня пронзительно рассмеялась.

- О, так ты притворяешься, что не помнишь? Отлично.

Хейзел продолжала смотреть, больше в пустоту, чем на Соню.

- Серьёзно. Я... не помню... Мы...

Если можно было похотливо кивать, Соня так и делала. Она обняла Хейзел за плечо, наклонилась ближе и провела кончиком языка вверх по шее Хейзел.

- Ты сегодня неотразима. Но потом, если ты хочешь знать правду... ты всегда неотразима для меня.

Хейзел начало слегка трясти. Она не была к этому готова. Теперь ей говорили слова, которые она так жаждала услышать, но никогда не слышала.

"Мы, должно быть, занимались сексом прошлой ночью, но я... не... помню..."

- А если ты этого не помнишь, - сказала Соня, поглаживая Хейзел по бедру, - у тебя худшая память на свете.

Её рука скользнула под рубашку Хейзел "Марк Твен"; соски Хейзел напряглись, как крошечные стояки, когда кончики пальцев потрогали их. Затем пальцы скользнули вниз к её промежности и начали мягко тереть её.

Хейзел кипела в сдерживаемом безумии блаженства, вожделения и любви. Теперь её промежность тёрлась более непосредственно. Она почувствовала, как её желание приливает.

- А ты такая неэгоистичная, милая, - прошептала Соня. - Ты даже не позволила мне сделать что-нибудь для тебя.

- Я... нет?

Развратная улыбка стала шире.

- О, я поняла! Ты забралась в ту бутылку виски в столе Генри? Вот почему ты не помнишь.

Хейзел чувствовала себя раздираемой противоположностями. Её ощупывал и сексуально возбуждал единственный настоящий любовный интерес в её жизни, но раздражение от отсутствия воспоминаний сводило её с ума.

Губы Сони вернулись к уху.

- Сними эти шорты. Мне нужно спуститься ниже...

- В машине? - воскликнула Хейзел.

- Я знаю, как ты ко мне относишься, - продолжал её шёпот. - Разве ты не хочешь, чтобы я...

- Да! - Хейзел выкрикнула. - Но...

"Что происходит?"

- Но не здесь. Тем более средь бела дня.

Её соски покалывали, как горячие камни; её вагина стучала в её шортах.

"Это безумие. Я должна собраться с мыслями".

- Давай... подождём... пока не вернёмся в хижину, - пробормотала она.

Соня, всегда улыбаясь, скользнула обратно на пассажирское сиденье.

- Я понимаю. Трудно представить...

- Нет, нет, просто...

- Я знаю, как ты любишь игры, Хейзел. Я не против поиграть в них...

"Боже мой, боже мой..."

Хейзел снова выехала на дорогу. Что могло объяснить отсутствие её памяти, из которой выпал сеанс занятий любовью?

"И я ЗНАЮ, что не пила виски Генри. Я НЕНАВИЖУ виски".

Что тогда?

Ситуация была невозможной; Хейзел с трудом могла сообразить. Она свернула на извилистую тропинку, ведущую к одинокому трейлеру Горация. Рука Сони продолжала играть на коленях Хейзел, возбуждая, а затем отдёргивая, вызывая ещё больше покалывания и желания.

"Она сводит меня с ума..."

Трава росла ближе к трейлеру; Хейзел остановилась и заглушила двигатель.

- Я просто хочу, чтобы ты увидела глиняную коробку, - оправдывалась она, но ей-богу, она не понимала, почему это вдруг стало так важно.

Возможно, это действительно было не так важно. Ей нужно было привести в порядок свои мысли; либо так, либо Соня сама играла в какие-то игры, в какие-то жестокие игры.

- Шикарное место, - усмехнулась Соня. - Как в Башне Трампа.

- Будь милой. Не все, кто живёт в трейлере, - белый мусор.

- И я могу себе представить, что происходило в этом трейлере прошлым днём...

- Не могла бы ты остановиться на этом! - Хейзел попыталась говорить серьёзно, но в то же время хихикнула, когда палец Сони начал щекотать её пупок. - Ничего не происходило.

- Это хорошо. Ладно, пойдём знакомиться с Горацием, - но тут Соня быстро схватила Хейзел за плечи, притянула её лицо к себе и стала целовать.

Поцелуй был глубоким, сначала ненасытным, а затем откровенно непристойным. Язык Сони вторгся в рот Хейзел, столкнулся с её языком, а затем начал его сосать. Тем временем Хейзел начала таять в объятиях возлюбленной. Она чувствовала, как тепло Сони исходит от её плоти через прозрачный сарафан, а соски под тканью затвердевают и принимают форму леденцов. Она прервала небрежный поцелуй достаточно надолго, чтобы сказать:

- Знаешь... - а затем Хейзел чуть не вскрикнула, когда заметила, что Соня сбросила бретельки сарафана, обнажив бушующую налившуюся грудь.

Хейзел могла рассыпаться при одном их внезапном виде.

- К чёрту Горация. Давай вернёмся в хижину и потрахаемся.

Хейзел отстранилась.

- Прикрой их! Он может увидеть...

Она бросила нервный взгляд на крошечные окна трейлера, нащупывая лямки Сони. Разочарование почти вызвало слёзы на её глазах. Растерянность и возбуждение, казалось, смешались в её душе, словно кто-то месил тесто.

"Всё это время я хотела её больше всего на свете, а теперь вдруг..."

Рука Сони вернулась к промежности Хейзел.

- Ты сможешь увидеться с Гарольдом позже...

- Горацием!

- Итак, заведи машину, разверни её и отвези нас обратно в хижину. Фрэнк вернётся сегодня вечером, помнишь? Давай проведём весь день в постели, - глаза Сони заблестели, но вдруг выражение её лица потеряло всякую причудливость и стало смертельно серьёзным. - Ты даже не представляешь, как мне сейчас нужно быть с тобой.

Слова ошеломили Хейзел.

- Хорошо...

И её рука коснулась ключа, но затем дверь трейлера щёлкнула, и из неё вышел надвигающийся, улыбающийся и очень мускулистый Гораций.

- Поздно...

- Полагаю, нам всё же нужно уезжать, - нараспев сказала Соня.

Хейзел хотелось ударить кулаками по рулю.

"Почему она так хочет потрахаться со мной?"

Она попыталась успокоиться, вышла и улыбнулась.

- Привет, Гораций. Надеюсь, мы не помешали.

- Нет, совсем нет, - прогремел голос здоровяка. - Очень приятно снова увидеть тебя.

- Гораций, это моя подруга, профессор Соня Хилд.

Соня протянула руку.

- Здравствуйте, Гораций. Рада познакомиться с вами.

- Э-э-э... Я тоже. Готовитесь к новому прибавлению, как я вижу.

Соня приложила руку к животу.

- Я с нетерпением жду возможности стать матерью, но мне надоело быть