Стивен Кинг - Ученик дьявола

— Ершики для трубок для меня и немного финансовой ответственности для мамы, — сказал Дик.

— Очень смешно, — парировала Моника, — Тодд, а что, мистер Денкер…

— Ну что, ради всего святого, можно было купить в магазине Филдинга? — перебил ее Дик.

— Вон ту изящную полочку в гардеробную. Я тебе говорила. С мистером Денкером все в порядке, Тодд? У него голос какой-то странный.

— А что, такие полочки и вправду существуют? Я считал, что их изобрели сумасшедшие писательницы, сочинявшие английские детективы, специально для того, чтобы всегда было место, где убийца мог найти какое-нибудь подходящее орудие.

— Дик, мне можно вставить слово?

— Конечно, пожалуйста. Но в гардеробную?

— Я думаю, все нормально, — сказал Тодд. — Он получил письмо от племянника из Гамбурга или Дюссельдорфа, не знаю. Он давно от них ничего не получал, а теперь пришло письмо, а он не может прочесть его из-за зрения.

— Да, ужасно, — сказал Дик. — Ну что ж, иди, Тодд, иди и облегчи его душу.

— Я думала, что у него есть кто-то, кто читает, — заметила Моника. — Новый мальчик.

— Да, есть, — сказал Тодд, и внезапно возненавидел мать, возненавидел предчувствие, уже всплывающее в ее глазах. — Может, его не было дома, или он не может прийти так поздно.

— Да… ну ладно, иди. Только будь осторожен.

— Хорошо. Тебе ничего не надо в магазине?

— Нет. Как твои занятия по математике?

— По тригонометрии, — уточнил Тодд. — Нормально. Я уже собирался заканчивать. — Ложь была явной.

— Возьмешь «порше»? — спросил Дик.

— Нет, я на велосипеде. — Ему нужно было минут пять, чтобы собраться с мыслями и успокоиться, хотя бы попытаться. В таком состоянии он бы врезался на «порше» в фонарный столб.

— Пристегни отражатель к колену, — посоветовала Моника, — и передай мистеру Денкеру привет от нас.

— Хорошо.

Сомнение все еще сохранялось в глазах матери, но уже не такое явное. Он поцеловал ее и пошел в гараж, где стоял его велосипед, уже не «швинн», а немецкий гоночный. Сердце бешено колотилось, хотелось взять свой винчестер, вернуться в дом, расстрелять обоих родителей, а потом уйти на склон над шоссе. И не беспокоиться больше о Дуссандере. Не видеть этих кошмаров. Он будет стрелять, стрелять и стрелять, пока не останется одна пуля — для себя.

Потом рассудок вернулся к нему, и он поехал к дому Дуссандера, отражатель взлетал вверх-вниз над коленом, ветер сдувал его белокурые волосы со лба.

— Боже правый! — воскликнул Тодд еще в дверях кухни. Дуссандер сидел, облокотившись на стол перед фарфоровой кружкой. Крупные капли пота выступили на лбу. Но Тодд смотрел не на Дуссандера, а на кровь вокруг. Кровь была повсюду — сгустками на столе, на кухонном стуле, на полу.

— Где вы ранены? — крикнул Тодд, заставив свои окаменевшие ноги снова двигаться; ему показалось, что простоял на пороге тысячу лет. «Это конец, — думал он, — конец всему. Шарик взлетел слишком высоко, детка, к самому небу, детка, и все — прощай». И все равно, он старался не наступать на кровь. — Вы же сказали, что у вас сердечный приступ!

— Это не моя кровь, — пробормотал Дуссандер.

— Что? — Тодд остолбенел. — Что вы сказали?

— Спустись вниз. Увидишь, что надо сделать.

— Что все это значит, черт побери? — воскликнул Тодд. Внезапная догадка осенила его.

— Не теряй времени, мальчик. Думаю, тебя не сильно удивит то, что найдешь внизу. По-моему, у тебя тоже есть опыт в таких делах, как у меня в подвале. Непосредственный опыт.

Тодд взглянул на него с недоверием, потом бросился вниз по лестнице в подвал, прыгая через две ступеньки. При тусклом свете единственной лампочки в подвале ему сначала показалось, что Дуссандер свалил здесь кучу мусора. Потом он разглядел раскинутые ноги и грязные руки, пристегнутые вдоль туловища ремнем.

— Боже правый, — повторил он, но на этот раз едва слышно, потому что на слова не хватило дыхания.

Он прижал к сухим, как наждак, губам тыльную сторону ладони. На мгновение закрыл глаза… а когда открыл, сумел взять себя в руки.

Тодд начал действовать.

Он увидел рукоятку лопаты, выглядывающую из неглубокой ямы в дальнем углу, и понял, чем занимался Дуссандер, когда его мотор подвел. Вскоре парень ощутил удушливый запах, похожий на запах гнилых помидоров. Он чувствовал его и раньше, но наверху запах был гораздо слабее… да он и не так часто заходил сюда в последние два года. Теперь он понял, что это был за запах, и ему пришлось бороться с приступами дурноты. Он издал несколько сдавленных утробных звуков, приглушив их рукой и зажав рот и нос.

Постепенно он снова овладел собой.

Он схватил бродягу за ноги и поволок к краю ямы. Бросил, отер рукавом пот со лба и остановился в глубокой задумчивости.

Потом взял лопату и стал углублять яму. Когда выкопал метра полтора, вылез и ногами столкнул туда бродягу. Тодд стоял на краю могилы и глядел вниз. Протертые джинсы. Грязные, заскорузлые руки. Бездомный пьяница, точно. Ирония судьбы дошла до смешного. Так смешно, что трудно не засмеяться.

Он взбежал наверх.

— Ну как вы? — спросил Дуссандера.

— Все будет нормально. Ты там справился?

— Сейчас доделаю.

— Поторапливайся, еще наверху нужно успеть.

— Как бы я хотел скормить вас свиньям, — пробормотал Тодд и спустился снова вниз прежде, чем Дуссандер успел ответить.

Он уже почти забросал труп, когда понял, что что-то не так. Он посмотрел в могилу, держа лопату одной рукой. Из-под кучи земли виднелись ноги бродяги, торчали ступни: одна в башмаке, другая в носке, который, возможно, во времена правления президента Тафта, был белым.

Один башмак? Всего один?

Тодд быстро обошел все вокруг и лихорадочно огляделся. Головная боль сжимала виски, стуча кровью в венах. Он заметил старый башмак в полуметре от могилы в тени каких-то забытых полок. Тодд схватил его, прибежал обратно к могиле и бросил его туда. Потом опять стал закапывать, забрасывая башмак, ноги, все.

Когда вся земля оказалась снова в яме, он несколько раз ударил лопатой плашмя, чтобы утрамбовать ее. Потом взял грабли и стал водить ими вперед-назад, пытаясь скрыть сам факт, что землю раскапывали.

Но безуспешно: без хорошего камуфляжа свежевыкопанная и зарытая яма, всегда похожа на свежевырытую. Но ведь никто не будет сюда спускаться? На это была вся надежда его и Дуссандера.

Тодд взбежал наверх. Он уже задыхался.

Локти Дуссандера разъехались по столу, голова опустилась на руки. Глаза были прикрыты, веки ярко-пурпурные — цвета астр.