Dok - Ночная смена

— Ах, вот как? И правильно считает. Я — стерва и вы у меня еще наплачетесь!

— Вот прям так?

— Прям так. Вон из моего кунга, я вызываю патрулей, чтобы они вас задержали до опознания!

— Ну, невелика честь быть стервой. Стерва — это к слову падаль. И любят стерв только стервятники. Так что у вас хорошая компания намечается. И когда вы попадете на лечение — а я по цвету кожи вижу, что у вас гепатит есть — тогда убедитесь, что в наших документов пунктов еще больше — отбрехиваюсь я, покидая негостеприимный кунг.

Вдогон она выдает долгую матерную фразу, правда не слишком впечатляющую.

Ильяс куда-то делся, верчу головой — не понимаю, как он успел слинять — и замечаю, что меня манит пальцем пожилой мужик с повязкой на рукаве, стоящий за ближайшей палаткой.

— Проблемы? — спрашивает он, когда я подхожу поближе.

— Да вот поругался, было дело, с этой Щукой, теперь отыгрывается, а у меня раненые — толкую я мужику.

— Мормышка она такая — соглашается мужик.

— Ты что звал-то?

— Сейчас катерок отправляется — могу вас туда пристроить. Только я видел, у вас всякого добра много — не поделишься?

— Что нужно?

— Нам по одному рожку всего выдали — потому как насчет бронежилета и автомата — с четырьмя обоймами?

— Не, броник отчетный, а автомат — тоже. Я тебе его отдам — а сам с чем?

— Тебе в Кронштадт надо или нет?

— Слушай, я сейчас вызову наших ребят из охотничьей команды — убивать они вас не будут кровососов, но вот люлей наваляют — я начинаю искать альтернативные решения.

— Погодь, не возбухай. Я ж вижу, что тот раненый лежачий не из ваших. Очень тебе надо, чтоб разбирались всерьез? Ты за него отвечать будешь? И прошу-то малость — у тебя ж этих автоматов два, и не отчетные они — скорее из трофейных, у вас таких раньше не было.

— Ты про коротышки эти? Про «Кедры»?

— Да я не знаю, как их называют — ну маленькие совсем.

— Ну, ладно, пошли.

Когда мужик хозяйственно прибирает трофей и магазины к нему, появляется Ильяс. Объясняю ему, что нашел решение проблемы, он морщится со страшной силой, потом машет рукой. Грузимся быстро, и корытце отваливает.

Прошу больничных по рации помочь сантранспортом. Обещают, что помогут, а когда выясняют, что перелом бедра — то обещают уже точно.

Ильяс что-то бухтит, из его уханья понимаю, что он нашел не то знакомого, не то земляка и нас бы и без взятки пропустили, а так он вычтет «Кедр» из моих прибытков.

Кстати вот вопрос — а что у меня за прибытки? И как их считает Ильяс? Вот починят ему сусалы — спрошу. Побубнив и облегчив душу, Ильяс подмигивает хитро, отводит меня на корму и достает из кармана довольно солидную женскую косметичку.

Немного туплю — откуда она у него. Потом до меня доходит — явно, бестия, спер в кунге у Щуки.

Когда башкой колотился.

Еще раз подмигивает и роняет косметичку в воду за борт. Страшный человек! Олицетворение Немезиды.

В больнице сдаю с рук всех троих — документальное оформление на себя берет Ильяс, за что я ему благодарен и собираюсь галопом бежать из приемного к Николаичу, но тут меня стопорят четко и жестко.

Ну да, глянув на себя со стороны, понимаю, что такое грязнючее чучело в больницу ни одна санитарка не пропустит — и будет права. Мне выдают какой-то линялый синий халат сиротского вида, странные старомодные кожаные тапки с круглыми дырками невнятного орнамента сверху и благосклонно разрешают оставить свое шматье в углу гардероба.

Замечаю, что у меня явно дрожат руки, и во рту пересохло. Времени осталось совсем мало — и возбуждение растет, адреналин захлестывает — мне ж еще до аэродрома добираться. А он черт знает где. И вполне может быть, что и там возникнут какие-то недотыкомки.

С Николаичем перекидываюсь буквально несколькими словами — и потом таскаю из-под его кровати мешки — оказывается, что кроме трех ружей и патронов, он еще припас некоторые полезные вещи — действительно, соль, сахар, спички, еще что-то, потом новый комплект одежи — мой-то первовыданный в магазине Николаича уже частью сгорел, частью в непотребность пришел, почему-то выдает ПМ, патроны к нему, кобуру.

— Получается так, что ПБ ты лучше здесь оставь. Потом заберешь. И вот еще — свой АК оставь тоже. Этот в кабине самолета получше будет.

Врученный складень — АКМС — тоже не новый, но да, действительно поменьше габаритами. Магазины к нему рыжие, пластиковые, уже набитые. Но свои я разряжаю и забираю патроны с собой.

Навьючиваю все это на себя, с ужасом думаю, что еще внизу груза куча, не ровен час, не влезет в кабину все это, но меня останавливает усмехающийся Николаич.

Действительно, одеться мне стоит тут, не надо кошмарными носками и бельецом потасканным опять коллег пугать. Так поспешно я не переодевался со срочной службы. Наверное, спичка и до половины бы не догорела.

После полета — мне надлежит явиться и отчитаться — что видел. И получить у Николаича же мешок с трофейными видеозаписями — смотреть буду тут, ночью в актовом зале. Это в случае удачного полета. В случае неудачного — тем более явиться. Наскоро прощаюсь и волоку все вниз. Ух, тяжело и рук не хватает!

Коллеги — а их собралось несколько человек на обеденный перерыв — смотрят на меня с интересом. Вот уж не понимаю с чего. Я и так-то дико пахну, да еще и взмок как мышь. Оказывается, что они в курсе моей поездки — и сочувствие у них вполне искреннее. Спасти своих родных — для всех понятное дело, а тут еще и налет романтики — авиетка, далекая деревня. Да и вроде не совсем я им уже чужой, как с ехидинкой замечает усатый толстячок — самые интересные клинические случаи притаскиваю. Двусмысленно звучит, чего уж.

Оказывается, тут этих летунов знают как облупленных — они местные, так что знакомых общих хватает, потому у меня есть время перевести дух, выпить чашку чая и перекусить чем найдется. Все равно еще не прибыла машина, на которой меня подбросят — она потом пойдет на форт Риф, а меня по дороге ссадят.

Помимо бутербродов с какой-то колбасой вроде докторской и печенья потчуют еще и тем, что интересного было.

Интересного много — но в основном все не так, чтоб веселое. Успешно провели операцию по устранению непроходимости кишечника у гастарбайтера — оказалось ранее никем из присутствующих невиданное — просвет кишки закрыл наглухо клубок аскарид. Справились в итоге, но получается, что еще и гельминтологическую лабораторию придется развивать, первые звоночки. Это ж в Канаду и Австралию, не говоря про Швейцарию, гастарбайтер-эмигрант должен был приехать здоровый, со специальностью, кое-какими деньгами и обязательно — не имея криминального прошлого, нашим гастарбайтерам можно было приезжать с туберкулезом, гельминтами, и с только криминальной специальностью. Так что много чего расхлебывать придется.