Dok - Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза

– Эй, чего примлела? Ты глянь – я настоящий Перде нашел! – наконец обратил свое внимание на жену муженек.

– Ну, перде и перде. Ты ж его не продавать собираешься – холодно ответила Ирка и продолжила: «Не могу понять, что тут произошло».

– Да тут все ясно – шмотки дорогие лоскутами – вон ручка паркер валяется. На стволе березы – след от дроби, снизу вверх. Хозяин джипа видно тут под деревцем сидя себе башку отстрелил.

– Ага. А кто этого самоубийцу так сожрал, что и костей целых от здоровенного мужика не осталось – опустила с неба на грешную землю Витьку жена.

Муж осекся и задумчиво оглядел вытоптанную площадку. Сначала он хотел сказануть что-то типа «собаки погрызли», но больно уж косточки мелкие остались. Скелеты от сожранных волками лосей он видел в лесу не раз. Не похоже. Глянул на подметку в руке Ирины. Холодок проскочил струйкой ледяной воды от затылка к пяткам – на твердой резине был аккуратный срез – как бритвой, но неровной бритвой, зазубренной.

– Знаешь что, Ириха. Поехали – ка дальше – тихо сказал он жене. И пятясь, держа автомат наготове пошел к машине. Встревоженная Ирка последовала его примеру. Сели, завелись, поехали.

– Слушай, а что если мы зря удрали? – спросила Ирина.

– Потом вернемся. Черт, аккумулятор не снял!

– Не велика потеря, нам этих аккумуляторов десятка два досталось в наследство.

– Все равно не стоит разбрасываться добром.

– Не заметно, муженек, что ты такой скуповатый – непонятным тоном возразила Ирка.

– Я не скуповатый, я бережливый.

– Ага. Особенно в семенном фонде. Ишь и Верку одарил, сволочь.

Виктор промолчал, объезжая редкие брошенные машины. Молчала и Ирина, пока они не уперлись в дикую пробку, забившую намертво узковатый мост через совершенно невзрачную речонку. Когда оба вылезли из Чайника, между машинами стали подниматься человеческие силуэты, много – и с каждой минутой их становилось все больше – видно сидели и лежали, а тут поднялись. Присмотревшись Виктор увидел, что и из – под моста прут довольно густо. Несколько человек оттуда пошли уже к супругам валкой хорошо знакомой походкой. За первыми тронулись и остальные. Толпа получалась приличная.

– Мда, пробку эту нам не растащить. Ладно, посмотрим, что с той стороны получилось.

Машина развернулась и быстро укатила. Зомби немного потоптались и снова стали садиться и ложиться, выбирая место потенистее...

Проскочили мимо уже ставшего как бы своим джипа и двинулись в противоположном мосту направлении. Редкие, разграбленные машины Виктор объезжал чуть притормаживая, надеясь увидеть в раскиданном барахле хоть что-то ценное. Но это был хлам, которым не прельстились грабившие.

Потом автомобили пошли чаще, Виктор уже резко крутил руль, пока не уперся в такую же густую пробку на въезде в деревушку Борки. Место для Виктора было неизвестным. Разве что жил тут у него знакомый, помог – свел с людьми в леспромхозе. Те помогли купить всякие пиломатериалы и срубы для бань. Как звали знакомого, Виктор за давностью лет не помнил, почему-то только всплыло в памяти, тот страшно гордился, что его отец по пьянке утонул в Океане. Такая пикантная деталь удивила Витю. Но потом он узнал, что это было здоровенное болото под Тихвиным, с таким вычурным названием и покойный папаша утоп там вроде как пойдя за клюквой что ли.

– Мда, не проехать нам через Борки. Ни те ни эти – тихо сказал Виктор, глядя на склещившиеся на дороге машины с питерскими, тверскими, московскими и, конечно же, новгородскими номерами. Чуток дальше был виден здоровенный трейлер, стоявший поперек. Курьез был в том, что отрезок дороги проходил между двумя деревушками с одинаковым названием. Вот и не заладилось в Борки попасть. Значит, не вылезти ни на Московское шоссе, ни к Окуловке. Впрочем, если тут на дороге такие пробки в каждом узком месте, то что на трассе творится – даже думать страшно. С одной стороны грустно, что наследство не получить – вон сколько охранителей вокруг и уже тащатся на звук мотора, с другой стороны – здорово, что они тогда удрали. Ладно, надо думать, как уволочь джип. На месте с Валентином что-нибудь может и придумаем. Аккуратно развернувшись, Виктор поехал обратно.

– Мы могли бы по огородам попытаться проехать – заметила Ирка.

– Не на Чайнике. На УАЗе – да, попытаться можно. Другое дело – мертвяков вон сколько.

– А перестрелять? Не выйдет?

– Патронов мало. И потом – ну вырвемся мы за Борки. А дальше? Если такое в паршивой деревне творится, то в любом городишке – что в Окуловке, что в Крестцах – совсем гайки наверное.

– А ты Верку что, любишь?

Виктор сразу как-то даже и не понял вопроса. У него в голове крутилось совсем другое: не меньше полусотни дохляков у моста, да не меньше – у других Борков. Это только те, которых он видел, а вполне возможно, что и больше. В принципе – отстрелять их можно. Даже вдвоем. Расход патронов конечно крайне неприятный, но все-таки. Что взамен? А если там такие резвые лахудры? Положим, сейчас уже опыт какой-то есть, наверно не 9 патронов на одну такую лахудру уйдет, пускай пять – шесть. Есть смысл прочистить, например Борки? Пара десятков машин. Трейлер опять же. Даже если в половине машин топлива нет – все равно наберется не меньше бочки. Несколько иномарок более-менее приличных – вполне себе может быть и 95 бензин. Джип, который они сейчас заберут, жрет, конечно, чудовищно много, но не паркетник, по лесу годится. Тут Виктор сообразил – ЧТО у него спросили, и окислился как медный провод.

– Ты что? Нет, конечно!

– А что ж тогда ты ее трахал?

– Эээ... Я подумал, что если мы будем заводить детей, то надо, чтоб детей было больше, не только чтоб наши...

– Так дал бы мне презерватив, я б ее осеменила.

– Ты что, серьезно?

– Чего сложного. Коров у нас так и осеменяли.

– Я как-то и не подумал...– признал чистую правду Витя.

– До чего тебе в морду хочется дать – задумчиво протянула Ирка.

Виктор вывернул руль, огибая запыленную мазду с распахнутыми дверьми и заметил: «Нельзя, я машину побью».

– Это тебя и спасает – признала очевидный факт Ирина.

– Вот слева видали – это спасатели там сейчас сидят. Буксиры, аварии, снятия с мелей, еще нефть собирают, если кто разольет. А напротив – тама склад пиломатериалов, бревна штабелями. А сейчас вот проезжаем пескобазу «Красненькая». Тут вообще все красненькое называется – и пескобаза и кладбище и много чего еще.

– Зачем песка-то столько? – спрашиваю я водилу, потому как выглядит эта пескобаза внушительно, словно кусок Сахары перетащили. Горы и барханы песка.