Джим Батчер - Перемены

— Разве Вы так не думаете?

— А почему мое мнение значимо для правды?

— Мы собираемся стоять здесь весь день, отвечая друг другу вопросом на вопрос?

Её улыбка стала шире.

— Ты бы этого хотел?

Я поднял руку, капитулируя.

Она чуть наклонила голову в мою сторону — милосердный победитель. Леа была лучшим, чем я, игроком в этой игре слов, имея за спиною несколько столетий практики.

К тому же, достойно проиграть гостю было обыкновенной вежливостью.

— Чего бы я хотел, — сказал я, — так это, чтобы вы были так добры и освободили этих двоих. Они не грабители. Они гости. И это, прежде всего, мой дом.

— Ну конечно, дитя, — радостно согласилась она. — Не нанесено никакого вреда. — Она щелкнула пальцами, и коконы казалось, превратились в прекрасный зеленый туман, который начал быстро исчезать. Сьюзен мягко упала от стены, но я ждал, чтобы подхватить ее и нежно положить на диван.

Мартин отклеился от потолка и приземлился на обветшалый декоративный коврик, который прикрывал бетонный пол. Поблизости никого не было, чтобы подхватить его, что было ужасно. Просто ужасно.

Я быстро осмотрел Сьюзен. У неё не было явных травм. Она дышала. У неё был пульс. И на этом глубина моих медицинских познаний исчерпывалась. Я так же проверил Мартина, но был разочарован. Он был в таком же состоянии, как и Сьюзен.

Я глянул на свою крестную. Мистер, блаженствуя, растянулся на ее коленях лежа на спине, пока она ласкала своими длинными ногтями его грудь и животик. Его мурлыканье разносилось по всей комнате.

— Что вы сделали с ними?

— Я временно усыпила их хищное начало, — сказала она спокойно. — Бедные овечки. Они не осознают, как много силы они черпают оттуда. Возможно, это послужит полезным уроком.

Я чуть поморщился, обдумывая это.

— Вы имеете в виду… их вампирическую часть?

— Ну конечно.

Я ошеломленный сел прямо на пол.

Если вампирическое заражение у таких людей, как Сьюзен и Мартин, можно было колдовски усыпить, то, наверняка, можно было проделать так же хорошо и всё остальное. Подавить это, возможно, надолго.

Или может быть, даже совсем уничтожить это.

Я почувствовал, как у меня внутри снова затеплился огонек надежды, который я растоптал много лет назад.

Возможно, я смогу спасти их обоих.

— Мне… — я покачал головой. — Я искал возможность для… я провел больше чем… — я еще сильнее затряс головой. — Я провел больше года, пытаясь найти способ… — я посмотрел на крестную. — Как? Как вы это сделали?

Она лукаво глянула на меня, её губы изогнулись в чем-то, что точно не было улыбкой.

— Ах, милое дитя. На самом деле информация такого рода это целое сокровище. Что ты готов обменять за такой драгоценный камень знания?

Я до скрипа сжал зубы.

— Это всегда сводиться к сделкам с вами, не так ли?

— Ну конечно, дитя. Но я всегда до конца следую своим принципам. Поэтому я защищаю тебя.

— Защищаете? — повышенным голосом спросил я. — Вы провели почти два десятилетия, пытаясь превратить меня в собаку!

— Только когда ты покидал мир смертных, — сказала она, озадаченная тем, что я был расстроен. — Дитя, у нас была сделка. И ты не захотел выполнять свои обязательства, — она широко улыбнулась Мышу. — И собаки такие очаровательные.

Мыш наблюдал за ней невозмутимыми, настороженными глазами, его тело было неподвижно.

Я нахмурился.

— Но… вы продали мой долг Мэб.

— Точно. И по превосходной цене, я могу отметить. Итак, сейчас все эти отношения между тобой и мной сводятся к сделке с твоей матерью. Конечно до тех пор, пока ты не предпочтешь заключить новое соглашение…

Эти слова бросили меня в дрожь.

— Нет, спасибо, — я наконец-то опустил свои щиты. Леанансидхе не отрываясь, смотрела на меня. — Я видел вас в башне у Мэб, — нахмурился я.

Что-то темное проглянуло сквозь её изумрудные глаза, и она чуть повернула лицо, отворачиваясь от меня.

— Действительно, — произнесла она спокойно. — Ты видел, что означает для моей королевы излечивать недуг.

— Какой недуг?

— Безумие овладело мною, — прошептала она. — Похитило меня у себя. Вероломные дары… — она покачала головой. — Я лучше не буду думать об этом, чтобы не делать себя снова уязвимой. Достаточно сказать, что мне сейчас гораздо лучше, — она провела кончиком пальца по льдисто-белой пряди в волосах. — Сила моей королевы победила, и мой ум принадлежит мне.

— Гарантировать здоровье моему духовному началу, — пробормотал я. Затем я моргнул. — Сад, на другой стороне этого места… Он Ваш.

— Конечно, дитя, — улыбнулась она. — Ты не находишь странным то, что в твоё суматошно-растрачиваемое время никто из твоих недругов — ни один — никогда не попытался пробраться сюда с другой стороны? Никогда никто не посылал злобных духов прямо к тебе в постель, в твой душ, твой холодильник? Никогда никто не подкладывал корзинку со змеями тебе в шкаф, так чтобы они забрались тебе в обувь, ботинки, карманы твой одежды? — она покачала головой. — Милое, милое дитя. Пройди ты чуть дальше, то ты бы увидел гору костей существ, которые пытались добраться до тебя, и которых я уничтожила.

— Ага, точно. И я сам чуть не очутился там же.

— Душка, — улыбаясь, сказала она. — Мои стражники были созданы атаковать любого нарушителя, включая того, который выглядит как ты. Мы ведь не могли допустить, чтобы пробрался какой-нибудь умный перевертыш, не так ли? — она вздохнула. — Ты ужасно обошелся с моими примулами. Откровенно говоря, дитя, там есть следы других элементов кроме огня, сам знаешь каких. Ты действительно стремишься к многообразию. Теперь мне нужно кормить, две прожорливы утробы, вместо одной.

— Я буду… буду более аккуратным в следующий раз, — хмыкнул я.

— Я должна по достоинству оценить такое намерение, — она спокойно и изучающе смотрела на меня. — Твои слова обо всей твоей прошедшей жизни были правдивы. Я преследовала тебя в мире духов. Создала стражей и защищала с другой стороны твой спокойный сон, стоя на страже твоего дома. И ты можешь только предполагать, сколькие пытались его нарушить, — она улыбнулась, снова показывая аккуратные острые клыки. — Пытались, и тщетно.

Что так же объясняет, почему она всегда была на расстоянии вытянутой руки, когда бы я ни посещал Небывальщину. Почему она нападала на мой след всегда, когда я заходил туда.

Потому что она была там, защищая меня.

От всего, кроме себя.

— Сейчас, в этот раз, — сказала она деловым голосом. — Ты оставил существенный клад из снаряжения для хранения в моём саду.