Риданские истории II - Виктор Александрович Авдеев

Он судорожно жал на клавиши. Первое сообщение от Одри выглядело так: «Почему не берешь трубку? Я волнуюсь». Второе было немного короче: «Перезвони мне сейчас же!»

Дюк почувствовал ледяной холод, пронзающий его тело. Сирена, что становилась все ближе резала слух острым лезвием. Непослушными пальцами он пытался перезвонить на телефон Одри, в душе надеясь, что пропущенные вызовы от нее — вовсе не дело рук миссис Коллинз или кого-нибудь другого из соседей. Но телефон вдруг зазвонил сам, и Дюк чуть не уронил его с высоты ста тридцати футов вниз.

— Дюк, слава Богу! — послышался взволнованный голос Одри. — Я так беспокоюсь за тебя! Где ты? С тобой все в порядке? По радио передали, что какой-то психопат разворотил половину города!.. Когда ты вернешься?..

Дюк слушал ее голос, не в силах произнести ни слова. Слезы вновь запросились наружу, но в этот раз они были тягучими, словно кисель, и просто застыли в уголках его глаз. В его сердце закрадывались навязчивые сомнения в реальности представленной его взору картины вечернего ужина, которые быстро-быстро принялись склеивать воедино обрывки помутившегося в этот злосчастный вечер сознания. Всплывающие из ниоткуда видения взволнованной Одри с осколками разбитой посуды были ни что иное, как настоящие воспоминания.

Не убирая телефона от уха, он медленно повернул голову в ту сторону, где должен был находиться Фрейзер. Умоляющий Фрейзера не нажимать на кнопку взгляд уже ничего не мог изменить.

— Милый, ты слышишь меня? Почему ты не отвеча…

Грейнджерские поля, роща и даже небо, захлебнулись в оранжевом зареве. Прибывшие в этот момент полицейские и высыпавшие из своих машин с револьверами и дробовиками в руках, завороженно наблюдали яркие вспышки взрывов на радиовышке, сопровождаемые таким оглушительным грохотом, что никакой гром в бушующую грозу не смог бы соперничать в громкости звуков, проносящимися над Грейнджерскими полями и накреняющейся с невыносимым скрежетом все сильнее и сильнее в сторону шоссе радиовышкой.

— Как жаль, Тони, что наша юбилейная программа сорвалась, — с сожалением сказал Фил товарищу, накидывая себе на плечи легкое пальто. Их студия закрывалась раньше времени из-за какой-то серьезной поломки мощных радиоантенн. — Выпуск должен был получиться весьма неплохим.

— Верно подмечено, Фил, — ответил Тони, допивая холодный кофе из большого картонного стаканчика. — Что поделаешь? Это сложное оборудование, оно всегда выходит из строя в самый неподходящий момент. Но знаешь, что мне больше всего обидно?

— Что же это, Тони?

— Мы ведь приготовили сюрприз для слушателей. Песня, выбранная случайным образом из большого списка неизвестных миру талантов.

— Да, Тони, ты прав. Песня этого парня могла бы стать, возможно, хитом. Как ее название, Фил?

— Кажется, «Верь в себя». А имя этого парня… — Фил на секунду задумался, подворачивая рукава своего пальто. — Вспомнил! Это Фрейзер Токинс. Он давно присылает нам свои работы, но, по-моему, ему не хватает немного терпения для того, чтобы его песня не была похожей на черновик. Но в этот раз Фрейзер Токинс хорошо поработал над собой. Да, «Верь в себя» продержалась бы не одну неделю на верхушке нашего чарта, как пить дать.

— Кстати, Фил, насчет выпивки, не хочешь посидеть в баре, пропустить по кружке пива? — поинтересовался Тони.

— Это было бы кстати! — Фил подкинул связку ключей в воздух и, ловко поймав их в кулак, выжидающе уставился на одевающегося Тони. Затем будто о чем-то вспомнил и добавил: — Мне нужно сделать один важный звонок. Я буду ждать тебя на улице!

Мешок

1979 год. Холодное осеннее утро, съежившееся в легкой вуали тумана под мелкими каплями моросящего дождя. С порога собственного дома Фред — светловолосый плотный юноша в клетчатой рубахе и потертых джинсах — видел, как маленькая девочка лет шести-восьми галопом продиралась сквозь лес голых стеблей кукурузы невдалеке. Она появилась неожиданно, будто бы из ниоткуда. Белая маечка и розовые шортики мелькали среди желто-зеленой растительности, приближаясь к жилищу Фреда, где он жил со своей семьей. Также позади малышки юноша увидел нечто, волочащееся за ней походкой, присущей живому мертвецу. Странное дело, но оно то исчезало куда-то на мгновение, то вновь появлялось среди колышущихся стеблей кукурузы. Это человекоподобное существо или даже что-то иное тащило вслед за собой какой-то тяжелый мешковатый предмет, тянулось к девочке одной рукой, но с каждым шагом отставало от нее. Спасавшаяся оборачивалась на бегу и испугано кричала, но Фред не мог разобрать слов из-за шума ветра, кружившего над полем и его домом и дроби дождя, бьющего по черепичной крыше. Единственное, что ему было ясно — она попала в беду.

— Отец! Скорее сюда! — лишь крикнул он, покосившись через плечо на парадную дверь. — Ружье! Бери ружье!

Через мгновение на пороге появился мужчина с густой серебристой бородой и выразительными черными глазами. Он сразу же впился взглядом в кукурузные стебли и вскинул оружие.

— Беги к нам, девочка! — что есть мочи крикнул он, пытаясь перекричать непогоду.

Затем переглянувшись, мистер Джонс и Фред помчались навстречу малышке. Мужчина и не думал стрелять в преследователя, боясь случайно попасть в девчушку, но яростно угрожал расправой и целился в монстра из ружья.

Существо внезапно сменило направление, устремляясь к лесу, что начинался в пятидесяти ярдах к востоку от кукурузного поля, застыв темной стеной. На секунду оно пропало из виду и снова появилось; то припадало к земле, то поднималось чуть выше макушек стеблей. Оно было похоже на сушеную рыбину, плывущую по волнам и поднимающую свою головешку то и дело над поверхностью воды. Вот существо опять исчезло и материализовалось из ничего, крепко держа в цепких руках свою странную ношу.

Через минуту, когда трясущаяся от холода и страха девочка прижималась к незнакомому мистеру Джонсу и всхлипывала, преследователь уже скрылся в лесу.

— Ты в порядке? — мягко спросил мужчина ее. — Он гнался за тобой? Зачем? Кто же он?

В ответ та только пожимала худыми плечиками и во все глаза смотрела на рубаху мистера Джонса пугливым взглядом.

— Ступай, Фред, отведи ее в дом, — сказал отец сыну, легонько поглаживая девочку по дрожащей спине. — Пусть твоя мать пока займется бедняжкой. А затем поспеши к лесу. Ты будешь нужен мне. Вместе мы поймаем этого черта, кто бы он ни был и передадим в руки полиции. Пусть разбираются со всем этим… — он хотел сказать «дерьмом», но вовремя осекся. При девочке такие плохие слова говорить нельзя — слишком мала. — Ну, с Богом.

Отец бросился к