Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла

– Не совсем. Но это уже не имеет значения. Расскажи о Елене. Чем она жила все это время?

– Помогала людям, лечила. Ездила в другие города, когда ее просили о какой-то личной услуге. Ее любили, у нее было много друзей. Она была тираном в семье, но для чужих людей слыла настоящим ангелом.

– Елена была замужем? – мне хочется знать, как можно больше.

– Нет. Она родила Василису, чтобы сохранить магию рода, и на этом ее личная жизнь закончилась. Женщины Савро никогда не выходят замуж, они влюбляются, зачинают детей и проживают остаток дней в одиночестве. Такова плата за наши возможности. Теперь, когда мать и бабушка мертвы, все силы должны перейти к Айлин, и мне нужно следить за тем, чтобы это не сломало ее.

– Кто такой Амалик? Рита сказала, что он враг вашей семьи и может иметь отношение к смерти Елены.

– Редкостная тварь, – голос Дины звучит глухо, а во взгляде появляется злость. – Из-за него мы с Линой осиротели. Он забрал себе магию нашей матери, а потом убил ее. Мы тоже должны были погибнуть, но Катерина спасла нас и увезла в Штаты. Не удивлюсь, если это он убил Елену. Его ненависть к ней была огромной. Впрочем, это было взаимно.

– Кто он такой? Маг, волшебник, колдун? И что значит – забрал магию?

– Амалик – бессмертная сущность, которая может завладеть любым телом, предстать в любом облике. Его невозможно убить. Одна из наших прабабок обманом сумела захватить его дух и отправить в темницу времени, но ему удалось оттуда выбраться. Теперь, обозленный еще больше, он мстит всем нам за предательство. Магия – это энергия знания. Амалик силен, в нем опыт тысячи поколений, он забрал силы у сотни кланов древних ведьм. Его могущество сложно описать словами. Это тот, кто может все. Вырвать золотистый шарик из области солнечного сплетения – для него раз плюнуть.

– И что, нет никакой уязвимости? – сомневаюсь я.

– Есть несколько вариантов, но они требуют человеческих жертв, а мы не имеем право нарушать баланс жизни и смерти. Это чревато для всех членов семьи, ушедших и еще не рожденных.

– Как у вас все сложно, – вздыхаю я.

– Кто бы говорил, – смеется Дина. – В ваших правилах вообще черт ногу сломит!

– Вовсе нет, они просты и понятны, главное – не нарушать закон, – возражаю я.

– Ну-ну, – Дина расслабляется. На ее щеках проступает румянец. – Знаешь, я хотела поблагодарить тебя.

– За что? – не понимающе смотрю на нее, и она берет меня за руку.

– За то, как ты вел себя со мной, когда погибла моя сестра. С какой заботой отнесся. Стер память. Я бы не смогла пережить такое и остаться в здравом уме. Это было по-настоящему страшно. Спасибо тебе, Зотикус.

– Как тебе удалось избавиться от внушения? – удивляюсь я.

– Клиническая смерть все обнулила. Теперь я помню все, даже то, что мне хотелось бы навсегда забыть. У меня появились новые способности, которые мне незнакомы и тем самым пугают… Рита мне ничем не может помочь, так что придется во всем разбираться самой.

– Ты справишься, – с уверенностью говорю я, и она улыбается.

– Сделаю для этого невозможное, – заверяет меня Дина.

Москва встречает нас ясным небом и теплой погодой. Воздух сухой, ветра почти нет, светит солнце. Даже не подумаешь, что на дворе – первые числа ноября. Арсен, прищурившись, любуется солнцем и, несмотря на дискомфорт, наслаждается его светом.

– Как же я скучал по всему этому! – срывается у него с языка.

-– Через каких-то шестьсот лет гулять при дневном свете станет для тебя обычным делом, – приободряю его я. – А на сегодня хватит.

Арсен с тоской вздыхает и идет следом за мной. Мы покидаем здание аэропорта, берем такси и отправляемся в гостиницу. Поезд, что должен доставить нас в Бариново, отходит в полночь. До этого времени я хочу дать моему созданию отдохнуть и собраться с силами. Постояв на солнце, он совсем расклеился. Слышу, как скрипят его кости. Смотрю на него и вижу, как куски кожи отваливаются от его лица. На руках появились трещины, из которых сочиться кровь. Жутковатое зрелище.

– Надень, – протягивая ему перчатки, говорю я. Он недовольно морщится, но тем не менее, следует моему совету.

– Поохотишься со мной? – спрашивает он, и я понимаю, что дела совсем плохи.

– Тебе достаточно позвать Дину, – напоминаю я, и Арсен шумно вздыхает.

– Мы поругались, она сказала, что не хочет в ближайшее время меня кормить, – признается он.

– Ладно, давай поохотимся, – соглашаюсь я и машинально провожу рукой за ухом. Гематома увеличилась в размерах и стала болезненной при нажатии. Прошу таксиста остановить машину у ближайшей аптеки. Он послушно исполняет мою просьбу. Покупаю несколько шприцов и возвращаюсь.

– Тебя что-то тревожит? – спрашивает Арсен, когда я сажусь рядом с ним.

– Да. Я встретился с вампиром, который поклялся максимально испортить мне жизнь, и, судя по всему, он начал претворять свой план в реальность.

– О ком речь? – настораживается Арсен.

– Америго Кальенте. Тебе о чем-то говорит это имя?

– Никогда его не слышал до нынешнего момента, – задумчиво отвечает Арсен.

– Полагаю, он имеет отношение к странному поведению Якуба.

– Думаешь, Америго его похитил?

– Если бы не его поездка в Каир, то я бы в этом не сомневался. Хотя, быть может, это всего лишь шоу, чтобы мы ломали себе головы – что задумал Якуб?

Арсен лишь пожимает плечами.

– Если с ним что-то случится, это будет моя вина, – говорит он. – Монро считал мою идею неправильной, но я убедил его, что нет более подходящее варианта.

Не знаю, что ему на это ответить, и, отвернувшись к окну, молчу.

После короткой, но продуктивной охоты, провожаю Арсена в его номер. Плотно задергиваю шторы и помогаю ему снять одежду. Кожи на его лице почти не осталось: лоб, щеки, подборок сплошное кровавое месиво.

– Не дай Бог, Дина увидит меня таким красавчиком, – складывая ошметки кожи в пакет, смеется Арсен. – Недельная истерика гарантирована.

– Надеюсь, к полуночи ты будешь выглядеть более товарно, – говорю я и забираю его телефон. Вдруг, пока он будет спать придут новости от Якуба?

– Смотря что, ты подразумеваешь под этим словом. Франкенштейн как монстр тоже выглядел на миллион долларов, – укладываясь на пол, откликается Арсен.

Выключаю свет и покидаю его номер. Иду к себе. Захожу в ванную и, достав шприцы, вытягиваю кровь сперва из гематомы, которая за последний час стала еще больше. Потом делаю забор из вены.

Стучусь к Дэшэну. Он не открывает очень долго, но я настойчив. Наконец раздаются шлепки босых ног по полу, ворчание, ключ поворачивается в замке, и дверь открывается. Китаец выглядит заспанным и опухшим. На нем – та же смешная пижама, что и в прошлый раз.