Мария Барышева - Увидеть лицо

— Да, — резко и с вызовом ответила Харченко. — Только вам придется это доказать!

— Почему же это случилось и в той реальности? — недоуменно спросила Алина, то и дело поглядывая в сторону Евисгнеева с неприкрытой злобой. Григорий Данилович криво усмехнулся.

— Потому что она этого хотела. Эта та часть прошлого, которой она очень дорожит!

— Неправда! — вскричала Ольга, подавшись вперед. — Я этого не хотела!

В усмешке Гершберга неожиданно появился слабый намек на сочувствие.

— Теперь, возможно, это действительно так. У многих из вас появился определенный прогресс, и это доказывает, что мы на верном пути… Но тогда это было правдой.

Ольга отвела взгляд и уставилась в пол, обхватив себя руками. Ее лицо резко осунулось, губы сжались в тонкую полоску.

— Этот сон выявил ваши глубинные страхи, застарелую вину, отягощавшую жизнь, и вы начали избавляться от них — видите, чем хороша групповая терапия такого рода? В одиночку вы бы не справились! Можно сказать, что этот сон оказал на вас своеобразное катарсическое воздействие.

На лице Жоры появилось раздражение — ему хотелось получить ответы на другие вопросы — более технического свойства. Разглагольствования Гершберга о благом характере эксперимента наводили на него злобную тоску.

— Значит, вы создали для нас некую особую реальность?

Гершберг кивнул — слегка недоуменно.

— Не совсем мы… Мы создали для вас каркас мира, а вы спроецировали на него свои истинные сущности, смешанные с мечтами и потребностями. Мы лишь отсеяли все лишнее. Отполировали. Практически ничего алогичного. Никакой гиперболизации — ничего такого, что свойственно снам, что свойственно бреду, галлюцинациям — потому и отбирали таких людей, как вы — с преимущественно логичными сновидениями. Это была абсолютная, идеальная реальность, неотличимая реальность, составленная из вашей памяти, ваших знаний… Ошибки проявились в лишь несовпадении этих знаний… но вы могли их и не заметить…

— И из наших страхов!

— Ну… это ведь были мелочи. Те мелочи, которые были настолько глубоко скрыты в вашем подсознании, что мы за ними не уследили.

— Все упомнить невозможно. И узнать тоже.

— Ну вот, видите!

— А внешность? А жизнь? А память?

— Мы не корректировали вашу память. Вы сами сделали это. Ваши мечты, ваши желания, ваши качества — все это и создало этакую полуновую личность с новым прошлым… вернее, с новыми воспоминаниями, потому что никакого прошлого у этой личности не было и быть не могло. У нее было только настоящее… если это можно было назвать настоящим. Личность с жизнью, длиной в четверо суток.

— У кого и в вечерок всего! — зло сказал Петр. Гершберг поджал губы.

— Мне очень жаль. Но мы еще довольно долго считали, что вы живы. Сложилась такая обстановка… словно все вдруг посходили с ума и начали друг друга убивать. Мы не сразу поняли, в чем дело.

— Так какого же хрена вы не остановили ваши долбанные опыты?! — Олег свирепо скомкал пустую сигаретную пачку и запустил ее Гершбергу в голову, промахнувшись на какойто сантиметр.

— Да понятно все! — Марина аккуратно поправила волосы, раздраженно взглянув на брякающий на пальце Кристины брелок. — Им любопытно было просто, чем все кончится! Мы же не были живыми людьми… на самомто деле! Вот тебя бы, урод, искупать в кислоте, а я бы поглядела!.. Неужели обязательно было оставлять боль в той реальности?!

— Мне очень жаль, — повторил Гершберг дежурным голосом. Жора досадливо отмахнулся.

— Подождите! С этим ясно! Я хочу знать, как вы вообще могли контролировать эту реальность?! Слушали, что мы говорим?! Мне кажется, этого мало… нужно ведь видеть! А сонто — не кино! Как вы вообще все это устроили?! Этакая виртуальная реальность?! Компьютерная программа?!

— Не совсем так, — Гершберг неожиданно помрачнел. — Разумеется, компьютеры были задействованы… но основную часть работы выполнял Кирилл.

— Снотворец, — уточнил Виталий. Глаза Гершберга затуманились. — Тот парень с разными глазами.

— У него был удивительный дар… Он не только умел контролировать чужие сны, но и устанавливать довольно четкий аудио и видео контакт со спящими… с их снами, точнее, со своим сном, который состоял из ваших. Этот феномен до сих пор еще изучен далеко не полно… просто чудо, что он оказался в нашем лагере… — он мечтательно улыбнулся. — Отличный специалист и великолепный снотворец!

— Не понял! Как это — видеоконтакт со сном? — недоуменно спросил Олег, почесывая ухо. — Этот парень как передатчик работал, что ли? Как такое возможно?

— Любая информация оставляет след. Можно записать голос. Можно записать изображение. Можно записать и мысли, — Гершберг нервно защелкал пальцами в воздухе, и Жора нетерпеливо бросил ему на колени зажигалку и полупустую пачку сигарет. Он достал одну, благодарно кивнул и поспешно закурил. Выдохнул дым и задумчиво посмотрел на клубящееся облачко. — Вы когда-нибудь слышали о людях, способных оставлять на пленке отпечаток своих мыслей?

— Я что-то слышал, — Жора уткнул локоть в бедро и умостил на ладони подбородок. — Но, насколько мне известно, понять что-то по этому отпечатку было нельзя. Вы же говорите о четкой картинке, да еще и из сна!

— Дело в том, что сновидения Кирилла, в отличие от ваших, были предельно осознанными. А осознанные сновидения — очень мощная разновидность мысленных образов. И он работал не с пленкой — его мозг был подключен к компьютеру, и информация шла непосредственно на него. Мне сложно объяснить вам все нюансы — я же не техник!.. Разумеется, все не выглядело так, что мы сидели и словно бы смотрели кино — отнюдь! Потребовались бы годы, чтобы довести все до совершенства, чтобы съемка была практически документальной. А так — мутные картинки, рваные кадры, большая разница во времени, периодические потери контакта… Но все же можно было понять, что происходит.

— И где же он там прятался?! — иронично спросила Марина, давая понять, что ни капли ему не верит. — Что-то мы там вашего наблюдателя не встречали!

— И не встретили бы! — Гершберг усмехнулся. — Вернее, вы все время его видели. Он был автобусом. И был домом. Особняком, в котором вы прожили все эти дни.

— Что?! — возопила Кристина, взвиваясь со стула. — Боже мой! Какая гадость! Мы что — жили внутри кого-то?! В чьемто теле?!

— В сознании! — раздраженно поправила ее Алина, потом искоса поглядела на Григория Даниловича. — Значит… значит вы могли видеть все… что происходило в любой комнате?

Он кивнул, и Алина внезапно густо покраснела и отвернулась. Виталий вскинул голову и посмотрел на него такими страшными глазами, что Гершберг снова съежился, позабыв про свой исследовательский гонор.