Вячеслав Денисов - Ярость Антитела

— Что вы увидели? — спросила Катя.

— Я увидел авианосец.

— Этот? — уточнил Николай.

— Может, этот, может, здесь есть еще авианосец. Чего удивляться, что здесь может быть два авианосца, когда спятить можно только при виде одного, стоящего посреди острова!

— И вы?.. — воскликнул Франческо.

— И лейтенант Тэйлор посадил машину на палубу. Потом сел я, а следом за мной сели другие. Все пять. Мы не знали, где находимся, не исключено, что это могла быть японская база, а авианосец — учебное пособие для уничтожения ему подобных. И поэтому опустили торпедоносцы на нижнюю палубу.

— Но Япония к тому времени уже была разоружена! — вскричал Донован.

— Сэр, вы воевали с японцами? — прохладно поинтересовался МакНаман.

Дженни сидела в углу каюты, и из всех присутствующих только Франческо, бросив на нее взгляд, заметил, что она не похожа на прежнюю Дженни. Лицо ее было бело как снег.

— Зачем мне воевать с японцами? — ошеломленно пробормотал Донован.

— Если бы воевали, то знали, что этим парням верить нельзя.

— Ладно, ладно, что было дальше?

МакНаман вздохнул и на этот раз молчал дольше обычного.

— Мы пытались наладить связь с базой. Нас было четырнадцать на этом острове. Все, включая командира нашего Девятнадцатого звена, лейтенанта Чарльза Тэйлора… Он-то и погиб первым. Он и двое летчиков через четыре часа после посадки отправились на поиски воды и пищи. Вернулся один. Он рассказал, что в лесу неожиданно стемнело и на них напали странные существа. Они сожрали Тэйлора и его второго пилота. Через час вернувшийся умер от ран, — МакНаман посмотрел на огонь. — Это были страшные ссадины. Глубокие и рваные, словно его рубили топором… Мы готовы были подтвердить его слова о неожиданном наступлении темноты, Мы и сами были тому свидетелями… Поначалу показалось, что это было солнечное затмение, но когда это повторилось на следующий день, и на следующий… Мы привыкли.

В каюте было тихо. Лишь потрескивал жир в плошках.

— Нам нужно было чем-то питаться, но патроны в пистолетах скоро кончились. Мы ловили рыбу, собирали плоды… За десять последующих лет по разным причинам ушли оставшиеся десять моих друзей. Кто от укуса змеи, кто от простуды, семерых задрали существа… Я остался один. И живу на этом Острове, уже ничего не желая и просыпаясь только по привычке, шестьдесят два… нет, шестьдесят четыре года. Я видел многое здесь… — подняв глаза, он с опаской посмотрел на лица слушателей. — Очень многое…

— Например? — спросил кто-то.

— Например, как к берегу причаливает триера.

— Триера? — переспросил Донован и снова поправил на носу разбитые очки, которые доставляли ему хлопоты, а не улучшали способность видеть. — Это такое судно из древнего мира?..

— Видел, как на берег из нее выходят два десятка греческих воинов. И как они в последующие сутки один за другим умирали. Видел, как строился этот Остров, и знаю, какая на нем идет война. — МакНаман рассмеялся. — Вам кажется, что главная достопримечательность здесь — вы. Однако вынужден разочаровать вас. Если вы здесь оказались, значит, этого всего лишь захотели хозяева этого Острова. Как захотел бы ребенок игрушку… Умирают ненужные из вас. Скоро останутся только те, к кому питают свой интерес организаторы вашего прибытия в это… необычное место.

— Я ничего не понял. — Николай засуетился и стал оглядываться в поисках единомышленников. — Я ничего не понял! Какие хозяева? Какие организаторы?..

— Случайно люди здесь оказываются только для того, чтобы поддерживать численность существ на Острове. Им нужна пища. Без нее они пережрут друг друга. Это в планы богов этой территории не входит. Ужасные оборотни, которых вы видите почти каждый день — это генетический мусор, удаленные из мира настоящего в мир иллюзий ненужные свидетели деятельности богов.

— Я ничего не понимаю! — сокрушался Николай.

— Вам же до сих пор, за исключением малого числа, сохраняют жизнь. Это значит, что кому-то из богов на этом Острове вы нужны. Как только боги убеждаются, что один из вас не имеет искомого, он умирает. Я вижу перед собой сейчас десяток людей. И это подсказывает мне, что кто-то из вас, либо все вы представляете определенный интерес. Но хозяева Острова, как и я, понимают — все вы одновременно владеть интересной информацией не можете. А это значит, что скоро останутся в живых лишь несколько человек.

В темноте послышались знакомые звуки: твари дрались из-за куска мяса. Антилопа то была, или кто-то из сородичей утратил бдительность — неважно. Главное, что твари всегда были рядом с авианосцем.

— Почему вы не улетели с Острова? — Франческо, теперь уже наблюдающий за Дженни не искоса, а открыто, отломил от грозди банан.

— Топливо в баках было, им можно было наполнить баки хотя бы одного «Эванджера», чтобы отправить его за помощью. Но вернувшись однажды из джунглей, мы обнаружили, что топлива нет.

— Как это — нет?

— Его кто-то слил, — просто объяснил МакНаман. — Около трехсот литров чистого авиационного керосина кто-то слил… Сейчас я знаю, кто слил и зачем, но тогда у нас это вызвало шок.

— Сейчас знаете… — проговорил Николай. — И кто же это был, по-вашему?

— Вы, вероятно, невнимательно слушали мой рассказ. Я же был предельно аккуратен в повествовании. Приказ лишить нас возможности подняться в небо был отдан нынешними владельцами Острова.

— Им сейчас тоже около сотни лет?

— Если считать вашей системой исчисления возраста.

— А есть еще какая-то? — усмехнулся Донован.

— Да, есть. Эта система называется «никакой системы».

— «Никакой системы»? — переспросила Катя.

— Вот именно. Времени нет на этом Острове. Странно, что вы еще не догадались об этом. Здесь есть все: скорость, пространство. Но нет времени. Вы живете в двухмерном измерении. Ваши часы исправно отсчитывают минуты, но это просто часы. Совершенно бесполезная вещь на этой земле. Сколько бы раз ни прокрутились стрелки, вам будет… сколько вам лет, мистер? — и МакНаман повернулся к до сих пор хранившему молчание мужчине из числа тех, что привел Левша.

— За день до высадки на этом Острове мне исполнилось тридцать шесть.

— И сколько вам, вы думаете, сейчас? — без тени иронии справился МакНаман.

— Не нужно быть мудрецом, чтобы посчитать. Тридцать шесть лет и двадцать девять дней, если учесть, что на Острове мы двадцать восемь суток.

МакНаман расстегнул куртку и скинул ее с плеч. В свете огня Катя увидела, что все тело его покрыто шрамами. Старые, давно зарубцевавшиеся, недавние, розового цвета, и совсем новые — с еще не отвалившейся коркой, ими было покрыто все тело летчика.