Дом вечности (сборник рассказов) - Игорь Анатольевич Безрук

— Почему? — не понял Тони.

— Потому! — однозначно отрубил бармен, давая понять, что разговор закончен. — Будешь еще заказывать? Нет — скатертью дорога, езжай отсюда подальше. Пока жив.

Бармен уставился Тони прямо в глаза. Тони отвернулся в сторону, пытаясь осмыслить услышанное.

Чего он так непреклонен? И почему хочет отвадить его от Лиссонвилля? «Пока жив». Странно такое слышать из уст добропорядочного обывателя. Мы что, на какой-нибудь бойне? Или на дворе война? У бара мирно припаркованы автомобили, шоферы которых безмятежно жуют свои обеды. Может, Тони, въезжая в Уинхед, чего-то не заметил и тут проходит невидимая линия фронта? Вроде нет. А потом битый вояка Тони Райт давно нутром чует запах войны.

Тони хотел было еще что-нибудь спросить, но как только повернулся к бармену и раскрыл рот, тот не дал ему и слова вымолвить:

— Еще заказывать будешь? Нет? Вот Бог, а вот порог!

Тони обиженно бросил несколько монет на стойку и спросил:

— У вас всех так любезно встречают в Уинхеде?

Бармен посмотрел на него из-под густых бровей и сказал:

— Всех, кто едет в Лиссонвилль.

— Понятно, — произнес Тони и удрученно побрел к выходу. Официантка с жалостью проводила его взглядом.

Бармен шикнул на нее:

— Чего вылупилась, дура? Иди на кухню, вымой чашки.

Девушка покорно вышла из зала.

В дверях Тони столкнулся с входящим в бар толстым полицейским, по лицу которого струился крупный пот. Полицейский стирал его большим грязным платком.

Вскользь посмотрев на Тони, он подошел к стойке бара и попросил бармена налить ему чего-нибудь похолоднее. Бармен склонился к самому уху полицейского и что-то быстро зашептал. Но Тони было все равно, что там о нем думают, он ничего преступного не совершал, придраться к нему не за что. И тем не менее полицейский проводил его к выходу долгим внимательным взглядом. Тони словно почувствовал это спиной, но не обернулся.

Выйдя из бара, возле старенького пыльного грузового «форда» на стоянке он увидел седоватого мужчину в красной фланелевой рубахе в клеточку и синих джинсах. Скорее всего, это был водитель. Он протирал мягкой тряпкой зеркало заднего вида, собираясь, видно, отъезжать. Тони подошел к нему.

— Вы, случайно, не в Лиссонвилль едете?

Водитель глянул на него настороженно. Тони еще раз спросил:

— Мне нужно в Лиссонвилль, не знаете, кто туда едет?

Водитель сел в кабину, громко хлопнул дверцей, повернул ключ зажигания, потом сказал Тони:

— В Лиссонвилль уже с полгода ничего не ходит. — Завел машину и тронулся с места, оставив Тони в клубах пыли в недоумении.

«Как же так? — подумал он. — Может, и Лиссонвилля уже нет? Хотя никто и не говорил ему, что тот исчез, но все при одном упоминании этого городка становились какими-то странными».

Тони не знал, что делать. Тут кто-то тронул его за рукав. Тони повернул голову. Возле него стояла официантка из бара.

— Что тебе? — отрешенно спросил ее Тони.

— Я слышала, вы ищете попутку до Лиссонвилля. Не делайте этого, не стоит туда ехать.

Голос девушки дрожал.

— Почему же?

Тони не понимал. Кто-нибудь растолкует ему, наконец, что здесь, черт возьми, происходит? Но вместо ответа Тони услышал лишь приказное:

— Бекки!

Это сказал вышедший из бара полицейский. Девушка тут же сникла, развернулась и торопливо пошла к черному входу.

Тони недовольно посмотрел на полицейского. Девушка могла сообщить ему что-то важное, но этот напыщенный коп ее прервал, и Тони теперь так и останется по его милости в неведении.

Тони закипал. Полицейский неторопливо приблизился, не спуская с него ни на секунду глаз, и потребовал предъявить документы.

— Значит ты только недавно оттуда? — сказал, будто разговаривая сам с собой. — Хорошо. Только зачем тебе в Лиссонвилль? Ты разве из местных? Что-то не припомню.

Своим любопытством и беспардонностью полицейский начинал Тони раздражать.

— Я разве не свободный человек? Не волен ехать куда хочу?

Полицейский криво усмехнулся:

— Так, кажется, сказал один киногерой, когда его в своем округе остановил шериф. Ты тоже хочешь поиграть со мной в героя, сынок? Не советую. Езжай лучше к себе домой, а про Лиссонвилль забудь, делать тебе там нечего.

Полицейский вернул Тони документы.

— Надеюсь, ты послушаешься доброго совета.

Полицейский оставил Тони одного, сел в свою машину и, проезжая мимо, вскинул к виску правую руку. Тони недоуменно посмотрел вслед полицейской машине. Никто ему не помог, никто даже не объяснил, почему нельзя появляться в Лиссонвилле. Может, там свирепствует холера или выкосила все население чума? Но разве такое удержится в секрете? Ему сразу бы сказали напрямик. А так одни недомолвки, одно запугивание, один страх. Тогда еще важнее ему попасть в Лиссонвилль и разыскать Лиззи. Как он потом будет жить, так и не узнав, что с ней стало? Он не успокоится до конца своих дней. Теперь это дело чести. Он пойдет пешком, а по дороге кого-нибудь выловит. Так в конце концов решил Тони и, больше не дожидаясь никого из водителей, без колебаний тронулся в путь. Если он пойдет быстрым шагом, к вечеру наверняка доберется до места. Нечего и сомневаться, на войне они и не такие отмахивали расстояния.

Дорога на Лиссонвилль ответвлялась от основной трассы за полмили от Уинхеда. Даже если он пойдет пешком, потратит от силы часа три-четыре — не больше, а ходить ему не привыкать: уж столько миль он прошел, столько дорог за три года истоптал, что сбился со счета.

Тони еще помнил этот поворот. Они с Лиззи частенько останавливались возле него, прощаясь. Сколько же лет это было назад? Три. А кажется вечность. Он пообещал Лиззи, что, как только вернется, сразу же приедет к ней.

Интересно, узнает она его или нет?

А он её?

Лиззи подарила ему свою фотографию. На ней она в розовом с оборочками платье возле какой-то пышной вековой сосны. Девочка-подросток. Ей было