Данвичский роман - Эдвард Ли

что она точно знала, что это была за ночь на Сторожевом холме, когда мой отец дал жизнь мне и этому ДРУГОМУ. После этого она не могла успокоиться! Она засовывала в себя всевозможные продолговатые вещи: кукурузу, огурцы, концы веников, вытянутые тыквы. Однажды дедушка собирался испечь морковный сахарный пирог, поэтому ему нужна была скалка, чтобы раскатать тесто, но он нигде не нашёл её. Конечно, когда он пришёл в мамину комнату, он нашёл ту скалку. Дедушка хотел её выкинуть, но потом заметил, как сильно она выгнулась и рассмеялся. В другой раз, я клянусь, моя мама голой рукой поймала хищную змею, и это была самая толстая змея, которую я когда-либо видел, шириной, как рука обычного парня, а потом она сцепила ей челюсти, замазала её коровьим жиром и воткнула ЭТО в свою «киску», вот как ей бы хотелось кончить. Когда эта толстая змея начала задыхаться, она стала биться внутри неё, и от этого ей это только больше понравилось, а затем она кончила, как товарный поезд, как говорил мой дед. Мама даже ХРАНИЛА змею пару дней мёртвой, чтобы держать её в себе. Несколько раз мама даже пыталась заставить меня трахнуть её, когда я был маленьким, но дедушка сразу сообразил это и устроил ей жёсткую порку. Но всё это было до того, как она сообразила, что она сможет кончить ещё лучше, воткнув моё семя в свою «киску» после того, как я кончу. Она сходила с ума от этого, и, возможно, именно это и происходит с Сэри. Сразу после рассвета я нашёл Сэри лежащей там с высунутым языком и фырчащей, как сбежавшая стадная собака. Хотела, чтобы я проделал это с ней СНОВА, прежде чем покинуть сарай, но я наложил на неё одно из Заклинаний Слабости, потому что... чёрт возьми! Я был слишком измотан после того кончуна, который у меня был.

Я предполагаю, что то, что произошло между мной и Сэри, было тем, что мой дедушка называл Правом прохода, одним из тех вещей, которые должны были произойти со мной, прежде чем я стал полноценным мужчиной. «Ты не спеши с этим, Вилли, ты должен позволить этому случиться так, как думают боги. У тебя может возникнуть соблазн подогнать этот момент, но тогда ты, вероятно, будешь испорчен одним из прекрасных возлюбленных проклятий, наложенных людьми воздуха. Видишь ли, мальчик, ты - не просто человек - не такой, ты в сто раз важнее, чем местные парни». Я был совсем юн, когда он мне это сказал, и не совсем последовал его совету. Затем в другой раз, когда я мылся, дед увидел мой член, который в тот момент вообще не был наполнен спермой, просто оставался пустым, но был реально длинным, и он сказал: «Боже мой, чёрт возьми, Вилли! У тебя самый странный член, который ты мог получить для себя, мальчик! Не расстраивайся, если у тебя нет шаров, как у других ребят, потому что, видишь ли, твои яйца ВНУТРИ. И когда у тебя в голове возникает тоска по девушке... О-О-ОП! Этот шланг, который сейчас висит, зарядится твоей спермой, как таранный мушкетон, и будет торчать с силой, длиной, как рукоять молотка. Послушай меня, мальчик, послушай меня, правда. Одна женщина, глядя на твой член, с криком убежит в холмы, но найдётся та, которая будет следовать за тобой до конца - чёрт возьми!» К тому времени я был в том возрасте, чтобы начать зарождать тоску по девушкам в голове, и уже был в силах справиться с собой рукой, но мне было трудно понять, что сказал дедушка, во-первых, о том, как я не могу заставить себя стать мужчиной, но также и то, что «однажды наступит тот день, и какой-нибудь девушке может понравиться трахаться с тобой из-за того, что твоё семя заставляет её кончать так хорошо». Мне понравилась эта идея, я думал, что девушка захочет быть со мной. Итак, однажды, вскоре после этого, я спустился вниз по Сторожевому холму сразу после кануна Сретения, потому что мне нравились все запахи там, и в любом случае я встретился с девушкой, идущей напротив, по тропе между пастбищем Фрая и западным лесом. Эта девушка была одета вызывающе, в дерзкой короткой юбке из мешковины, отрезанной таким образом, чтобы её обнажённый живот был полностью открыт, и верх из старой розовой блузки с рукавами, оторванным от груди, которую мой дедушка назвал бы «куском тряпки», я думаю, это слово он использовал бы. Он также называл грудь, подобную этой, иногда «большой тарой». У неё были соски, торчащие из-под этого верха, как будто они были кончиками трубок, и я мог сказать, что она была уже в самом соку, волосы между её ног тоже были, и их было так много, что они выпирали спереди её юбки. Слово дедушки, используемое для описания этой девушки, я думаю, могло быть «плодовитая», что, я полагаю, означает, что, взглянув на неё, у парня сразу же должно было встать на дыбы. Девушкой оказалась Бонни Сойер, которая, как я помню, с её братом Джебом бросали в меня камнями и конскими яблоками, когда я был маленьким, пробираясь через перекрёсток Холодной Глен. Тогда я уже знал, что со мной не так, и чем мой член и сперма отличаются от этих местных парней из-за той же самой пары, Бонни и её брата Джеба, потому что иногда на моих прогулках я видел, как они пробираются в старый заброшенный сарай. Конюшня Кори, которая не использовалась, потому что лошади Кори умерли от чумы после того, как дед наложил на них этот проклятие, когда Кори вывалил их вёдра с дерьмом у нас во дворе. Я заглянул через дверные проёмы и увидел, как они дразнят друг друга, Бонни играет с членом своего брата, пока он не встанет, а затем она берёт его в рот, целует его яйца, а затем она встаёт на руки и колени, и он делает это с ней, как собака. Как только он вытаскивает член и выпускает свою сперму ей на спину, я просто думаю, чёрт возьми, это не только его член, который сильно отличается от моего, но и его семя тоже, просто какое-то белое и сопливое! Ничего подобного моему! Пару раз Бонни начинала кричать на него через плечо, говоря, что ему нужно засунуть свой член в дыру, где выходит её дерьмо, и он также это сделал, что, ей, кажется, очень понравилось. И был другой