Майк Резник - Принцесса Земли

— Как давно ее не стало?

— Она умерла в прошлом феврале, — ответил я, после чего выплюнул: — В день Святого Валентина.

— Она была очень красивой женщиной.

— Большинство людей стареют, — сказал я. — Она же с течением времени становилась лишь прекрасней. По крайней мере, для меня.

— Знаю.

— Тебе-то откуда знать? Ты ведь ее никогда не видел, никогда с ней не встречался.

— Знаю, потому что моя принцесса тоже с каждым пролетающим мигом становится всё восхитительнее. Когда ты по-настоящему любишь, принцесса становится всё прекраснее.

— Если она с Барзума, то способна оставаться молодой на протяжении тысячи лет, плюс-минус мелочь, — произнёс я, припоминая книгу.

— Может быть.

— Может быть? То есть ты в этом не уверен?

— Какая разница, если в моих глазах она остаётся молодой и прекрасной?

— Крайне глубокие мысли для парня, смысл жизни которого — рубить головы мечом.

— Мне ничего более не нужно, кроме жизни в мире и спокойствии, — откликнулся он, сидя в ближайшем к камину кресле. — Мне убивает каждый миг, проведённый в разлуке с моей возлюбленной Деей Торис.

— Я тебе завидую, — я грустно улыбнулся.

— А я полагал, что меня считают выжившим из ума, — заметил он, слегка поморщившись.

— Какое это имеет значение? Какая разница, существует ли твоя Дея Торис в действительности или это лишь плод больного воображения, — ты уверен в ее реальности и в том, что вы рано или поздно встретитесь. А вот моя Лайза мертва — я никогда больше ее не увижу.

Он не ответил — просто молча уставился на меня.

— Ты можешь быть безумным, как мартовский заяц, — продолжал я, устраиваясь на диванчике, — однако ты твёрдо убежден, что встретишься со своей принцессой Марса. Я готов лишиться последней крохи рассудка, только бы поверить — хотя бы на минуту, — что у меня есть шанс увидеть свою принцессу Земли.

— Я восхищаюсь вашим мужеством, — отозвался Джон.

— Мужеством? — повторил я, крайне удивившись.

— Если бы моя принцесса должна была умереть, у меня бы не было желания жить без нее ни единого дня, ни единого мгновения.

— Ничего общего с желанием жить.

— Тогда в чём дело?

В ответ я лишь пожал плечами.

— Инстинкт. Инерция. Не знаю. В течение прошлого года я уж точно не наслаждался жизнью.

— И это продолжается до сих пор.

— Возможно, это совсем даже не мужество, — сказал я. — Вполне может статься так, что это трусость.

— А может, на это есть какая-то причина.

— Причина? Не могу назвать ни одной.

— Тогда может быть, сама Судьба привела меня в ваш дом.

— Но ты не волшебным образом здесь материализовался, — возразил я. — Ты пришел сюда из того места, где оставил свою одежду.

— Да нет же, — он отрицательно помотал головой. — Я прогуливался по садам своего дворца рука об руку со своей принцессой, а спустя миг я уже стоял во дворе вашего дома, без доспехов и без оружия. Я попытался вернуться, но из-за метели не смог увидеть Барзум, а если он вне поля зрения, попасть туда просто невозможно.

— У тебя на всё есть готовый ответ, — устало сказал я. — Голову даю на отсечение, ты просто с ума сводишь тесты Роршаха.

— Вы знакомы со всеми своими соседями, — ответил Джон. — Вы видели меня когда-нибудь? Как вы считаете, далеко ли сможет уйти обнажённый человек в такую метель? Предупреждала ли вас полиция о сбежавшем из клиники сумасшедшем, который может объявиться в этих краях?

— Этой ночью даже полицейские из дому носу не кажут, а ты кажешься совершенно неопасным сумасшедшим, — ответил я.

— И у кого теперь готовый ответ на любой вопрос?

— Отлично. Ты — Джон Картер, Дея Торис ждет тебя где-то там наверху, Судьба привела тебя сюда, а завтра утром крайне взволнованный человек не станет искать своего потерявшегося брата или кузена.

— У вас есть мои книги, — сказал он. — Хотя бы какие-то из них. Я видел их на полке в вашем кабинете. Воспользуйтесь ими. Можете спросить у меня всё что угодно.

— И что это докажет? Есть тысячи подростков, способных пересказать их наизусть.

— Тогда, полагаю, мы проведём эту ночь в молчании.

— Нет, — возразил я. — Вопросы я тебе задам, но ответов в книгах не будет.

— Замечательно.

— Хорошо, — я собрался с мыслями. — Как ты можешь так любить женщину, вылупившуюся из яйца?

— Как вы можете любить женщину, допустим, с ирландскими, польскими или бразильскими корнями? — прозвучал встречный вопрос. — Как вы можете любить женщину другой расы? Или другого вероисповедания? Я люблю свою принцессу именно такой, какая она есть, а не такой, какой она могла бы быть, — он на секунду замолчал. — Почему вы улыбаетесь?

— Я подумал, что в этом году урожай весьма рациональных сумасшедших.

Он в ответ сделал жест в сторону одной из фотографий Лайзы.

— Полагаю, у нее с вами не было ничего общего.

— Очень даже было. Всё. Кроме происхождения, религии и воспитания. Странно, не правда ли?

— Почему же? — удивился он. — Мне, допустим, никогда не приходило в голову, что странно любить марсианскую женщину.

— Думаю, если вы способны поверить, что на Марсе вообще есть люди и что они вылупляются из яиц, то полюбить одну из марсианок не так уж сложно.

— Почему вы считаете, что верить в лучший мир — это сумасшествие? В мир красоты и рыцарства, манер и благородства? И почему я не могу полюбить самую совершенную женщину этого мира? Не сумасшествие ли верить во что-то другое? Если вы повстречали свою принцессу, будет ли разумным рвать с ней всякую связь?

— Мы не о моей принцессе говорим, — перебил я его раздражённо.

— Мы говорим о любви.

— Множество людей вокруг любят друг друга. При этом никто из-за этого не отправился на Марс.

— А сейчас мы говорим о тех жертвах, которые совершаются ради любви, — он печально улыбнулся. — Например, вот он я, посреди ночи, в сорока миллионах миль от своей принцессы, рядом с человеком, полагающим, что психлечебница — самое подходящее для меня место.

— Тогда зачем ты вернулся с Марса? — поинтересовался я.

— Это происходит без моего участия, — он помолчал, предавшись воспоминаниям. — Когда это случилось впервые, я подумал, Господь Всемогущий решил проверить меня, как проверял Иова. Я провёл десять долгих лет здесь, прежде чем смог вернуться.

— И ты никогда не задумывался, действительно ли происходящее с тобой реально?

— Античные города, впадины на дне высохших океанов, великие битвы, злобные зеленокожие воины — может быть, я их выдумал. Но я никогда не смог бы выдумать любовь к моей прекрасной принцессе — любовь была со мной каждое мгновение, каждый мой день — звук ее голоса, прикосновения к коже, аромат локонов. Не мог я этого выдумать.