Ричард Матесон - Переворот

— Заходите еще, — сказал мистер Ланг.

Она ничего не ответила. «Мясник!» — взвизгнул разум, и теперь это слово имело иное значение, в нем скрывалось слишком многое.

Уилл с Простофилей ждали на улице. Все трое двинулись домой. Миссис Рипт жадно вдыхала свежий воздух, думая, сможет ли когда-нибудь снова вернуться в это кошмарное место.

— Стать вегетарианкой в тридцать восемь, — пробормотала она.

— Что, мам? — спросил сын.

— Ничего. Просто помолчи. Ты и без того наделал сегодня дел.

Однако ее не покидало странное чувство, что причина вовсе не в нем, что он просто споткнулся обо что-то большее.

Простофиля шагал спокойно, гордо вздернув облепленную опилками морду.

И у миссис Риггс снова возникло нелепое ощущение, что все дело в Простофиле. Что именно он каким-то безумным образом подстроил все это.

Миссис Риггс была близка к нервному истощению, когда мистер Риггс пришел из конторы домой. В духовке грелся ужин.

По традиции мистер Риггс ущипнул жену за щеку и устало проследовал в гостиную.

Там он уронил пальто на кресло, после чего упал в него сам.

— О господи! — простонал он театрально. — Ну и денек!

Затем, несколько удивленный, поднял глаза. Миссис Риггс смотрела на него из дверного проема. На ее лице отражалась не тревога, решил он, но вполне отчетливая обеспокоенность.

Она вошла в комнату и взяла пальто, заметив вслух, что только пальто, повешенное на плечики, может сохранить приличный вид. Он проворчал что-то, соглашаясь, — все как всегда.

Она снова вошла и остановилась на пороге.

— Что-то случилось? — спросил он.

Она шагнула вперед и провела тремя подрагивающими пальцами по щеке. Да, случилось, понял он по ее глазам.

— В чем дело? — набросился на проблему мистер Риггс.

— В Уилле. — Миссис Риггс подошла и села рядом с мужем.

Затем, сцепив руки, рассказала, что произошло в лавке мясника.

На лице мистера Риггса сменилась целая гамма эмоций. Сначала на нем отражалось сомнение, затем его черты исказил легкий страх, который тотчас сменился весельем. Оно перешло в изумленную обеспокоенность, а в итоге появилась хмурая тревога.

— С тобой тоже так было? — спросил он.

— Да, Мартин, — сказала она. — Не знаю, как передать словами, чтобы и ты почувствовал. Но я боялась. Боялась висящего на крюках мяса, боялась мистера Ланга с… этим тесаком.

— Мясницким ножом, — поправил мистер Риггс.

— Да.

Мистер Риггс погладил бородку, его рот сложился в изумленный овал.

— Странно, — сказал он. — Очень странно.

После чего отринул все мысли, как пыталась сделать в магазине мистера Ланга миссис Риггс.

— Что ж, — сказал он. — Это просто игра чересчур живого воображения. В конце концов… я хочу сказать…

Он забыл, что хотел сказать.

— Но мне было страшно, — сказала она, — А потом… когда Простофиля на меня посмотрел…

Его брови на миг сошлись.

— Да, — сказал он. — Да, конечно, это просто твое воображение. В сложившихся обстоятельствах ты могла бы поверить, что и кусок говядины смотрит на тебя.

— Я знаю насчет воображения, — сказала она. — Но что сделать, чтобы избавиться от ощущения?

— Какого ощущения?

— Я чувствую себя так, словно я… словно мы все — лицемеры. Откармливаем животных, заставляем их жиреть, хорошо с ними обращаемся. А потом… мы их… убиваем.

— Дорогая, но ведь нам надо как-то выживать.

— Могли бы питаться овощами, — произнесла она слабым голосом, не вполне убежденная собственным доводом.

— Что?! Остаться без бифштекса, без котлет… Нет! Ты с ума сошла!

Наконец-то речь зашла о предмете, в защиту которого мистер Риггс мог повысить голос. Он едва ли не подпрыгнул в кресле. Политика наводила на него скуку, международные отношения вгоняли в тоску. Но когда затрагиваются интересы желудка и всего, что с ним связано, мужчины, подобные мистеру Риггсу, обязательно кипятятся.

Он сейчас же отмел прочь всякую вероятность того, что мясо исчезнет из семейного рациона.

— Чепуха, — заявил он. — Мы едим мясо, чтобы жить и процветать. Что бы ты стала делать, если бы весь мир на десять футов покрылся коровами и свиньями?

— Ты о чем? — спросила миссис Риггс, совершенно потерявшая ход его рассуждений.

Мистер Риггс встал и подошел к окну. Он бросил убийственный взгляд на стекло, неосторожно оказавшееся на его пути, и затем всмотрелся в улицу. Ему на помощь пришла книга, которую он когда-то читал; факты посыпались с пыльных полок разума.

— Выживает сильнейший, — объявил он с гордостью. — Выживает сильнейший, дорогая, — повторил он и привычно провел ладонью по лысине.

Миссис Риггс ничего не ответила.

— Если бы мы не убивали животных, — продолжал он, — если бы мы позволили какому-нибудь виду жить вольно, любому виду, они размножились бы так быстро, что в мире не осталось бы места для нас самих.

— О, не говори глупостей, — с обычной готовностью вынесла суждение миссис Риггс.

— Глупости?! Послушай, Рита, — в его голосе появилась таинственность, — я читал, что в океане есть какие-то маленькие существа, я не помню точно, моллюски или нечто в этом роде. И сама природа следит, чтобы девяносто процентов из них погибали сразу после рождения. Потому что если бы все они выживали, — завершил он с угрозой, — если бы все они выживали, то океан, суша, весь мир был бы теперь покрыт ими!

Миссис Риггс с трудом поверила в это. Однако ее плодотворное воображение продолжало работать, и она представила себе квартиру, обвешанную гроздьями моллюсков. И сморщилась от омерзения.

— Ну, теперь ты мне веришь? — спросил мистер Риггс.

— Я не знаю, — сказала она. — А как же тот человек, который долго жил в Африке? Старик, немец… как же его звали?

— Э… ты имеешь в виду Швейцера?

— А, неважно. Помню, я читала в одном журнале, что он ни разу никого не убил. Он даже кормил муравьев.

— Меня никто не заставит кормить муравьев, — твердо заявил мистер Риггс.

— А вот он кормил.

— Очень плохо! — взорвался мистер Риггс. — Очень! Если все начнут кормить муравьев вместо того, чтобы на них наступать, представляешь, какой ад нас ждет? В муравьях по самые подмышки!

— Ничего подобного, — сказала его жена.

— Ладно, лично я не перестану есть мясо только потому, что тебе… тебе это не нравится, — завершил спор мистер Риггс.

Миссис Риггс встала и провела руками по юбке, расправляя складки.

— Очень хорошо, — сказала она, — Но мне это не нравится. Во всем этом есть что-то такое, что мне не нравится.

— Я есть хочу, — сказал мистер Риггс проникновенно, — когда мы будем ужинать?